В начале всех несчастий: (война на Тихом океане, 1904-1905) - Уткин Анатолий Иванович (бесплатные онлайн книги читаем полные версии .txt) 📗
Инициативу на себя взяли генерал Игучи и полковник Мацукава, поддержанные офицерами военно–морского флота и министерством иностранных дел. Единодушно принятая резолюция собрания содержала следующее: «Если империя не примет важное решение и не сдержит высокомерия России, даже ценой войны, тогда будущее империи подвергнется опасности. Если сегодняшняя возможность будет утеряна, никогда уже более не возникнет возможность исправить судьбу нашей нации». Это было важное решение, оно во многом определило динамику последующих событий.
А Куропаткин передвигался не спеша. Он провел пять дней в Нагасаки за рыбной ловлей — царь Николай не хотел, чтобы он прибыл в Порт — Артур ранее Безобразова, который вовсю наслаждался жизнью. Ради букета цветов к банкету Безобразов послал из Порт — Артура в Японию военный крейсер. Жизнь стоит на стороне спартанцев, безобразовы нашей истории — с их жалким эгоизмом — играли судьбой России.
Император Николай Второй шел по двум противоположно направленным дорогам. С одной стороны, он согласился на то, что к Безобразову направились две дополнительные бригады (они как раз в это время преодолевали Байкал). А с другой стороны, император соглашался на переговоры с Японией. Это согласие было тем более важным, что с ним соглашался только что побывавший в Японии военный министр российской империи Куропаткин.
Те же идеи Куропаткин выразил на большой конференции в Порт — Артуре, проходившей между 1 и 10 июля 1904 г.
Десять дней в начале июля 1903 г. наместник Алексеев, министр Куропаткин и государственный советник Безобразов обсуждали в Порт — Артуре сложившееся на Дальнем Востоке положение. Куропаткин обозначил тему конференции как «найти решение маньчжурского вопроса без унижения России». Алексеев занимал достаточно трезвую позицию. Он полагал, что на Ялу следует заниматься лишь коммерческими делами, не вовлекая армию и не касаясь внешнеполитических проблем. Всю Маньчжурию следует эвакуировать, не оставляя даже отдельных «пакетов» на маньчжурском севере. Изображение Алексеева безоглядным экспансионистом едва ли соответствует исторической истине, по крайней мере, в ходе коллективного летнего анализа 1903 г.
Безобразова позднее справедливо обвинят в сокрытии телеграммы, в которой царь Николай, собственно, соглашался на преобладание в Корее японцев. Полковнику А. С. Мадридову генерал Куропаткин предложил уйти в отставку, если он будет связывать свою деятельность с частным бизнесом. Но Куропаткин, видимо, еще не ощущал политической силы государственного секретаря Безобразова как ныне главного советника царя по дальневосточным вопросам. Из исторического далека Безобразов выглядит этаким Ноздревым своего времени, которого высокопарные обвинения в элементарной бесчестности касались мало, тефлоном было покрыто его сознание. После обсуждений он непринужденно пишет императору Николаю Второму, что особых целей совещание не достигло. И скорее влиянием Безобразова мы можем объяснить то обстоятельство, что Алексеев так и не увел русские войска из Фенхуанчена, не снял батальоны с реки Ялу.
Было решено, что лесоразработки должны представляться как чисто коммерческие; русские войска оттуда следует убрать. Тогда же была оформлена просьба к царю создать пост наместника на Дальнем Востоке с целью централизации власти.
Но и умиротворенный Куропаткин не мог не заметить темных облаков на горизонте. «Я не смею скрыть от Вашего Императорского Величества мои опасения относительно того, что наши мероприятия на Ялу стали известны всему миру; высший интерес самодержца России в этом мероприятии также стал всеобщим достоянием, как дома, так и за границей; ныне уже невозможно подавать это мероприятие чисто коммерческим делом и в будущем эти обстоятельства неизбежно сохранят большую, устрашающую важность».
