Убийство демократии: операции ЦРУ и Пентагона в период холодной войны - Блум Уильям (книги без регистрации .txt) 📗
Кастильо Армас отпраздновал освобождение Гватемалы несколькими способами. За один лишь июль тысячи людей были арестованы по подозрению в коммунистической деятельности. Многих пытали и убили. В августе был принят закон и создан комитет, который мог объявлять любого коммунистом без права защиты. Тех, кого таким образом объявляли коммунистом, можно было арестовать на срок до шести месяцев. Они не могли иметь радио или занимать государственный пост. В течение четырех месяцев комитет зарегистрировал 72 тысячи «коммунистов». Чиновник комитета сказал, что они планировали довести список до 200 тысяч [39]. Дальнейшая реализация земельной реформы была остановлена законом, а все уже выполненные мероприятия по экспроприации земли были объявлены недействительными [40]. «Юнайтед фрут» не только получила все свои земли обратно, но вдобавок правительство также запретило деятельность профсоюзов сборщиков бананов. Семь работников компании, которые были активными профсоюзными деятелями, были таинственным образом убиты в городе Гватемала [41].
Новый режим лишил голоса три четверти избирателей Гватемалы, исключив неграмотных из избирательных списков, и запретил все политические партии, профсоюзные конфедерации и крестьянские организации. К этому можно добавить закрытие оппозиционных газет (чего Арбенс не делал), сжигание «подрывных» книг, включая «Отверженных» Виктора Гюго, романов Достоевского, работ гватемальского нобелевского лауреата писателя Мигеля Анхеля Астуриаса (Miguel Angel Asturias), резко критиковавшего «Юнайтед фрут» [42].
Тем временем Джон Фостер Даллес, которого Торьелло обвинил в попытках создания «бананового занавеса» в Центральной Америке [43], был обеспокоен тем, что некоторые «коммунисты» могли избежать кары. В телеграммах, которыми Даллес обменивался с послом Перифуа, он настаивал, чтобы правительство арестовало тех гватемальцев, которые нашли убежище в иностранных посольствах, и предъявило им «уголовные обвинения», чтобы они не могли покинуть страну, – например, обвинения в том, что они были «тайными агентами Москвы». Госсекретарь утверждал, что коммунисты должны быть автоматически лишены права на политическое убежище, потому что они связаны с международным заговором. Единственным путем, которым они могли воспользоваться, утверждал он, была их отправка в СССР. Но Кастильо Армас отказался удовлетворить требования Даллеса по этому конкретному вопросу. Вероятно, на него повлияло то, что он, как и многие его соратники, время от времени получал политическое убежище в иностранных посольствах [44].
Одним из тех, кто искал убежища в аргентинском посольстве, был 25-летний аргентинский врач по имени Эрнесто Че Гевара. Че Гевара, живший в Гватемале с 1953 года, пытался организовать вооруженное сопротивление вторжению, но безуспешно. Опыт Че Гевары в Гватемале оказал сильное влияние на его политические убеждения. Его первая жена, Ильда Гадеа (Hilda Gadea), которую он встретил там, писала позже:
«Он часто говорил, что до этого момента он был одиноким охотником, критикующим с теоретических позиций политическую панораму нашей Америки. После этого он убедился, что борьба против олигархической системы и главного врага, империализма янки, должна быть вооруженной, поддерживаемой народом» [45].
В результате переворота США конфисковали огромное количество документов гватемальского правительства, несомненно, в надежде наконец-то выявить руку «международного коммунистического заговора», манипулировавшую Арбенсом. Если что-то и было найдено, оно так и не стало достоянием гласности.
30 июня, когда пыль еще не улеглась, Даллес подытожил ситуацию в Гватемале в речи, которая стала памятником холодной войны:
«(События в Гватемале) выявили дьявольские планы Кремля по разрушению внутриамериканской системы… захвату контроля над тем, что они называют массовыми организациями; (коммунистам) удалось захватить официальную прессу и радио гватемальского правительства. Они доминировали в организациях общественной безопасности и проводили аграрную реформу, диктовали конгрессу и президенту свои условия. Лидеры коммунистов открыто манипулировали Арбенсом. Гватемальский режим пользовался полной поддержкой Советской России. Гватемальцы сами испортили ситуацию» [46].
