Вторая мировая война. - Тейлор А Дж. П. (читаем книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
Кто займет его место? В Западной Европе, как подтверждали события, имелись демократические партии, готовые взять власть, партии, с точки зрения американцев, слишком левые, но все же демократические. В Польше и в других восточноевропейских странах таких партий не было, только националистические, реакционные политики яростной антирусской направленности или коммунисты, которые являлись агентами русских. Неудивительно, что в Тегеране государственные деятели не стали вникать в эти вызывающие беспокойство перспективы.
Было еще одно удивительное обстоятельство. Сталин пообещал Рузвельту, что Россия вступит в войну с Японией, когда Германия будет разбита. Это сильно упрощало задачу: русские, а не американцы примут на себя основной удар японской армии. В глазах Рузвельта акции Сталина поднялись еще выше. Предложение русских относительно Дальнего Востока облегчило положение Черчилля. Когда Рузвельт вернулся в Каир, он сказал Чан Кайши, что операции англичан в Бенгальском заливе закончены. Поскольку Чан Кайши в любом случае не собирался действовать, эта новость его не огорчила.
Конференция в Тегеране при всех ее недостатках явилась важной вехой в международных делах. Две мировые державы, потерпевшие неудачу перед второй мировой войной, теперь сблизились, взаимные подозрения уменьшились, а то и вовсе исчезли. Три великие державы обязались быть вместе, пока не будет разгромлена Германия, и выполнили это обязательство. Всегда было ясно, что Гитлер обречен, если против него объединятся великие державы. Теперь они это сделали.
9. 1944 год – год освобождения
В начале 1944 г. все удары союзников принимали на себя захваченные Германией и Японией буферные территории. К концу года почти все завоевания были утрачены, и угроза нависла над территориями самих государств-агрессоров. Хотя в 1944 г. союзники еще не победили окончательно, для Западной Европы это был год освобождения.
Вообще говоря, Гитлер предлагал обмен – пространство на время. Но на деле он никакого пространства не собирался уступить без борьбы. В марте он заявил Манштейну: «Главное – упрямо вцепиться в то, чем владеем». Это упорство требовало военных ресурсов. По иронии судьбы, на Балканах и в Скандинавии, районах, куда союзники не проникли почти до конца войны, было сосредоточено больше германских дивизий, чем в Италии, – 44 против 22. Во Франции находилось примерно 50 германских дивизий – 35 из них севернее Луары. Это были главным образом второразрядные части, укомплектованные пожилыми солдатами и ранеными, которые снабжались за счет оккупированных территорий. Боевые силы германской армии находились на Восточном фронте. Здесь перед русскими стояли 180 дивизий, а также 60 дивизий сателлитов Германии, боеспособность которых вызывала сомнения.
Свои победы немцы одерживали довоенным оружием. Гитлер долго скупился тратить ресурсы на новое вооружение. Однако к 1944 г. обстановка изменилась. Немецкие изобретатели разрабатывали оружие, которое, как полагал Гитлер, положит конец периоду неудач, надо только суметь продержаться. Для военно-морского флота был разработан шнорхель, который давал возможность подводным лодкам не всплывая перезаряжать батареи. Военно-воздушный флот получил реактивные самолеты, которые по скорости превосходили самолеты союзников. Немецкие ученые разрабатывали ракеты большой дальности, обещавшие превратить Лондон и Юго-Восточную Англию в пустыню. Кроме того, немцы уповали на беспилотные самолеты с дистанционным управлением. Если бы эти разработки были сделаны раньше, это могло бы изменить ход войны.