Прежде споры об оптимальной политике на Дальнем Востоке имели несколько схоластический оттенок, но после заключения союзнических соглашений с Японией, события вошли в практическую плоскость. Следовало выбирать: одновременное влияние в Маньчжурии и Корее, не много ли? Военный министр Куропаткин начинает склоняться к мысли, что масштабы колоссальны и России следует сконцентрироваться на Маньчжурии, а Корею следует «отдать» японцам. Огромная масса Сибири и Дальнего Востока требует еще огромных усилий для своего развития, и для этого России требуется длительный мир, добрососедские отношения с наиболее энергичной страной региона. Только тогда будущее будет за Россией.
Куропаткин еще верил в преобладающее влияние триумвирата «Витте — Куропаткин-Ламсдорф», а Безобразов всеми своими действиями показывал, что мощь этого триумвирата — в прошлом. 13 июля 1903 г. военный министр Куропаткин, увидевший своими глазами Японию, совещавшийся с Алексеевым и Безобразовым, наконец отправился в долгий путь через самый обширный континент Земли в Санкт — Петербург. Безобразов 12 августа рекомендовал назначить на пост наместника на Дальнем Востоке адмирала Алексеева. 14 августа Куропаткин подал в отставку. А через две недели лишился поста Витте.
Попытки компромисса
И все же поведение наместника Алексеева, незаконного сына императора Александра Второго, заслуживает слов порицания. В эти критические месяцы, вместо того, чтобы, соблюдая собственные обещания, выйти из Маньчжурии к обещанному 8 октября 1903 г., Алексеев явственно ожесточил японцев. В частности, он устроил в Порт — Артуре военный смотр, что не могло не возбудить до крайности японских ультранационалистов. И европейцы начали выражать скепсис относительно реальности ухода России из Северного Китая. Так жена бельгийского посла — баронесса д’Анетан записала в свой дневник: «Трудно представить себе, как столкновение может быть отвращено. Вовсе не кажется, что Россия, несмотря на все свои обещания, покончит с оккупацией Маньчжурии… Японцами же овладел воинственный дух и возмущение. Россия думает, что японцы блефуют, но русские ошибаются, и не может быть ни малейшего сомнения в том, что японцы в данном случае смертельно серьезны».
Куропаткин был в глубоких раздумьях. Он убедился в мощи Японии и не сомневался, что война против нее потребовала бы от России крайнего напряжения сил. Но он все более сомневается в том, компромисс возможен. Представляется, что у Куропаткина во второй половине 1903 г. определенно начинает складываться мнение о неотвратимости конфликта. Волею обстоятельств Россия в начале ХХ века будет вынуждена вести борьбу с Японией. Устремившийся в столицу Куропаткин знал, какие трудности встречает строительство грандиозной Транссибирской магистрали, и он уже на ранней стадии предупреждал о трудности снабжения войск в столь отдаленном краю. Он не знал как предотвратить сползания к войне, что было равнозначно ее приятию.
А в стране не было недостатка в поверхностных оптимистах, в «ура–патриотах», не ведавших, что они творят. Максимы типа той, что «Россию нельзя победить» затмевали подлинную работу по увеличению национальной обороноспособности. Между тем в Северном Китае, в Мукдене прибывающие подкрепления смотрели на возможный конфликт без особой серьезности, полагая, что война продлится примерно три недели, после чего японцы подпишут в Токио капитуляцию. Зафиксировано мнение: «Бросая нам вызов, Япония совершает самоубийство, потому что мы сотрем ее с политической карты».
Дипломатическое наступление Японии началось в том же июле 1903 г., когда на берегу Желтого моря сошлись генерал Куропаткин, адмирал Алексеев и капитан Безобразов.
Японское правительство 28 июля запросило Россию относительно семи новых требований к Китаю. Токио фактически требовал разъяснений: с одной стороны, Россия обещала покинуть Китай; с другой стороны, она усилила свою активность на границе между Китаем и Японией. Японское правительство, пожалуй, впервые так открыто заявило, что присутствие русских войск в Маньчжурии, постоянная оккупация этой китайской провинции создает угрозу безопасности Японии. Владея Маньчжурией, Россия всегда сможет эффективно воздействовать на Корею, где у Японии немало своих интересов и преобладающее влияние в которой Япония не может отдать никому.
