Древняя Русь. События и люди - Творогов Олег Викторович (читать полную версию книги .txt) 📗

Теперь Иван обратил свой взгляд на Новгород. Существует версия, что поводом для расправы с новгородцами послужил донос некоего Петра Волынца, но по официальной версии новгородцы будто бы собирались передать Новгород и Псков польскому королю. Поход пятнадцатитысячной армии опричников на Новгород начался в декабре. По пути опричники устроили кровавую резню в Клине, Торжке, Твери, Верхнем Волочке. В одной Твери погибло несколько тысяч мирных жителей. 23 декабря в Тверском Отроче монастыре по приказу царя Малюта Скуратов задушил бывшего митрополита Филиппа.

1570 — 2 января опричное войско окружило Новгород, отрезав населению все возможные пути бегства. Кровавый террор длился несколько недель. Общее число убитых установить трудно, но несомненно, что погибло несколько десятков тысяч. Истребление людей велось самыми жестокими способами. «Повесть о приходе Ивана IV на Новгород» рассказывает, что людей обливали горючей смесью, поджигали, а потом, привязав камни, бросали в воду с Волховского моста. С моста же бросали связанных людей, причем младенцев привязывали к матерям. Тех же, кому удавалось всплыть, опричники, разъезжая на лодках протыкали рогатинами и рубили топорами. В некоторые дни, утверждает автор повести, в реке топили до тысячи-полутора тысяч жертв. «Гибель многих тысяч новгородских крестьян и ремесленников, конечно, ничем не может быть оправдана, — пишет видный историк А. А. Зимин. — Мстительный и кровожадный правитель без всякой нужды залил кровью безвинных людей новгородские улицы и севернорусские деревни». [194] После этого разгрома Новгород превратился в малозначащий город, полностью покорный царю.

Иван вернулся в Москву. 25 июля свершилось новое злодеяние — массовая казнь на площади у «Поганой лужи» (ныне Чистые пруды). Было приведено триста осужденных, 184 из них были прощены. Остальных ожидала мучительная смерть. Вот как описывают эту казнь Иоганн Таубе и Элерт Крузе, два ливонца, служившие в опричном войске: Иван «приказал построить на рыночной площади отгороженное место, а сам вместе со старшим сыном и опричниками в количестве нескольких тысяч, вооруженных, отправился на площадь и приказал привести к себе этих самых обреченных одного за другим. Среди них были его казначей Никита Фуников и главный канцлер Иван Висковатый, которого он любил, как самого себя. Он приказал сперва привязать казначея к столбу, развести огонь и топить под ним котел с горячей водой до тех пор, пока тот не испустил дух. Канцлера приказал он привязать к доске и растерзать и изрезать его, начав с нижних конечностей и кончая головой». Другие обреченные были привязаны к барьеру, и Иван вместе с сыном «проткнул их пиками и зарубил саблями». [195] В тот же день был казнен и повар, некогда по приказанию самого Грозного отравивший Владимира Старицкого; были казнены многие дьяки, приказные люди. Сами опричники попали под топор ими же чинимого террора: Афанасий Вяземский, обвиненный в том, что он будто бы предупредил новгородцев о готовящемся на них походе, был убит донесшим на него Григорием Ловчиковым, опричником и царским ловчим; в том же году гибнет, однако, и сам Ловчиков. По сведениям Курбского, Алексея Басманова зарезал собственный сын Федор, который потом также был казнен. [196]

В эти же годы Грозный вновь ищет способ овладеть Ливонией. В мае 1570 г. в Москве с почетом принимают датского принца Магнуса и предлагают ему на правах вассала Русского государства стать королем Ливонии. Москва обещала новому правителю военную помощь, а для себя добивалась свободы сношений и торговли через территорию его будущих владений. Это решение подсказывалось внешнеполитическими обстоятельствами: в 1569 г. была провозглашена Люблинская уния, по которой Литва и Польша сливались в одно государство — Речь Посполитую. Пока она не вступила в борьбу за Ливонию, московское правительство спешило выступить против другого претендента на ливонские земли — Швеции, однако Магнусу и его русским союзникам не удалось овладеть Ревелем: датский король не оказал помощи Магнусу и даже заключил союз со шведским королем, а тревожное положение на южных рубежах Русского государства, которым по-прежнему угрожал Крым, не позволило направить под Ревель достаточные силы.

