Убийство демократии: операции ЦРУ и Пентагона в период холодной войны - Блум Уильям (книги без регистрации .txt) 📗
Первый президентский срок Фигереса продолжался до 1958 года; в конце 1940-х он возглавлял либеральную хунту.
«Основное огорчение» ЦРУ вызывал тот факт, что «Фигерес упорно признавал право на политическое убежище в Коста-Рике как некоммунистов, так и коммунистов. Большой приток сомнительных лиц усложнял работу управления по слежке и вынуждал его увеличить свой штат» [5].
На самом деле проблемы ЦРУ с Фигересом зашли куда глубже. Коста-Рика стала убежищем для сотен изгнанников из разных латиноамериканских стран, где установились правые диктатуры, – Доминиканской Республики, Никарагуа, Венесуэлы. Фигерес оказывал этим группам материальную и моральную поддержку в их планах по свержению правых режимов [6]. С позиции Фигереса это полностью соответствовало его антитоталитарным убеждениям, направленным как против левых, так и против правых. Проблемой было то, что правые диктаторы состояли на хорошем счету у американского антикоммунистического клуба «Свободного мира» (отношение США к Трухильо позже было пересмотрено). Более того, Фигерес иногда высказывал критику американской политики, которая поддерживала правые диктатуры, но не принимала во внимание экономические и общественные проблемы полушария.
Такое поведение могло с легкостью перевесить известность Фигереса как антикоммуниста, хотя и не «ультра»; и «социалистом» он был не большим, чем сенатор США Хьюберт Хамфри (Hubert Humphrey). Хотя Фигерес и высказывался порою резко против зарубежных инвестиций, но как президент он отлично ладил с международными фруктовыми компаниями – предметом всеобщей ненависти в Центральной Америке [7].
Помимо оказания поддержки политическим оппонентам [8] Фигереса, ЦРУ пыталось:
«…вызвать неразбериху внутри Коммунистической партии Коста-Рики и связать Фигереса с коммунистами. Попытки создать видимость того, что Фигерес вступал в контакт с лидерами коммунистов во время поездки в Мексику, не увенчались успехом. Но агентам ЦРУ повезло больше с первой частью их стратегии – создавать трудности для коммунистов. Им удалось поместить письмо в коммунистической газете. Это письмо, якобы написанное ведущим костариканским коммунистом, ставило автора в разрез с партийной линией по поводу Венгерской (1956) революции. Будучи не в курсе того, что письмо является фальшивкой ЦРУ, чиновники американского посольства созвали экстренное совещание для обсуждения его значения. Американский агент в Коста-Рике отправил надолго засекреченный после этого доклад в Вашингтон, предупреждая высших политических деятелей о возможности поразительного разворота в политике коммунистов в Латинской Америке» [9].
В 1955 году управление организовало операцию против Фигереса, которая представляла прямую и непосредственную угрозу. Глубокая личная и политическая неприязнь между Фигересом и никарагуанским диктатором Анастасио Сомосой переросла в насилие: в ответ на покушение на жизнь Сомосы, организованное в Коста-Рике при поддержке Фигереса, Никарагуа вторглась в эту страну на суше и в воздухе. Биограф Фигереса Чарлз Амерингер (Charles Ameringer) писал:
«Фигерес обвинил Центральное разведывательное управление США в содействии Сомосе против него. Он утверждал, что ЦРУ чувствует себя должником Сомосы за помощь, которую он предоставил при свержении режима Арбенса. Он заявил, что те же самые пилоты и самолеты (Ф-47), которые участвовали в налете на Гватемалу, «после этого прилетели из Никарагуа и обстреляли одиннадцать беззащитных городов на нашей территории». Согласно Фигересу, в то время как Госдепартамент США готовил продажу истребителей для Коста-Рики, самолеты и пилоты ЦРУ совершали полеты в интересах мятежников» [10].
Интересно заметить, что в этот период, когда практически ничего не было известно о вопиющих тайных операциях ЦРУ, оно было поймано с поличным при прослушке телефона Фигереса. Этот факт был удостоен осуждающего редакторского комментария «Вашингтон пост» и заявления в подобном же тоне в сенате США сенатора Майка Мэнсфилда (Mike Mansfield) [11].
