День «Д». 6 июня 1944 г. - Амброз Стивен (читаемые книги читать онлайн бесплатно полные .txt) 📗
Для молодых мам, которые только-только познакомились со своими мужьями, день «Д» был особенно тревожным. Но волновались не только они. Почти у каждого американца кто-нибудь из родных или знакомых находился на Европейском театре войны – в армии, ВВС, ВМС или в береговой охране. Очень немногие знали, что их близкие – солдаты, моряки или летчики – сражались в день «Д» на побережье Нормандии. Однако ни у кого не было сомнения в том, что всем им рано или поздно придется попасть в пекло боев.
Теперь битва в Нормандии началась. Период наращивания сил прошел. Соединенные Штаты бросили на поле сражения все, что было создано и построено за последние три года. А это означало, что чей-то сын, брат, муж, племянник, друг, сослуживец уже попал на передовую или находится на пути к фронту.
И в Хелине, и в Нью-Йорке, и по всей стране американцы с нетерпением ждали сообщений по радио, выскакивали на улицу, чтобы купить свежие выпуски газет. Нация жаждала новостей о Второй мировой войне. Однако информация, которую американцы получали о дне «Д», была постыдно скудной.
Официальное агентство нацистов «Трансоушен» первым оповестило мир о вторжении. Ассошиэйтед Пресс подхватило информацию и распространило ее по своим каналам. Сообщение опубликовала «Нью-Йорк таймс», выпуски которой появились на улицах в 1.30. Но и газета не привела никаких подробностей. В 2.00 по военному восточному времени радиостанции прервали свои музыкальные программы кратким известием: «Германия объявила о том, что началось вторжение». Немцы передали информацию о морском сражении у Гавра и воздушно-десантной высадке в северных районах Сены (сброс парашютистов-манекенов). Комментаторы сразу же обратили внимание на отсутствие подтверждений из союзнических источников и предупредили, что, возможно, противник запустил «утку» для того, чтобы взбудоражить раньше времени французское Сопротивление, раскрыть эту организацию и ликвидировать ее бойцов.
В 9.32 в Лондоне (3.32 по военному восточному времени) Верховная ставка союзнических войск распространила краткое коммюнике генерала Эйзенхауэра, зачитанное его пресс-секретарем полковником Эрнестом Дюпюи: «Сегодня утром союзнические военно-морские силы при мощной поддержке авиации начали высадку союзнических армий на северном побережье Франции».
Верховная ставка также передала по радио в Нью-Йорк запись выступления Эйзенхауэра, его общевойсковой приказ. Это была блестящая речь, сильная как по тональности, так и по содержанию. Она объединила людей, поскольку накануне дня «Д» была передана по громкоговорителям на ДКТ и транспортах, а затем по радио на всю Америку.
В 4.15 по военному восточному времени Эн-би-си получила репортаж из Лондона от своего корреспондента, который совершил вылет с 101-й воздушно-десантной дивизией. Все утро поступали сообщения с места событий от журналистов, которые шли вместе с войсками, а потом возвращались в Англию. Они видели много кораблей, самолетов, порохового дыма. Но в репортажах ничего не говорилось о том, что происходило на берегу.
Американцы с замиранием сердца вслушивались в каждое слово. Но они не получали того, чего ожидали. «Глупая болтовня радио выводила нас из себя», – вспоминает корреспондент «Нью-йоркера» Юстас Тилли. Свежие сообщения поступали редко, их надо было ждать часами. А люди хотели каждую минуту знать о том, что творится в Нормандии. Поэтому радиокомментаторы без конца повторялись или пересказывали друг друга.
Журналисты жутко перевирали французские названия. Им явно не хватало географических уроков. Их военно-аналитические опусы оказывались либо выдумкой, либо откровенной чепухой. Комментаторы зачастую просто-напросто отбалтывались, потому что им нечего было сказать. Они говорили о чем угодно, кроме одной интересовавшей всех проблемы, – о потерях. Это запрещалось Управлением военной информации (УВИ).
Скудость радиосообщений, конечно, можно отнести на счет инструкций УВИ. Но к этому приложила руку и цензура Верховной ставки Союзнических экспедиционных сил. Она не разрешала распространять сведения, которые как раз и интересовали американцев, – о том, какие дивизии, полки, эскадрильи, корабли участвуют в сражении дня «Д». Нельзя было упоминать места высадки. Позволялось лишь указывать, что она происходит на «побережье Франции». Такой секретности требовала операция «Фортитюд». Среди американцев в результате возрастала тревога за своих близких.
Если радио и не обеспечивало полную информацию о вторжении, то оно по крайней мере служило средством для передачи вдохновляющих речей. После трансляции приказа Эйзенхауэра к своему народу обратился король Норвегии. Затем выступили премьеры Нидерландов и Бельгии, король Англии. Их голоса звучали весь день.
Ради собственного успокоения американцы хотели, чтобы информация, пусть и скудная, постоянно передавалась по радио. Одна женщина из Калифорнии написала диктору Си-би-эс Полу Уайту: «Сейчас у нас на Тихоокеанском побережье 3.21. Мне посчастливилось услышать первое сообщение о дне «Д» от Си-би-эс. Последние два месяца я все вечера проводила у радиоприемника… Репортаж вашего корреспондента, мистера Марроу, из Лондона придал мне новые силы. Я по-прежнему понимаю, что меня от мужа отделяет целый мир. Но я не чувствую себя больше такой одинокой, как прежде, пока работает ваша радиостанция».
В день «Д» Франклин Рузвельт выступил по радио с молитвой, которую за ним повторяла вся нация. Ее транслировали все радиостанции, напечатали газеты:
«Всемогущий Господь! Сегодня наши сыны, гордость нашей нации вершат великое дело…
Веди их. Дай им силу, мужество и стойкость…
Война оторвала этих молодых людей от мирной жизни. Они сражаются не для того, чтобы порабощать. Они бьются за то, чтобы покончить с порабощением. Они сражаются за свободу… Они страждут лишь об одном: чтобы поскорее закончить войну и вернуться к родному очагу.
Не все из них возвратятся домой. Обними их, Отче наш, и прими их, наших героев и Твоих верных слуг, в Свое небесное царство…
О Господи, дай нам веру. Дай нам веру в Тебя, веру в наших сыновей, веру в самих себя и каждого из нас… Да будет так, Всемогущий Господь. Аминь».
