Распутин. Тайна его власти - Хереш Элизабет (книги онлайн .TXT) 📗
Это видно уже из общепринятого определения шаманизма: «Речь идет о религиозном феномене, о шамане — экстатической фигуре, которая наделена силой исцелять и вступать в контакт с другим миром. Слово происходит от маньчжуро-тунгусского „шаман“, что дословно означает „тот, кто знает“. Поначалу оно применялось в отношении религиозных систем северо-азиатских народов и феноменов, которые встречались у палео-азиатских народов, а также народов Урала и Алтая. (…)
Существует девять характеристик, определяющих эту форму шаманизма. Они перекликаются с классическими представлениями шаманов об универсуме, жизни, духе и душе, социальной роли, личности и деятельности шамана и специальных признаках, которыми он наделен для осуществления этой роли, о символике предметов, специальной одежде и действиях (среди прочего о танце)…» [21]
Одним только происхождением этого понятия можно объяснить локализацию данного феномена на родине Распутина: слово «шаман» происходит от эвенкийского слова «шаман» и стало известным благодаря путевым заметкам путешественников по Сибири и Центральной Азии.
Эвенки или тунгусы — владельцы северных оленей, охотники и рыболовы, народ, принадлежащий к тунгусско-маньчжурской языковой группе и живущий в Восточной и Центральной Сибири. В этих местах шаманству отводится основное место в религиозной жизни. Народам, говорящим на монгольском и тюркском языках, тоже знакомо это понятие и сам феномен. У тюркских народов Южной Сибири оно называется «кам» или «хам». Самоедам, эскимосам и индейцам тоже известен этот ритуал, но называют его по- другому. Вероятно, значение слова «шаман», еще до того, как его стали использовать тунгусские народы в значении слова «знать», восходит к палийскому слову «самана», означающему «нищенствующий монах» (от китайского «ша-мен» перешло в тунгусский). Это не только дает возможность установить связь с будущими нищими сибирскими странствующими проповедниками, каким был Распутин в юношестве, но, возможно, с более ранними истоками происхождения фигуры шамана от буддистского или ламаистского вероисповедания, которое, возможно, распространялось вплоть до Центральной Азии.
Исследователи проблемы постепенно приходят к единому мнению, пытаясь найти следы феномена шаманизма либо исходя из его происхождения, либо из области его распространения. Можно установить причинную связь между областью происхождения и распространения шаманизма. Датский исследователь Олмаркс полагает, что «шаманизм можно объяснить как разновидность экстатизма, который распространяется только в северных районах Земли, поскольку холодный климат, экстремальные условия жизни, одиночество, темнота и отсутствие витаминизированного питания благоприятствуют возникновению экстатических состояний».
Религиозно-исторические, этнические, социологические и психологические барьеры помогают в этом ученым, ограничивая распространение шаманизма определенной географической зоной. Обусловленная естественными причинами связь кажется убедительной и для практикующих в Сибири врачей. Итак, различные исследователи считают, что шаманизм прежде всего мог возникнуть у народов Сибири.
Предпосылкой возникновения шаманизма, по всеобщему мнению, является вера в духов, — это похоже на то, как Распутин изображал одухотворенную природу в воспоминаниях о первых годах своего паломничества.
С культурно-исторической точки зрения примечательно, что все исследователи шаманизма считают, будто этот феномен локализуется в «бывших охотничьих» районах, «то есть в Сибири, в Северной Америке…»; они связывают это с мировоззрением и обычаями древних кочевых народов.
Общим во всех описаниях шаманизма является то, что личность шамана рассматривается как посредник между высшей сущностью и человеком. Поскольку они могут попасть и в преисподнюю (за что отвечает «черный шаман»), то контактирующего с небесами «белого» шамана называют также «небесным слугой». Это не имеет ничего общего с классической схемой «Бог — дьявол», а скорее восходит к живущим на озере Байкал монгольским бурятам или к алтайским тюркам, к которым эти представления проникли из южных земледельческих матриархальных культур.
Что касается процесса исцеления у шаманов, то здесь исследователи, например, немецкий ученый Ломмель, отмечают отличия по сравнению со «знахарями» Африки. Общим в описании шаманов-целителей является то, что они действуют в состоянии самопроизвольного транса. Этот процесс классифицируется как «психическая техника». В социальной психологии это считается «психическим умиротворением и безопасностью в родовой общине», а сам шаман — «регулятором коллективной души». «Типичным для шамана» Ломмель считает «…самоизлечение от душевных заболеваний с помощью этих действий и целительного обряда в состоянии транса…».
Почему эта форма шаманизма развилась именно из представлений охотников, объясняется особенностями северо-евразийского шаманизма. Для духовного мира проживающих там охотничьих племен типично представление о двойственности тела и души у животного и человека. В действительности Распутин в записках о своих впечатлениях, полученных в годы паломничества, склоняется к такому мышлению, которое, правда, в его сознании размывается до пантеистического мировоззрения.
Шаманизм, по мнению румынского исследователя религии Мирча Элиаде, это «обосновавшийся в человеческом сознании первоначальный феномен», который возник в Центральной и Северной Азии, что он объясняет с точки зрения религии и определяет как «тоску по раю». В этом смысле экстаз — более древняя и более высокая ступень в развитии религии, чем ее последующая конкретная версия с богами.
И все-таки шаманизм — это религия или нет? В большинстве случаев ответ на этот вопрос бывает отрицательным. Шаманизм рассматривается только как религиозный феномен, который, конечно, можно объединить с различными представлениями о вере, однако нельзя воспринимать как религиозную конфессию. Против этого возражает немецкий этнолог Финдейзен, расценивающий шаманизм как религию, хотя и как «спиритическую». Однако, у сибирских народов религиозная жизнь всецело находится под этим влиянием.
Здесь в качестве возражений можно выдвинуть тот факт, что шаманизм не имеет систематизированного учения или четко дифференцированной системы религиозных представлений. В любом случае шаманизм не рассматривается как явление нездоровое, его духовная и творческая ценность возрастает, а его корни, как феномена жизненного мира, вошли в культуру охотничьих народов Сибири.
Шаман, который заслужил это звание, должен обладать «очень хорошей общей конституцией, высоким интеллектом и артистическими способностями».
Нетипичные психофизиологические состояния [22], по мнению исследователей, связаны с одержимостью духами, что «следует рассматривать как экстатическую сущность шаманизма».
Важным условием в деятельности шамана «в духовных сферах» помимо «способностей к творчеству и оккультизму» считается наличие «духовного потенциала». Ему немецкий исследователь Финдейзен отводит место в метафизической сфере: «Этот потенциал не является производным от природы, он представляет собой духовно-творческое ядро человеческой сущности вне времени и пространства, и поэтому его можно рассматривать как энергию (возможно, один из видов расщепления личности?) витающего во вселенной самого духа божьего».
Все попытки найти черты шаманизма в действиях Распутина схожи в одном: экстаз рассматривается как важнейший элемент, если не сказать, единственный, типичный для него. Он проявляется в разных формах в различных религиозных сферах и имеет разные психологические корни. Занимающийся изучением проблемы экстаза Шредер выявил, что человеческая душа и полная противоположность ей внедуховное трансцендентное начало образуют два противоположных полюса, между которыми, по его мнению, происходит трансформация бытия. Говоря о внутренних духовных процессах, следует вспомнить о физических реакциях, являющихся по сути сопутствующими действиями. Условие проявления экстаза, открытое исследователем, можно отнести и к состоянию транса у Распутина во время сеансов исцеления: на первом месте «душевное переживание», а на втором — «очевидное проявление плоти».
