Эскадрилья ведет бой - Сухов Константин Васильевич (книги полные версии бесплатно без регистрации .txt) 📗
Мужание
Ровно два месяца — весь июнь и июль 1943 года — учил молодых пилотов Покрышкин, наставлял их, анализировал наиболее интересные бои, приводил характерные примеры из практики, четко разграничивал, как надо летать, атаковать и как не надо поступать в тех или иных ситуациях. Он любил порядок, требовал строгой дисциплины боя, а не бесшабашной удали, залихватских трюков, бравады. С интересом воспринималась его наука. Тем более, что он открывал такие секреты, о которых и не подозревали. В «старом» полку был И-16. А тут ведь новейший истребитель! Удастся ли овладеть машиной, можно ли подчинить ее себе и успешно воевать на ней?
А Покрышкин наставлял:
— Надо быстро оценивать складывающуюся воздушную обстановку, логично мыслить, мгновенно принимать единственно верное в той или иной ситуации решение. И не паниковать!
Говорил Александр Иванович спокойно. В голосе, в манере держаться, в доводах — уверенность, сила.
Как опознавать самолеты противника, строить маневр на атаку, с какой дальности открывать огонь, как выходить из-под вражеской трассы — все это брали для себя из богатой «копилки» нашего наставника, на счету которого было уже четыре сотни боевых вылетов и 29 лично сбитых вражеских самолетов.
— Удачливый! — говорят одни.
— Умелый! — отвечают другие, познавшие трудности, побывавшие в переделках, опаленные пороховым дымом бойцы…
В тишине фронтовой «академии» с подслеповатыми окнами и довольно ощутимой сыростью звучит ровный голос Покрышкина:
— Паника — наш первый враг! Иной вдруг как завопит: «Мессы!» Да еще протяжно, да еще несколько раз. Услышит такое «предупреждение» новичок и задергается в кабине, закрутится волчком, бросая взгляды на все триста шестьдесят градусов. А «мессеры» еще бог знает где — в десяти — пятнадцати километрах и в стороне. А чего кричать, чего паниковать? Куда полезнее сориентировать других, где противник — справа, слева или впереди, сколько самолетов…
Потом не раз слышали в полетах голос Александра Ивановича:
— «Худые» справа… Выше, слева — «фоккеры». Смотрите внимательно!..
Рассказывал однажды Александр Иванович, как он осваивал, изучал в полете трофейный Me-109, к каким выводам пришел, проверив его на воздушный бой с нашими истребителями. Характерно, что Покрышкин объективно оценивал противника, не скрывал истины, напоминал, что нам придется драться с сильными, хорошо обученными, опытными летчиками-истребителями, имеющими в своем распоряжении новейшую боевую технику, которая оснащена сильным и мощным вооружением. Он прямо и недвусмысленно подчеркивал: учитесь, овладевайте боевым мастерством, свой дух, свою жажду мести постарайтесь соединить с высокой выучкой. Только так можно стать бойцом, способным бить врага.
…Теория сочетается с практикой. Полеты, изучение техники, теория. Каждое утро, после завтрака — политинформация.
Прямо на аэродроме выступают то комиссар, то парторг или комсорг, коротко комментируется очередная сводка Совинформбюро. В перерывах между полетами собирает в кружок агитатор или комсорг наш Анатолий Лытаев, проведет беседу, прочитает две-три информации из газеты — и снова к самолетам.
Кто не летает или свое время уже «выбрал», тот работает на тренажере. Покрышкин настойчиво требует ежедневно тренироваться в прицеливании и «ведении огня». Уже стреляли из ШКАСа в капонире по макетам. Прицел на нем настоящий, самолетный. Теперь пулемет с тем самым прицелом, установленный на треноге, «путешествует» по окраинам аэродрома: то в одном месте поставят, то в другом, то дальше, то ближе — идет тренировка в прицеливании по реальным самолетам с расстояния 25, 50, 100 и 200 метров, под различными ракурсами отрабатывают глазомерное определение дальности до цели по величине проецируемого в прицеле изображения. А вот движущаяся цель — идущий на посадку самолет. Тренога стоит невдалеке от посадочного «Т», и поочередно отрабатывается глазомер…
Несколько дней подряд донимает Пал Палыч: требует так изучить район полетов и район боевых действий, чтобы на зачетах на память каждый мог на чистом листе бумаги изобразить все зигзаги передовой, линейные и площадные ориентиры, указать характерные особенности рельефа, расположение своих аэродромов и аэродромов противника, отметить зоны, прикрытые нашей зенитной артиллерией, и районы, сильно защищенные средствами вражеской противовоздушной обороны.
Изучается также и техника врага. У него появились здесь истребители «Фокке-Вульф-190». На них стоят двигатели воздушного охлаждения, и потому они несколько тупоносы. Вооружение очень сильное — четыре пушки. Есть и модифицированный вариант истребителя Ме-109 — пушечный, с усиленным двигателем. Он обозначен буквой «Ф». Появились также Ме-109-Г.
Усилил противник и вооружение бомбардировщика Хе-111: установил 13-миллиметровые пулеметы — два в штурманской кабине и один на турели у воздушного стрелка.
Еще и еще раз внимательно изучаются секторы обстрела у одиночных самолетов Хе-111, Ю-88, Ю-87, показания пленных немецких летчиков. С молодыми усиленно занимаются майор Григорий Масленников, техники-лейтенанты Анатолий Лытаев и Николай Кукушкин: приучают к работе с радиостанцией, показывают, как ею пользоваться, объясняют устройство приемника и передатчика.
В начале июля штурман полка майор Павел Крюков стал проводить занятия по карте. На розданных летчикам листах — Ростов, Новочеркасск, Сталине, Ворошиловград, Белгород…
— Изучайте маршруты на Донбасс. Все переглянулись: нет, неспроста это!..
— Что, скоро в Таганрог полетим? — спросил майора младший сержант Сергей Никитин.
— Полетим! — спокойно, с твердой уверенностью в голосе ответил Пал Палыч. — Только его прежде освободить надо.
— А в Новочеркасске, случаем, садиться не будем?
— Если полетим, сядем! — невозмутимо продолжал штурман.
— Сами полетим или с лидером? — съязвил Сергей Иванов, и на его лице появилась ехидная усмешка.
Всем памятен был недавний случай, когда группу «яков» лидер привел вместо Ростова в… Таганрог, занятый фашистами. Несколько самолетов село, но, обнаружив ошибку, дали по газам и ушли. А один или два истребителя, поврежденные огнем зенитных средств, подняться уже не могли.