Вторая мировая война. - Тейлор А Дж. П. (читаем книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
Немцы понимали, что нападение близится, но не имели возможности узнать откуда. Рундштедт, которого отозвали, чтобы назначить главнокомандующим войсками на Западе, придерживался ортодоксального взгляда, согласно которому союзники должны высадиться в Па-де-Кале. Роммель, ставший тоже фельдмаршалом, фактически независимый командующий, имевший прямой доступ к Гитлеру, считал, что союзники высадятся в Нормандии, и Гитлер с ним согласился. На этот раз Гитлер не решился действовать по инструкции, не стал делать выбор между двумя фельдмаршалами, а держал в своих руках бронетанковые дивизии и распределял войска поровну – на запад и на восток от Сены.
Были и дополнительные сложности. Рундштедт хотел сосредоточить стратегический резерв и, после того как союзники высадят десант, начать контратаку. Роммель хотел встретить их на участках высадки. Опять Гитлер не пожелал решать, и к этим операциям готовиться не стали. Немцев также ввел в заблуждение шторм, разыгравшийся за три дня до высадки. Роммель, уверенный, что ничего не случится, отправился к Гитлеру в Германию. Командующий войсками в Нормандии проводил маневры в Бретани, его заместитель проводил ночь с девицей.
Шторм чуть не расстроил планы союзников. День «Д» был назначен на 5 июня. За два дня до этого начальник метеорологической службы Стэг предсказывал штормовую погоду, и Эйзенхауэр отложил операцию. На следующий день Стэг обещал некоторое улучшение погоды, и Эйзенхауэр, зная, что если не теперь, то придется месяц ждать новой возможности, приказал начинать. В Париже германский метеоролог, по должности соответствующий Стэгу, не сумел заметить наступающее улучшение погоды. Судьба нации зависит от подобных случайностей!
6 июня, перед самым рассветом, началось вторжение во Францию. В тот день в морской операции участвовало около 200 тыс. человек, 2/3 из них – англичане; было сделано 14 тыс. боевых вылетов. В 1940 г., когда немцы оккупировали Францию, на каждую дивизию первого эшелона приходилось 19 самолетов, а в 1941 г., когда напали на Россию, – 26. 6 июня 1944 г. у союзников было 260 самолетов на дивизию. Ни авиация немцев, ни подводные лодки не были способны воспрепятствовать высадке. К вечеру на побережье было уже 156 тыс. человек.
Стратегический план был весьма по душе Монтгомери. Британские и канадские силы должны были высадиться в восточном секторе побережья и взять Кан. Они вступят в бой с главной частью германских сил, особенно с танками, сломят сопротивление противника в упорной борьбе, как у Эль-Аламейна. Тем временем американцы должны были высадиться на базе полуострова Котантен, защитить Шербур и накапливать ресурсы для прорыва.
Все шло вовсе не «по плану» вопреки обычному утверждению Монтгомери. Американцы успешно высадились в одном пункте, в другом они высадились слишком далеко и в течение двух дней не могли обеспечить надежный плацдарм. Восточное англичане попусту тратили время на пунктах высадки, как было некогда в Галлиполи. Они лишь днем достигли Кана, к тому времени в бой вступила немецкая бронетанковая дивизия, которая задержала наступление англичан и прорвалась к пунктам высадки, правда без особых результатов. Кан держался в течение месяца, вместо того чтобы пасть в первый день. Через три дня отдельные плацдармы высадки десанта соединились. Без боя был захвачен Байё и поэтому остался невредимым – почти единственный свидетель былой славы Нормандии. Через десять дней все передвижение союзников прервал шторм, самый сильный за последние 40 лет, он бушевал с 19 по 22 июня. Была разрушена одна из искусственных гаваней, авиация бездействовала, почти прекратилась доставка припасов. Тем не менее американцы отрезали Шербур, а 1 июля захватили его, взяв при этом в плен 30 тыс. человек. Немцы снесли портовые сооружения и блокировали гавань, так что достижение оказалось не столь большим, как рассчитывали. Американцам пришлось ждать три недели, пока им удалось накопить силы для прорыва.
