Судебная петля. Секретная история политических процессов на Западе - Черняк Ефим Борисович (читаем полную версию книг бесплатно .TXT) 📗
Бут — или человек, которого считали Бутом, — жил еще некоторое время после выстрела и был в полном сознании. Однако никто из присутствующих не подумал задать ему вопрос, стрелял ли он в себя. В карманах Бута обнаружили некоторые мелочи: солдатский нож, трубку, карманный компас и т. п. Тут же находились какой-то канадский вексель, фотографии любовниц… И главное — небольшая красная тетрадь-дневник. Открытые наудачу подполковником Конджером страницы были заполнены разглагольствованиями, полными хвастливого самолюбования, повторением имен Брута, Вильгельма Телля или перефразированными высокопарными фразами из сыгранных Бутом когда-то ролей.
Забегая вперед, отметим, что подполковник Конджер в своих показаниях, подробно сообщая о различных вещах, обнаруженных у Бута, — пистолетах, компасе и разных мелочах, странным образом не обмолвился не единым словом о наиболее важном — о дневнике актера. Сам факт существования этого документа всплыл уже после суда над заговорщиками. Лишь через два года уволенный в феврале 1866 г. в отставку Бейкер опубликовал «Историю секретной службы Соединенных Штатов», в которой сообщил о существовании дневника. Юридическая комиссия, производившая расследование обстоятельств убийства Линкольна, попросила Бейкера под присягой повторить свое утверждение о дневнике. Бейкер не только сделал это, но и добавил, что с тех пор из дневника были вырваны некоторые страницы.
Давая под присягой показания на заседании юридического комитета палаты представителей, Л. Бейкер утверждал, что держал в руках тайную переписку Джонсона с лидерами Конфедерации в годы войны и что нынешний президент был южным шпионом. Но Бейкер не сумел ни продемонстрировать эти письма, ни привести какие-либо доказательства их существования. Именно тогда по его адресу членами комитета были сказаны получившие известность слова: «Сомнительно, что он когда-либо говорил правду, даже по чистой случайности» [726]. Однако одно заявление Бейкера произвело впечатление: в дневнике Бута, который был передан Стентону, не было вырванных страниц. Бейкер, разумеется, не мог доказать свое утверждение, но столь же голословными, уже по самой сути вещей, могли быть и последовавшие опровержения. Тем не менее вопрос о дневнике, о котором лишь мимоходом упомянула печать в апреле 1865 г., теперь привлек широкое внимание и был втянут в политическую борьбу. Кто вырвал страницы из дневника? Что означает запись в сохранившейся его части о том, что Бут почти уже решил вернуться в Вашингтон с целью оправдать себя и что он уверен в возможности добиться этого? Не путем ли разоблачения своих сообщников? На эти вопросы так и не удалось получить убедительного ответа. Почему, однако, правительство скрыло дневник Бута? Защищая поведение властей, Бингем, бывший прокурором на процессе заговорщиков, разъяснил в палате представителей, что записи в этом дневнике являются заявлениями убийцы после совершения им преступления и не могли иметь какую-либо юридическую силу. Поэтому, мол, их и не представили суду.
Заявление Л. Бейкера, что из дневника были изъяты восемнадцать страниц, которые он видел ранее, произвело настоящую сенсацию. Он утверждал даже, что с этих страниц сыщики Стентона сняли копии, но получили приказ передать их министру. Подполковник Конджер занял колеблющуюся позицию — по его словам, он не знает, находились ли при аресте Бута в дневнике недостающие листы. Стентон категорически отрицал, что в дневнике имелись исчезнувшие страницы.
Надо учесть, что к этому времени Бейкер был крайне озлоблен против Стентона, считал, что его обошли в наградах за верную службу. Генерал был обижен, что Стентон вопреки якобы сделанному обещанию не дал возможности ему включить текст дневника в книгу «История секретной службы Соединенных Штатов». Но как раз это заявление заставляет заподозрить, что на пропавших страницах не было ничего компрометирующего министра — иначе и речи не могло идти о таком обещании. Правда, там могли быть заметки, смысл которых мог ускользнуть от Бейкера, но которые осторожный Стентон все же решил уничтожить… Бейкер позднее признал, что не читал дневника, а лишь слышал о его содержании от других лиц, державших в руках этот документ. Отставной контрразведчик уверяет, что на пропавших страницах Бут описывает, как он спал, согреваясь на трупе только что убитой им лошади. Это не очень правдоподобно: пропавшие страницы содержали записи, сделанные до покушения, и непонятно, зачем Буту было заносить туда заметку о происшествии, случившемся уже во время бегства актера из столицы, тем более что в дневнике остались чистые листы.