Когда дело дошло до переписывания истории, речь Даллеса не имела ничего общего с докладом ЦРУ для внутреннего пользования, написанным в августе 1954 года: «Когда коммунисты под внешним давлением попытались захватить всю власть в Гватемале, они заставили Арбенса уйти в отставку (удалено). Потом они приступили к созданию коммунистической хунты полковника Карлоса Диаса» [47].
В октябре Джон Перифуа, выступая перед комитетом конгресса, говорил:
«Моя роль в гватемальской революции строго ограничивалась ролью дипломатического наблюдателя. Революция, которая свергла правительство Арбенса, была организована и вдохновлена теми людьми в Гватемале, кто восстал против политики и беспощадного давления со стороны правительства, подконтрольного коммунистам» [48].
Позже Дуайт Эйзенхауэр написал о Гватемале в своих мемуарах. Бывший президент предпочел не делать намеков на то, что США как-то участвовали в планировании или осуществлении переворота, и упомянул, что администрация имела только самое косвенное отношение к его осуществлению [49]. Когда на Западе были опубликованы мемуары Никиты Хрущева, издатель счел нужным нанять видного советолога для написания аннотации к книге и отметить ошибки, вызванные умолчаниями и предвзятостью.
Так респектабельные джентльмены из Госдепа, ЦРУ и «Юнайтед фрут», получившие высокое образование в Принстоне и Гарварде, построившие карьеру на Уолл-стрит, элегантно куря трубки, убеждали друг друга, что неграмотные крестьяне Гватемалы не заслужили землю, которую им дали, что рабочим не нужны профсоюзы, что голод и страдания были малой ценой за избавление от бед коммунизма.
Террор, развязанный Кастильо Армасом, был только началом. Как мы увидим, со временем он ужесточится. Террор продолжался без перерыва более 40 лет.
В 1955 году «Нью-Йорк таймс» сообщила из ООН, что «США начали борьбу за удаление раздела предлагаемого Пакта о правах человека, который представлял угрозу их деловым интересам за рубежом». Проблемный раздел касался права народа на самоопределение и постоянный суверенитет над своими природными богатствами и ресурсами. Газета говорила, что этот раздел пакта «фактически провозглашает право страны на национализацию ее ресурсов…» [50]
11. Коста-Рика, середина 1950-х
В попытках свергнуть союзника
Часть I
Хосе Фигереса (Jose Figueres), трижды главу государства Коста-Рика, ЦРУ любило и ненавидело одновременно.
С одной стороны, Фигерес, по собственному признанию в 1975 году, работал на ЦРУ «двадцатью тысячами способов… по всей Латинской Америке» на протяжении тридцати лет [1]. «Я сотрудничал с ЦРУ, когда мы пытались свергнуть Трухильо», – разгласил он свою тайну, говоря о диктаторе Доминиканской Республики [2].
Но в то же время, признавался Фигерес, управление дважды пыталось убить его [3]. Он не уточнил, когда именно, хотя тогда же уточнил, что пытался на протяжении двух лет добиться отмены операции в заливе Свиней. Возможно, это и вызвало покушения в одном или обоих случаях.
Кроме того, ЦРУ пыталось свергнуть правительство Фигереса. В 1964 году произошло первое громкое разоблачение управления, по поводу чего Невидимое правительство (спецслужбы США. – Прим. ред.) сообщило:
«В середине 1950-х агенты ЦРУ глубоко внедрились в политическую жизнь Коста-Рики, самой стабильной и демократической республики в Латинской Америке».
Осведомленные костариканцы знали о роли ЦРУ. Его целью было «способствовать отставке Хосе (Пепе) Фигереса, умеренного социалиста, который стал президентом в честных и открытых выборах 1953 года» [4].
