История культуры древней Греции и Рима - Куманецкий Казимеж (книги полностью бесплатно txt) 📗
Новая гегемония Крита в Эгейском море началась около 1700 г. до н. э., когда на месте монументальных построек, уничтоженных в 1750 г. до н. э., поднялись новые дворцы в Кноссе, и Фесте, «царская вилла» в Агиа Триада и дома крупных вельмож в Тилисе. В Кносском дворце нашли себе место многочисленные царские архивы. Величественные лестницы, колоннады кипарисового дерева, фрески и гипсовые рельефы, покрывавшие стены дворцов, составляли роскошный фон придворной жизни, поражавшей изысканностью и великолепием.
В XVI в. до н. э. дворец в Кноссе подвергся перестройке. В архитектуре его, как впрочем и в архитектуре других дворцов на Крите, проявились некоторые характерные черты критского строительства. Хотя Кносский дворец несет на себе и признаки восточной пышности, его отличают, скорее, живость линий, открытость просторных помещений; одни и те же архитектонические элементы непрестанно повторяются; огромное количество залов соединены между собой столь же многочисленными коридорами вокруг центрального двора. Не монументальность является решающей, но выгода и комфорт, поскольку, хотя построен дворец с виду хаотично и представляет собой конгломерат отдельных сооружений, включенных в единый комплекс, архитектура его цельна и в совершенстве приспособлена к требованиям местного климата. В залы дворца проникал свет с обширного центрального двора; если же до какой-либо точки он не доходил, архитектор помещал световые отверстия в перекрытиях, как это имеет место, например, в тронном зале, или же делал специальные окна верхнего света. Световые дворики — одна из наиболее характерных идей критского строительства. Необычны и интересны монументальные лестницы, раскопанные Эвансом с северо-западной стороны Кносского дворца, а также лестницы, обнаруженные во дворце в Фесте. Служили они, как предполагается, не только для коммуникации, но, возможно, и как своеобразные трибуны для зрителей, откуда можно было наблюдать за играми или иными зрелищами. С моря дворец выглядел особенно живописно; ряды колоннад как бы карабкались вверх, создавая впечатление обширного архитектурного пространства.
На стенах дворцов, воздвигнутых в эпоху «второй гегемонии» Крита, можно видеть великолепные фрески. Художник здесь уже в полной мере владеет техникой живописи. Перед нами предстают сильно декольтированные дамы, сверкающие драгоценными камнями, мужчины, элегантные и стройные. Наряду со сценами из придворной жизни есть изображения растений и животных. Прекрасна большая живописная композиция в одном из залов в Агиа Триада, представляющая кабана в натуральную величину, преследующего зайца, а также кота, подкарауливающего петуха. Совершенство живописной техники, тонкость и живость красок поразительны. Здесь во всей полноте ощущаются очарование природы острова, красота скал и цветущих лугов, богатство лилий, крокусов и фиалок. В каждом штрихе видна любовь к природе, видно понимание движения. Несмотря на некоторую стилизацию в изображении животного и растительного мира, композиции этого периода дышат живым, непосредственным чувством; мотивы не повторяются; бросаются в глаза богатство и неистощимость фантазии мастера.
Реализм, которым отмечены фрески так называемого первого стиля, заметен также в современной им керамике. На смену старым полихромным сосудам приходят выполненные в реалистическом стиле. Мир природы — не только источник орнаментальных мотивов: художник стремится передать его живое очарование. В орнаменте все чаще преобладают растения и животные, появляются дельфины, осьминоги, каракатицы, моллюски, а рядом с ними лилии, крокусы, пальмы — и все это отличается необычайно свежим колоритом.