1571 — Изменники — дети боярские из Белева, Калуги и Каширы (Кудеяр Тишенков, Окул Семенов, Ждан и Иван Васильевы и другие) убедили крымского хана Девлет-Гирея, что наступило удобное время для похода на Москву, так как русское войско находится в Ливонии. Девлет-Гирей двинулся к Туле, а оттуда к Серпухову, под которым разбил отряд опричного войска. Иван Грозный вышел, было, ему навстречу, но затем, видимо, не решившись принять бой из-за малочисленности своего войска, уехал через Александрову слободу в Ростов.

23 мая хан неожиданно появился под стенами Москвы. Крымцам удалось поджечь город. Из-за сильного ветра пожар быстро распространился, и столица выгорела за три часа. В Кремле сгорели церкви и деревянные дворцы, взорвалась Пушечная изба, дотла выгорел Китай-город. Воевода И. Д. Бельский был ранен в стычке с татарами за Москвой-рекой, а затем, вернувшись в свое подворье, задохнулся там от дыма. Пожар имел катастрофические последствия. Современники называли число погибших от 120 до 300 тысяч человек. Во всяком случае трупы вывозили с пепелищ в течение месяца. Крымцы ушли в свои степи, уводя огромный полон.

Возвратившийся в столицу Грозный поспешил найти виновных: был казнен деверь царя — командующий опричным войском Михаил Черкасский; был утоплен боярин В. И. Темкин-Ростовский, отвечавший за оборону Москвы. По приказу Ивана его лекарь Бомелей отравил дворецкого И. Ф. Гвоздева-Ростовского, спальника Григория Борисовича Грязного и до ста других опричников.

А вскоре после этого национального бедствия Грозный устраивает в Александровой слободе грандиозный смотр невест, на который свезли до 2 тысяч претенденток. Выбор царя пал на Марфу, дочь коломенского сына боярского Василия Собакина. 28 октября она стала царицей, а уже 13 ноября болезненная Марфа скончалась.

4 ноября на Евдокии Сабуровой женился сын царя — Иван.

1572 — Окрыленные успехом минувшего года — сожжением Москвы — крымские татары намеревались осуществить новый поход и добиться вассальной зависимости Русского государства. Девлет-Гирей собрал огромную армию в 40—50 тысяч человек. Противостоявшие ему войска насчитывали чуть более 20 тысяч. В июле татары подошли к Туле и пытались переправиться через Оку выше Серпухова. Задержать их не удалось, и крымцы двинулись по серпуховской дороге на Москву. Но командовавшему передовым полком молодому князю Д. И. Хворостинину удалось отбросить авангард татарского войска, возглавлявшийся сыновьями Девлет-Гирея. Лишь когда хан послал им на помощь двенадцатитысячный отряд, татары оттеснили Хворостинина к Серпухову. Тем временем воевода М. И. Воротынский укрыл свой Большой полк в подвижной крепости («гуляй-городе») «на Молодех», в 45 км от Москвы. Когда 30 июня туда подошли преследовавшие Хворостинина татары, они попали под ожесточенный артиллерийский огонь и понесли значительные потери. К тому же в сражении у стен гуляй-города был взят в плен татарский воевода Дивей-мурза. Решающее сражение произошло 2 августа. Татары пошли на штурм гуляй-города, который оборонял Хворостинин, оставшийся там с небольшим отрядом наемников и артиллерией, а тем временем незаметно покинувший крепость Воротынский напал на противника с тыла. Татары в панике отступили. Девлет-Гирей бежал в степь, брошенное им войско рассеялось: частично оно погибло в бою, многие утонули при переправе через Оку или были взяты в плен. Угроза со стороны Крыма была на время ликвидирована.

К осени того же года была упразднена опричнина; отменены льготы, которыми пользовались влиятельные опричники; специальным указом было запрещено даже упоминать слово «опричнина», чтобы, как полагает Р. Г. Скрынников, не допускать какой-либо критики опричных порядков. [197]