По мнению Монтгомери, остановка англичан перед Каном не являлась серьезной неудачей при условии, что Гитлер проглотит приманку и сосредоточит там свои войска. Гитлер так и сделал. Он был уверен, что здесь предпримут попытку решающего прорыва, и направил против англичан большую часть немецких танков – семь бронетанковых дивизий из имеющихся десяти. Он также был уверен, что вторая высадка произойдет в Па-де-Кале, и не согласился перебрасывать оттуда немецкие силы. Да в любом случае немцы, вероятно, не смогли бы совершить переброску, поскольку бомбардировщики союзников уже разрушили все мосты через Сену и Луару. 9 июля, после месяца тяжелых боев, англичане взяли Кан. За город, где остались лишь два монастыря, а все остальное было полностью снесено, заплатили дорого.
Рундштедт признавал, что война проиграна. Когда Йодль его спросил: «Что будем делать?», он ответил: «Кончать войну. Что мы еще можем сделать?» Его сразу отстранили от должности; сменил его Клюге, ярый борец, прошедший Восточный фронт, исполненный высоких надежд, которым вскоре суждено было рухнуть. Роммель тоже исчез из поля зрения. 17 июля он был тяжело ранен, когда его машину атаковал самолет союзников. Через некоторое время эмиссар Гитлера поставил его перед выбором: совершить самоубийство, которое будет представлено как героическая гибель, или предстать перед судом. Роммель был связан с планами, направленными против Гитлера, которые, к несчастью, были раскрыты. Он предпочел самоубийство.
Немецкие генералы и консервативные политики давно обсуждали вопрос о свержении Гитлера, который, как они полагали, ведет Германию к поражению. Многие генералы говорили, что они приветствовали бы свержение Гитлера, но не хотят в этом участвовать. Другие надеялись, что, когда Гитлера не станет, Германии позволят сохранить все или хотя бы некоторые ее завоевания. Конспираторы говорили, но не действовали. Они ждали, что им дадут власть. Действовал один человек, полковник фон Штауфенберг, тяжело раненный на войне. 20 июля после ряда неудачных попыток он сумел пронести бомбу в ставку Гитлера, а когда она взорвалась, позвонил сподвижникам и сообщил, что Гитлер погиб. Они собрались в Берлине в министерстве обороны, готовые сформировать нефашистскую власть. В Париже армейские офицеры арестовали руководителей СС.
Но все получилось неудачно. Шел ремонт бункера, где Гитлер обычно проводил совещания, и бомбу пришлось подложить в деревянный гараж, это уменьшило силу взрыва. Сам Гитлер был прикрыт массивным столом и легко ранен. Он даже смог принять Муссолини, прибывшего в тот день с визитом, которому на этот раз удалось вести себя с Гитлером покровительственно (всегда бывало наоборот). Телефонная связь гитлеровской ставки с Берлином не была перерезана. Геббельс взял на себя руководство, и верные Гитлеру нацистские офицеры арестовали заговорщиков, которые не имели поддержки. Некоторых сразу расстреляли, в том числе Штауфенберга, других после мнимого слушания дела в «народном суде» повесили, это сопровождалось страшными зверствами. И вызывает удовлетворение лишь тот факт, что судья, который вел заседания, сам погиб от бомбы союзников при исполнении своих зловещих обязанностей. В Париже офицеры-эсэсовцы были освобождены и распивали шампанское со своими бывшими тюремщиками. Бомба, взорвавшаяся 20 июля, не повлияла на ход войны, может быть, даже усилила решимость Гитлера продолжать войну. Если действие – мерило сопротивления, то единственным сопротивляющимся был фон Штауфенберг. Другие пассивно ждали сторонников, но никто не откликнулся. Немецкие генералы не были связаны с рядовыми солдатами и своим народом.
Большие надежды Гитлер возлагал на секретное оружие. Оно было пущено в ход вскоре после высадки и, конечно, сильно поубавило то воодушевление, которое охватило Англию. Но в остальных отношениях оно не смогло изменить ход событий. Беспилотные ракетные средства «Фау-1» разрушили 25 тыс. домов и убили 6184 человека, почти исключительно в Лондоне, однако к августу 80 % беспилотных ракетных средств уничтожались, еще не успев причинить повреждений. Ракеты «Фау-2», появившиеся в сентябре, вызывали большую тревогу – против них не было защиты. Разрабатывались планы по эвакуации Лондона. Производить и запускать ракеты – дело дорогостоящее, каждая в 20 раз дороже, чем «Фау-1», но союзникам удалось обезвредить большинство пусковых установок, когда опасность стала катастрофической. 1115 ракетами было убито 2754 человека – операция великолепная, но тяжелая для населения Лондона.
