Путешествия Христофора Колумба - Магидович Иосиф Петрович (читать полностью бесплатно хорошие книги txt) 📗
Ныне же, уповая на Господа нашего, я постараюсь повидать все, что только возможно, и мало-помалу пойду дальше, разузнавая и прислушиваясь, и заставлю всех моих приближенных изучать этот язык, так как вижу, что он является единым для всех земель, до сих пор открытых.
А затем подытожатся доходы и приложатся труды, необходимые для обращения этих народов в христианскую веру, а свершится это легко, потому что никаких верований индейцы не имеют и, кроме того, они не идолопоклонники. А придет срок, и ваши высочества велят построить в этой стороне город и крепость, и обратятся в христианство все эти земли. И заверяю вас, что нет и, как мне кажется, не может быть под солнцем земель, более плодородных и более обильных водами чистыми и здоровыми, совсем не такими, как гвинейские реки, которые несут мор и недуги, и что нигде во всем мире не чередуются так благоприятно теплые и холодные времена года, ибо, хвала Господу, до сих пор ни у одного из моих людей даже не болела голова, и никто из них еще не лежал по болезни в постели, если не считать одного старика, всю жизнь страдающего от камней, да и тот излечился здесь от этого недуга в течение двух дней.
И это я говорю о людях всех трех кораблей. Я молю Бога, чтобы ваши высочества направили сюда ученых людей, и пусть убедятся они, что все, что я пишу, – правда.
Выше я уже говорил о месте для города и крепости на Морской реке, выгодном потому, что оно находится в удобной бухте и в хорошей округе. И безусловно, все это правда, но место это не может сравниться ни с той бухтой, где я нахожусь сейчас, ни с морем Владычицы. Потому что здесь в глубине страны должны быть большие поселения и бесчисленное множество людей и всяческие доходные статьи (cosas de gran provecho).
Потому-то и с этими землями, и со всеми землями, уже открытыми, и теми, что я надеюсь открыть до возвращения в Кастилию, завяжет сношения весь христианский мир, и особенно Испания, так как ей будет все подвластно.
И я говорю, что ваши высочества не должны допускать, чтобы вели здесь торговлю чужестранцы; и пусть ноги их не будет на этой земле; пусть разрешен будет доступ сюда только католикам-христианам; ибо целью и основой моего замысла было ради славы христианской религии и ради успешного ее распространения не допускать в эти страны никого, кто не слыл бы добрым христианином». Все это слова адмирала.
Поднявшись вверх по течению, адмирал открыл несколько рукавов этой реки, а затем, следуя вдоль берегов бухты, видел в устье одной реки прелестную рощу, похожую на дивный сад. Тут же он нашел выдолбленный из целого древесного ствола индейский челнок, или каноэ, величиной с фусту о двенадцати скамьях. На этом челноке был устроен навес из пальмовых листьев, так что ни солнце, ни дождь не могли причинить сидящим в нем никакого вреда.
Адмирал говорит, что именно здесь самый удобный пункт для постройки города и крепости, охраняющей гавань. Здесь много леса, хорошая вода, плодородная земля и отличная местность.
Среда, 28 ноября. Адмирал пробыл весь день в бухте. Небо было покрыто тучами, и все время шел дождь. Дул югозападный ветер, и хотя при этом ветре можно было плыть вдоль берега дальше, адмирал остался на месте – опасно было, не видя и не зная берега, выходить в море.
Люди с кораблей отправились на берег стирать одежду. Некоторые из них отошли от побережья на незначительное расстояние в глубь страны и встретили там большие селения. Но дома были пусты, так как все индейцы обратились [при виде матросов] в бегство. Моряки вернулись к берегу, следуя течению одной реки, большей, чем та, что впадала в бухту.
Четверг, 29 ноября. Весь день шел дождь, и небо оставалось облачным. Поэтому корабли не вышли в море. Несколько христиан посетило другое селение, близ северозападной оконечности бухты. В домах они не нашли никого и ничего. По дороге они встретили одного старика, который не смог убежать от них. Схватив старика, они сказали ему, что не желают ему причинить зла, а затем вручили ему безделушки, предназначенные для мены, и отпустили с миром.