Во время расследования особое внимание привлекла одна фраза в дневнике: «Я почти склонен вернуться в Вашингтон и… оправдаться, что, как мне кажется, я смогу сделать». Как мог оправдаться Бут — раскрыть имена своих высокопоставленных сообщников? Или просто громогласно объявить, что он убил президента из «патриотических» мотивов?
После сенсационного заявления Бейкера о дневнике генеральный прокурор армии Д. Холт в тот же день поспешил под присягой объявить, что дневник был сохранен в целости и неприкосновенности. Но Холт не мог знать, какой вид первоначально имел дневник, так как получил его из рук своего начальства в военном министерстве. Позднее Холт, пытаясь отвести подозрения от Стентона, утверждал, что страницы, возможно, были вырваны самим Бутом, опасавшимся сообщить властям какие-то сведения о своих сообщниках. Стентон в своих показаниях поддержал эту последнюю версию.
Бейкер продолжал утверждать обратное, но он находился, как сказано, в ссоре с военным министерством и вообще, мягко выражаясь, отнюдь не являлся образчиком человека, сообщавшего только и единственно одну лишь правду. Скорее ему приходилось говорить ее, правду, лишь от случая к случаю. Был ли это такой случай? При допросе конгрессменами Бейкер показал — и это подтвердил Конджер, что Стентон принял дневник без всяких расспросов. Последующие показания лейтенанта Лютера Бейкера о том, что через несколько дней после захвата Бута он якобы нашел одну из исчезнувших страниц, разорванную на мелкие клочки (это было письмо к некоему доктору Стюарду с просьбой о предоставлении убежища), еще более запутали картину…
Через два дня после смерти Бута Конджер доставил новость Лафайету Бейкеру. Они стремглав ринулись к Стентону, которого застали отдыхающим на кушетке. «Мы захватили Бута», — громко закричал Бейкер, врываясь в комнату. Военный министр закрыл глаза руками и несколько мгновений сохранял молчание. Потом Бейкер показал вещи, принадлежавшие убийце: два пистолета, нож, компас, трубку и дневник — маленькую тетрадь в красной кожаной обложке [727].
Тело Бута было доставлено на военный корабль. 27 апреля 1865 г. в Вашингтоне труп предъявили нескольким лицам, знавшим преступника. В их числе был доктор Д. Ф. Мей, который за два года до этого делал актеру операцию по удалению опухоли на шее. След от операции служил дополнительным доказательством, что это был труп Бута. Впоследствии протокол об опознании тела многократно подвергался критическому разбору — находили в нем отдельные противоречия, сомнительные места, вроде замечания Мея, что труп подвергся сильному изменению и что повреждена была правая нога (тогда как Бут 14 апреля сломал левую ногу). Идентификация трупа была проведена без специального следователя (коронера). Для опознания не привели почему-то посаженного в тюрьму старшего брата Бута Эдвина. Понятно, что симпатизировавшие Югу да и просто любители сенсаций сразу распустили слух, будто убитый на ферме Гаррета не Бут, что подмена была произведена с целью получить обещанную награду, да и вывести правительство из неудобного положения, поскольку оно не смогло организовать успешный розыск убийцы.
Известная южная разведчица Лорета Веласкез, которая под именем лейтенанта Гарри Бафорда, в военном мундире, с приклеенными бакенбардами и усами, долго и успешно занималась шпионажем, в 1876 г. опубликовала свои воспоминания («Женщины на войне»). В них она утверждает, что якобы уже в обычном женском платье она посетила Бейкера как раз в тот момент, когда пришло известие о поимке Бута. Бейкер заметил при этом: «Я собирался добыть его живым или мертвым, или достаточно хорошую замену для него». Надо учитывать, что «американский Фуше» умер за несколько лет до публикации мемуаров Веласкез и ей нечего было опасаться опровержения со стороны бывшего шефа контрразведки.
