Всемирная история без комплексов и стереотипов. Том 2 - Гитин Валерий Григорьевич (читать книги онлайн полностью без регистрации TXT) 📗

Однако после принятия этого решения сложилась ситуация, которая едва не свела на нет все предварительные договоренности. Дело в том, что московские послы потребовали, чтобы гетман и все присутствующие присягнули на верность царю Алексею Михайловичу. Казаки в принципе не возражали, однако в свою очередь потребовали, чтобы и послы от имени своего царя присягнули им на верность, как это всегда делали польские короли.

Царские послы категорически отказались сделать это ввиду того, что царь, как самодержец, не присягает своим подданным.

Казаки зароптали. Напрасно Хмельницкий уговаривал послов не требовать казацкой присяги — те были непреклонны. Хмельницкий в конце концов согласился на одностороннюю присягу.

В ответ на это помещение рады демонстративно покинули полковники Войска Запорожского Иван Сирко (? —1680 гг.) и Иван Богун (? —1664 гг.), а также представители Уманского, Брацлавского, Полтавского и Кропивнянского полков.

Против вхождения в московское подданство высказались и представители киевского духовенства, указав на значительные расхождения в канонах богослужения между украинской и московской православными Церквами расхождения настолько серьезные, что требуют изменений в одной из систем, понятно в какой, учитывая сложившуюся ситуацию…

Но решение было принято, все присутствующие прокричали то, что положено кричать в таких случаях, и лексикон историков обогатился новым штампом: «Воссоединение Украины с Россией».

Собственно, Россией с полным на то правом Московия начала называться лишь после Переяславской рады, когда родилась формула: «Московия + Украина = Россия». Учитывая присоединение в этот же период Сибири, можно с уверенностью сказать, что царь Алексей Михайлович и есть подлинный основатель страны, получившей название «Российская империя».

А Хмельницкий вскоре умер.

Трагический пример явления, к которому вполне применимы слова Эйнштейна, произнесенные, правда, по совсем иному поводу: «Совершенство средств при неясности целей».

Еще один весьма интересный персонаж той эпохи — шведская королева Кристина (1626—1689 гг.).

В девятнадцатилетнем возрасте она начала править могучей державой, оказывающей огромное влияние на европейскую политику. Она была энергична и решительна, при хорошем образовании и незаурядном интеллекте.

Члены Государственного совета вполне искренне признавали ее превосходство в державном мышлении и державной воле. При этом юная красавица, воспитанная отцом в спартанском духе, была прекрасной и неутомимой наездницей, страстной любительницей охоты, воплощением образа мифической богини Дианы.

Осенью 1645 года из уст Пьера Шаню, французского посланника в Швеции, она услышала имя известного философа и ученого Рене Декарта (1596—1650 гг.), а в 1648 году они встретились, когда Декарт переехал в Стокгольм.

При первой же встрече королева задала философу следующие вопросы:

— В чем заключается сущность любви?

— Вытекает ли любовь к Богу из нашего естественного сознания?

— Что хуже: безмерная любовь или безмерная ненависть?

Несколько месяцев она была его безмерно талантливой ученицей, она боготворила своего учителя, и злые языки достаточно уверенно связывали их имена в постельных сюжетах.

Конечно, этого нельзя исключить категорически, как нельзя исключать категорически ничего в этом мире, но юная королева была лесбиянкой, и это обстоятельство снижает уровень вероятности их близких отношений. Снижает, но не исключает эти отношения, потому что лесбиянки довольно часто отдаются мужчинам, и весьма охотно.

А. Девери. Одалиски

А какая, собственно, разница?

Узнав о смерти Декарта, Кристина разрыдалась. Первым ее побуждением было похоронить философа в усыпальнице шведских королей, но друзья Декарта убедили ее в том, что этому человеку более подходит простой гранит, чем мраморная роскошь.

А Кристина, вскоре после смерти Декарта, ко всеобщему изумлению, приняла католицизм, отреклась от престола и переехала в Рим. Она в своем дворце устроила настоящий салон, где собирались самые талантливые и образованные люди ее времени.

Церковь, вначале прославлявшая новоявленную католичку, очень скоро начала качать головой и поджимать губы по поводу ее вызывающей интеллектуальности, свободомыслия и отсутствия комплексов, которые, по мнению той же Церкви, были, скорее всего, прямым следствием ее богопротивной лесбийской ориентации.

Королеве Кристине, как необычайно яркой личности, вовсе не требовалось подтверждать свою значимость для Истории демонстрацией способности к деторождению, и она не брала на себя труд это скрывать.

И это прекрасно.

Чего-чего, а безумства хватало во все времена, и Ренессанс — не только не исключение, но, пожалуй, наиболее характерная в этом плане эпоха, густо насыщенная воинствующим алогизмом бытия, нестандартными проявлениями его эстетики, дерзким, наступательным гуманизмом и в то же самое время — ворожбой, колдовством, астрологией, алхимией и т.п.

Один из наиболее характерных персонажей этой сферы — Мишель де Нотрдам (1503—1566 гг.), более известный как Нострадамус.

Он происходил из семьи еврейских выкрестов в Провансе. Получив хорошее (по тем временам) медицинское образование, он занялся врачебной практикой. Во время эпидемии чумы он самоотверженно спасал людей в Марселе и Авиньоне. Нострадамус не раз вынужден был скрываться от преследований инквизиции, исходившей из простой логики: если этот человек не заболел в зачумленном Авиньоне, значит, тут не обошлось без нечистой силы…

Однажды он познакомился с молодым итальянским монахом Феличе Перетти, к которому вдруг обратился: «Ваше Святейшество». Этому не было разумных объяснений, и лишь через сорок лет, уже после смерти Нострадамуса, монах Перетти стал Папой Сикстом V.

Нострадамус быстро прославился своими пророчествами, которые были изданы отдельной книгой в 1555 году.

Книга стала настоящей сенсацией, а вскоре автор был приглашен в резиденцию королевы Франции Екатерины Медичи для конфиденциальной беседы, содержание которой стало достоянием любознательных лишь через много лет.

Как поведала королева, в одной из комнат ее замка была установлена таинственная машина, центральную часть которой составляло вращающееся зеркало, в котором возникали образы тех или иных людей.

По ее словам, в зеркале возникали какие-то непонятные картины, меняющиеся после каждого поворота его плоскости. После первого же такого поворота она увидела смертное ложе младшего сына и рыдающую над ним женщину. Это была его жена — Мария Стюарт.

Далее, вспоминала Екатерина, «были картины каких-то празднеств, философских диспутов, но я никого не узнавала… Их сменили огни пожаров и потоки крови — это была ночь святого Варфоломея… Еще одно ложе смерти, пышное, королевское… Лицо мужчины, но с женскими серьгами и ожерельями — увы, это был Генрих Третий, потом — обнаженные тела, странные пляски… Да, это были приметы его царствования… Затем в зеркале появилась чья-то большая тень. Нострадамус не смог или не захотел ответить, кто это… Во время ночи Святого Варфоломея, поддавшись уговорам Марго, я сохранила жизнь этого беарнца, ее мужа… Теперь я поняла, чья это была тень…»