Адмирал желал увидеть старика индейца, одеть его и расспросить обо всем, потому что был он обольщен прелестью этой земли и ее расположением, удобным для заселения, и полагал, что здесь должны быть большие поселения.
Моряки нашли в одном доме кусок воска, который адмирал взял на сохранение, чтобы вручить впоследствии королям. И он говорит, что там, где есть воск, всегда имеются тысячи других превосходных вещей. Они также нашли человеческую голову, уложенную в корзинку и прикрытую другой корзинкой. Корзинки висели на одном из столбов, [поддерживающих крышу]. Такую же голову они нашли в другом селении. Адмирал предположил, что это были головы родовых старейшин (principales del linage), потому что в каждом из этих домов помещалось много людей, которые, должно быть, являлись родичами, происходящими от одного предка {*}.
Пятница, 30 ноября. Из-за восточного противного ветра адмирал не мог выйти в море. Он отправил на берег восемь хорошо вооруженных человек и с ними двух индейцев из числа тех, которых он с собой вез, чтобы они осмотрели селения в глубине страны и вступили с их жителями в переговоры. Посетив много домов, они не нашли в них никого, так как все индейцы сбежали.
Они увидели четырех молодых людей, которые что-то копали в своем поле. Но как только индейцы заметили христиан, они сразу же обратились в бегство, и догнать их было невозможно.
Путники много прошли, видели немало селений и плодороднейшие, сплошь возделанные земли и большие реки. На берегу одной из них стоял очень красивый деревянный челнок, или каноэ, длиной в 95 футов. Он мог вместить сто пятьдесят человек.
Суббота, 1 декабря. По той же причине, что и вчера, то есть из-за сильного дождя, адмирал не вышел в море. Он водрузил на скалах у входа в бухту большой крест, а бухту назвал Святой гаванью (Puerto Sancto). Эти скалы расположены на юго-восточной стороне прохода, ведущего в бухту. Тот, кто пожелает войти в нее, должен держаться мыса, вдающегося в проход на ее северо-западной стороне, а не скал на ее противоположном берегу, потому что, хотя под этими скалами глубина моря 12 локтей и дно чистое, но чуть дальше к середине прохода есть не покрытая водой мель. Можно, впрочем, в случае необходимости пройти между скалами и этой мелью, так как и у мели, и у скал везде глубина от 12 до 14 локтей. А при вступлении в проход нужно идти на юго-запад.
Воскресенье, 2 декабря. Все еще дул противный ветер, и адмирал не мог выйти из бухты.
Адмирал говорит, что ночью ветер здесь дует с берега и что корабли, которые вступят в бухту, могут не опасаться любых бурь, потому что мель у входа в нее защищает внутренние воды от волнения.
В устье реки, впадающей в бухту, корабельный мальчик нашел камни, которые, как кажется, содержат золото. Адмирал решил отвезти их королям. Он говорит также, что на расстоянии выстрела из ломбарды [от этой местности] имеются большие реки.
Понедельник, 3 декабря. Так как все время стояла неблагоприятная для плавания погода, адмирал не вышел в море и решил отправиться на осмотр одного очень красивого мыса, расположенного к юго-востоку от бухты на расстоянии в четверть лиги от нее.
Он вышел на лодках с отрядом вооруженных людей. У самого мыса, при впадении в море большой реки, имелась горловина, в которую можно было войти, взяв на юго-восток. Ширина ее была сто шагов, а глубина при самом входе или далее в устье – один локоть. Однако дальше вверх по течению глубина возрастала и доходила до четырех, пяти и даже двенадцати локтей. И здесь свободно могли бы поместиться все корабли, какие только есть в Испании. Оставив позади один из рукавов этой реки, адмирал направился на юго-восток и в одной бухточке увидел пять очень больших челноков, которые называются у индейцев «каноэ». Были они похожи на фусты и так красивы и столь ладно сооружены, что любо было поглядеть на них.