Напротив, в последующий период как во фресковой живописи, так и в керамике фантазия и изобретательность художников кажутся исчерпанными, можно видеть окостенение форм, победу схематизма. Фрески «второго, стиля» отмечены уже сильной тенденцией к стилизации, им не хватает живости, свежести, непосредственности. Конечно, и тогда еще появлялись мастера, сумевшие отразить в своих работах живое, непосредственное отношение к окружающему миру, как об этом свидетельствуют росписи, найденные в так называемом «доме фресок» во втором дворце в Кноссе. Но, как правило, одни и те же мотивы повторяются все чаще. Примером «второго стиля» является фреска в тронном зале Кносского дворца, представляющая грифона: положение тела, линии волос и хвоста напоминают орнамент. Подобная стилизация вызывает ощущение натянутости, неестественности.
Некоторое окостенение форм, заметное в росписях «второго стиля», наблюдается и в керамике. Стиль реалистический, который в эпоху «вторых дворцов» одержал победу над стилем полихромных сосудов, названным по месту раскопок стилем «камарес», уступает теперь место «дворцовому стилю». Для него характерны огромное богатство орнаментальных мотивов и особая праздничная торжественность.
Наиболее показательные проявления этого стиля — великолепные амфоры и большие, иногда до 2 м высотой, пифосы для хранения оливкового масла и вина. Сосуды эти поделены горизонтальными линиями на щедро орнаментированные полосы, причем мотивы орнаментов, хотя и почерпнуты из мира природы, очень сильно стилизованы. Встречаются также геометрические мотивы, например спирали. Очевидно стремление художника покрыть орнаментом всю поверхность сосуда, не оставляя, свободных мест. Так от изысканной полихромной керамики стиля «камарес» критские мастера, отдав дань реализму, вновь обратились к стилизации и декоративности, достигших вершины развития в сосудах «дворцового стиля».
Фрески и керамика древнего Крита интересны не только своей художественной ценностью, но и как источник сведений о жизни и культуре островитян. От периода наивысшего расцвета Крита дошел до нас фрагмент росписи, представляющий танцовщицу: элегантность и очарование ее фигуры заставили археологов назвать ее «парижанкой». В необычный мир придворной изысканности, запечатленный на критских фресках, вводят нас также современные им фаянсовые фигурки из Кносского дворца, изображающие жриц в длинных расклешенных юбках, в корсетах, с обнаженной грудью и прядями волос, ниспадающими на изящные плечи.
Женщины играли в жизни Крита очень важную роль, о чем говорят не только фрески, но и то, что в пантеоне критян на первом плане стояли женские божества, в которых некоторые ученые видят прототипы греческих богинь. Так, на многих критских геммах и перстнях мы видим богиню со щитом — явный прототип Афины. Другие памятники представляют богиню на вершине горы, между двумя львами (прототип Артемиды?), или же богиню с голубем (быть может, прототип Афродиты).
На фресках проходит перед нами вся придворная и религиозная жизнь острова. Вот четверо слуг несут носилки с элегантной дамой. Вот легкой поступью движется процессия юношей и девушек; прогнувшийся назад молодой человек в желтой повязке на бедрах держит большой голубой сосуд — ритон. А вот и сам правитель, слегка откинувшийся корпусом назад и стянутый в поясе, положив правую руку на грудь, идет среди цветущих лилий; и грудь, и голова его также украшены лилиями. На другой фреске во втором дворце в Кноссе мы видим поющих и играющих девушек, танцовщиц, юношей, несущих в руках ритуальные сосуды, наконец жрицу, держащую двойной топор — лабрис, распространенный на Крите культовый символ. Нередки и спортивные сцены: например, тавромахии — игры с быком, в которых одна гимнастка прыгает через быка, а другая готовится поддержать ее, когда та перепрыгнет. Тавромахии также, видимо, носили ритуальный характер, ведь культ быка у критян отразился еще в греческом мифе о Миносе, Минотавре, Ариадне и Тесее.
Жизнь привилегированных слоев на острове сосредоточивалась при дворе, а правитель был, вероятнее всего, и верховным жрецом. Мы не знаем точно, какими были общественные и политические отношения на Крите. Предполагается, что в среднеминойский период там властвовали две династии: одна в северной части острова со столицей в Кноссе, а другая в южной с центром в Фесте. Положение изменилось в начале позднеминойского периода, когда, насколько можно судить, вся власть на Крите перешла в руки кносских правителей.