А союзники отставали. В самом начале войны в Англии было открыто управляемое расщепление атомного ядра. Черчилль передал это открытие американцам с условием (которое фактически не было выполнено), что те ознакомят англичан со своими достижениями. Американские ученые были близки к созданию атомной бомбы, но считалось, что ее не успеют сделать до разгрома Германии. У союзников имелись также прототипы реактивных самолетов, но они не стремились перейти к их производству, потому что тогда оказалось бы устаревшим огромное количество дореактивных самолетов и заводов, которые их производят. Таким образом, союзники рискнули перебиваться с имеющимся вооружением до самой победы. Единственная, хотя и несколько запоздалая, инициатива американцев дала большой эффект. Это был истребитель дальнего действия «Мустанг», разработанный по указаниям британской закупочной комиссии еще в 1940 г. Благодаря Бивербруку, в то время министру авиационной промышленности, «Мустанг» был затем оснащен великолепным двигателем фирмы «Роллс-Ройс Мерлин». Когда Генри Форд отказался производить эти двигатели для воюющей стороны, Бивербрук финансировал производившую их фирму «Паккард»; по словам агента фирмы «Роллс-Ройс», «это было самое крупное, лучшее и выгодное дело из всех когда-либо предпринятых британским правительством». Когда на «Мустанге» установили сбрасываемый топливный бак – опять не новая идея, а использованная уже в гражданскую войну в Испании, – его дальность действия составила почти 1000 миль.
Долгое время те, кто ведал созданием бомбардировщика, полагали, что некоторые изменения в конструкции дадут образец надежной пулеметной защиты. В конце концов американцы, но не сэр Артур Харрис признали свою ошибку. В апреле 1944 г. американские бомбардировщики в сопровождении «Мустанга» начали дневные атаки на немецкие заводы синтетического жидкого топлива. Это причинило огромные разрушения. К сентябрю германская авиация, которой как минимум требовалось 160 тыс. т октанового топлива, получала всего около 10 тыс. т. Немецкие реактивные самолеты и шнорхели подводных лодок не могли действовать эффективно, хотя их производили в большом количестве. Но это был один из блестящих успехов стратегического бомбометания, который пришел вовремя и сыграл решающую роль.
… В зимние месяцы 1944 г. наступление русских не ослабевало. На севере была наконец полностью снята блокада Ленинграда, продолжавшаяся более двух лет. От голода умерло свыше миллиона его жителей, а те, кто уцелел, вполне заслужили, чтобы Ленинград стал городом-героем. Когда немцы отступили, они сумели на этот раз ограничить фронт, и русские до лета не могли выйти к Балтийскому побережью. 5 января советские войска перешли границу с Польшей – это было началом их вступления в Европу. Они очистили Украину от Днепра до Днестра, в марте достигли Румынии и Карпат, Последний рывок – освобождение Крыма в мае. К концу наступления практически вся довоенная советская территория была освобождена. Путь был открыт на Балканы, а германская линия фронта, вместо того чтобы стать короче, более растянулась в ширину и стала более уязвимой. Стало ясно: русские не остановятся у своих границ. Так поступил в 1812 г. Кутузов, этого теперь опасались западные наблюдатели. Русские будут идти вперед, пока не возьмут Берлин.
В первые месяцы 1944 г. западные союзники мало что могли противопоставить этим успехам. В Италии они были скованы линией Густава, которую немцы создали в горах южнее Рима; по настоянию американцев часть союзных войск перебрасывалась для высадки десанта в Северной Франции. Черчилль, как всегда изобретательный, нашел выход. Планировалась также операция под кодовым названием «Энвил» – предварительная высадка на юге Франции для отвлечения немецких сил с севера. До мая ее нельзя было предпринять, поэтому десантные средства можно было использовать в Италии за линией Густава. Так возникла идея высадки в Анцио – маневр, направленный не столько против немцев, сколько на то, чтобы не открывать второй фронт.
22 января союзные силы высадились в Анцио. Они почти не встретили сопротивления, перед ними был открыт путь на Рим. Но старая история с Галлиполи повторилась. Генерал Лукас, американский командующий, не верил в эту операцию и не стремился наступать. Александер, подобно Яну Гамильтону в Галлиполи, был слишком вежлив, чтобы его прогнать. Свыше недели генерал даже не пытался идти вперед, а когда собрался, немцы уже укрепили свои позиции. Теперь в опасности оказался плацдарм союзников. Предприняли высадку в помощь основным силам союзников, стоявшим перед линией Густава. Но этим силам пришлось самим идти в наступление, чтобы помочь высадке.