Хосе Фигерес вернулся на пост президента Коста-Рики в 1970 году; ЦРУ вновь предприняло попытки свергнуть его по тем же самым причинам.
12. Сирия, 1956–1957
Покупка нового правительства
«Нейтралитет, – объявил Джон Фостер Даллес в 1956 году, – постепенно стал устаревшим понятием, и кроме разве что исключительных обстоятельств, это аморальная и близорукая концепция» [1].
Близорукость нейтральных правительств заключается скорее в их неспособности понять, что их нейтралитет приведет к попыткам Джона Фостера Даллеса свергнуть их.
Сирия вела себя не так, как, по мнению Вашингтона, должна себя вести страна третьего мира. Начнем с того, что она была единственной страной в регионе, которая отказалась от любой экономической или военной помощи США. Дамаск не желал брать на себя обременяющие условия – принятие военной помощи обычно означало присутствие американских военных советников и специалистов; более того, Акт совместной безопасности США от 1955 года уточнял, что принимающая страна соглашалась вносить свой вклад в «оборонную силу свободного мира» и что политика США должна «поощрять усилия других свободных государств… развитие частной инициативы и конкуренции (иными словами – капитализма)» [2].
Сирийское правительство в предшествовавшие годы вело более или менее консервативную политику и воздерживалось от неприятных левых привычек, таких как национализация компаний, которыми владели американцы. Это, однако, не мешало американским официальным лицам, страдавшим недугом под названием «антикоммунистическая паранойя» или ставшим жертвами собственной пропаганды, постоянно видеть самые зловещие надписи на стенах – и это в Вашингтоне считали проблемой Сирии. Чтобы оценить эту логику, стоит прочесть некогда секретные, а ныне рассекреченные документы Совета по национальной безопасности, основанные частично на докладах, полученных от американского посольства в Дамаске в 1955–1956 годах:
«Если популярные левые тенденции в Сирии будут продолжаться длительное время, существует реальная угроза того, что Сирия окончательно подпадет под контроль левых либо посредством государственного переворота, либо через узурпацию власти»; «фундаментальная антиамериканская и антизападная ориентация сирийцев стимулируется неизбежными политическими спектаклями на тему палестинской проблемы»; «четыре сменяющих друг друга краткосрочных правительства в Сирии разрешали последовательную и возраставшую коммунистическую активность»; «коммунисты поддерживают левые клики в армии»; «апатия к коммунизму со стороны части политиков и офицеров армии» является угрозой безопасности… Партия арабского социалистического возрождения (БААС) и Коммунистическая партия Сирии способны привести к дальнейшему разрушению сирийской внутренней безопасности»; «опасность государственного переворота БААС» и «усилившееся коммунистическое проникновение в правительство и армию»; «из всех арабских государств Сирия в настоящем является наиболее искренне преданной политике нейтралитета с сильными антизападными тонами»… «если нынешняя тенденция сохранится, есть большая вероятность того, что в результате мы получим управляемую коммунистами Сирию, угрожающую миру и стабильности в регионе и ставящую под удар наши достижения на Ближнем Востоке»; мы «должны сделать приоритетным разработку планов действий на Ближнем Востоке, с тем чтобы усилить влияние на положение в Сирии и предпринять специфические шаги по противодействию коммунистической подрывной деятельности» [3].
Может показаться, что мысль о военных, которые были левыми и/или апатичными к коммунизму, действительно была нелепым феноменом мышления официальных лиц США. Но нигде, ни в каких документах не было упоминания о том, что левые/коммунисты/БААС действительно совершили что-то незаконное и нехорошее, хотя применяемый тон близок к тому, что мы видели в главе о Гватемале: эти люди не присоединяются к чему-либо, а «внедряются», «проникают»; они «контролируют», они – «оппортунисты». В принципе, описанное поведение подобно поведению других политических игроков: попытки влиять на ключевые сектора общества и завоевать союзников. Но для людей, занимающих ответственные посты в Совете по национальной безопасности и Госдепартаменте, злые намерения и опасность таких людей были настолько очевидны, что даже не нуждались в разъяснении.
