Эскадрилья ведет бой - Сухов Константин Васильевич (книги полные версии бесплатно без регистрации .txt) 📗
Штурман уловил «прозрачный» намек Сергея Иванова и тут же нашелся:
— Надеяться на лидера можно, но и самому надо хорошо знать район полета и маршрут перелета. Это — обязательно. Каждому следует вести ориентирование от взлета до прихода на аэродром посадки…
Что ж, летчик-истребитель он и штурман, и инженер, и воздушный стрелок, не говоря уже о том, что он прежде всего пилот.
Все ему надо знать. И надеяться только на самого себя. Ведь он один в кабине!..
…Молодежь уже заметила, что «старики» еще накануне получили новые «чисты к полетным картам. Обратили внимание: Донбасс. Теперь нам велено обстоятельно изучить этот район. Да еще и зачеты сдать.
Сам Пал Палыч знает район досконально — — дрался здесь в сорок первом и сорок втором годах. Терял друзей, испытал горечь отступления. Теперь спешит с возмездием врагу.
— Готовьтесь к зачетам основательно, проверять буду строго, — говорит майор Крюков. — Дело в том, что на Донбассе очень легко заблудиться: много похожих пунктов, масса терриконов, однотипных объектов, железных дорог, переплетающихся, теряющихся в тупиках шахт и заводов. И погода там бывает неблагоприятная, видимость плохая, часто дымка висит над землей. Рельеф сложный: небольшие высотки, овраги. Крупных линейных ориентиров мало. А те, что есть, нехарактерны. Река Миус петляет по глубоким оврагам, поросшим кустарником и мелколесьем. Глазу зацепиться не за что. Неровен час, блуданешь — к противнику попадешь! — закончил штурман свои наблюдения строгим предупреждением.
Клубов, обычно спокойный, сдержанный, вспылил:
— Замучили нас зачетами! Теперь на седьмое опять готовься…
Он, как и Николай Трофимов и Виктор Жердев, уже включен в состав боевых групп. «Ему летать надо, а тут зачеты да проверки! — мысленно распаляет он себя. — Надоело уже: весь месяц корпим — то матчасть изучаем, то аэродинамику, то сдаем тактику, то штурманскую подготовку».
— Лучшая проверка — бой! — вступает в разговор Виктор Жердев. — А тут еще и Масленников со своей радиодисциплиной! Житья от него нету!
— И ты «арию поешь»? — на пороге появился… Масленников. Укоризненно качает головой.
За всех отшутился Виктор Жердев:
— А что, уже и петь нельзя?
— Можно, почему же? Только — в самодеятельности или после хорошего ужина
— Не горячитесь, ребята! — выждав, когда утихли споры, сказал Крюков:
— Вы сдали зачеты за Кубань. А теперь — за Дон и Донбасс. Это не прихоть…
Екнуло у меня сердце: неужто и впрямь в Новочеркасске удастся побывать? Три года не был дома. Как там мои?..
— Пал Палыч, так, может, и на Хотунок сядем?
— А ты что, новочеркасский?..
— Так точно, оттуда!
Глаза у штурмана засияли. Не зазноба ли ему вспомнилась? Ведь Новочеркасск — город студентов, город «молодой». Сколько красивых девчат здесь — донских и кубанских казачек! Не удивительно и влюбиться летчику в черноглазую дивчину, и ей — в симпатичного парня…
Нет! У него был свой счет: летчики Кузьма Селиверстов, Алексей Белослутцев, Иван Войтенко, Игорь Гуденко, Александр Гросул, Григорий Золотарев, комиссар эскадрильи Федор Захаров, комэск Константин Ивачев, а еще Яков Князев, Степан Комлев, Даниил Никитин, Григорий Никулин… Сердце стучало набатом, память вела перекличку. Они требовали отмщения, друзья боевые, товарищи, сгоревшие в небе фронтовом. И он спешил…
— В общем, седьмого зачеты. Приказ подписан, и прошу его не обсуждать, — закончил «дискуссию» штурман полка и направился к выходу.
А в ночь с четвертого на пятое уже на востоке небо посветлело, загудело за окнами, зазвенело:
— Подъем, тревога!..
Неумытые, непричесанные, заспанные, на ходу застегивая ремни с висящими на них пистолетами, да прихватив планшеты, летчики побежали к машине: полуторка ждет, мотор урчит.
Несколько человек уже расположились в кузове — Клубов, Жердев, Трофимов… Николай Трофимов что-то бубнит еще полусонному Николаю Карпову. С противоположной стороны друг за дружкой буквально влетают в машину Саша Ивашко и Николай Чистов. Следом за ними Павел Клейменов. Горячий, беспокойный Рыжик — Сергей Никитин — торопит шофера:
— Жми быстрей!
Впереди за поворотом пылит еще один газик, взявший «на борт» летчиков второй эскадрильи. Из дальней хаты выскочил кто-то из наших ребят, мчится к дороге, наперерез нам. Гимнастерка — в руках, зато белый подшлемник уже на голове. Машет планшетом:
— Стой! Братцы! Меня забыли!..
Хохот в кузове.
Да это ведь лейтенант Виктор Примаченко.
— А парфюмерию свою прихватил? — шутит Жердев.
— Никуда не денется — вечером побреется!..
Опять смех: Примаченко суеверен, и перед вылетом к бритвенному прибору даже не прикоснется.
Несколько минут промчались как-то незаметно — и вот уже аэродром. Машина останавливается у землянки командного пункта. Руководство уже здесь. Начальник штаба майор Яков Михайлович Датский спрашивает:
— Кто не получил дополнительных листов карт района севернее Ворошиловграда?
Слава Березкин замечает:
— А у нас и южнее его нет!
Начальник штаба, всегда серьезный, сейчас с улыбкой парирует:
— И ты воевать настроился?
— А что, мне разве все время на У-2 летать? Хватит почту да соль и кукурузу для БАО возить!..
— Ладно-ладно, получай, Березкин, и ты — бумаги не жалко!
Вячеслав засиял, побежал за клеем, чтобы скорее нарастить свою уже изрядно потертую полетную карту новеньким, пахнущим свежей краской листом.
До завтрака успели и карты поклеить, и мнениями, точнее говоря, предположениями обменяться. Нет, не зря штурман на север сориентировал: на полученных листах отчетливо видны шрифтом покрупнее напечатанные названия: Харьков, Ворошиловград, Лисичанск, Купянск, Изюм, Белгород…
…Молодые летчики весь день провели на стоянках эскадрилий. До обеда никто не летал. Мысленно прокладывали, а потом «изучали» маршрут перелета, томились ожиданием: полетим или не полетим?
Только сутки спустя узнали: наши войска ведут упорные бои под Курском, Орлом и Белгородом…
В готовности просидели не день и не два, а всю неделю. «Старики», а с ними кое-кто из молодых — Клубов, Трофимов, Жердев, Голубев — изредка летали в район Мысхако и станиц Киевской, Абинской, Крымской, прикрывали войска, а порой и вели воздушные бои: в июле здесь, на Кубани, наступило относительное затишье.
