Когда врут учебники истории [без иллюстраций] - Балабуха Андрей Дмитриевич (книги онлайн без регистрации полностью .TXT) 📗

Интересно, каким шестым чувством уловили они в образе Спартака ту подлинную правду, на которую так старательно закрывали глаза историки античности?

Один из любимых моих фантастов, Роберт Энсон Хайнлайн, посетовал как-то, что люди, входя в лифт, слишком редко вспоминают человека по фамилии Отис. Увы, так оно и есть: по отношению к творцам (чем бы ни одаривали эти последние род людской) мы частенько оказываемся неблагодарно беспамятны. Однако героям, о которых пойдет речь в этой главе, все-таки повезло — их не забывают на протяжении уже одиннадцати с лишним веков. Они — первоучители и просветители славянские, благодаря которым я могу сейчас писать эту главу, а вы со временем сможете (если, конечно, захотите) ее прочесть…

Четыре десятилетия назад академик Рыбаков [204] писал: «Заслуги Кирилла и Мефодия в истории культуры огромны. Во-первых, Кирилл, отправившись с братом в 863 г. в миссионерское путешествие в Моравию, разработал первую упорядоченную славянскую азбуку и этим положил начало славянской письменности. Во-вторых, Кирилл и Мефодий перевели с греческого многие книги, что явилось началом формирования старославянского литературного языка и славянского книжного дела. Есть сведения, что Кириллом были созданы, кроме того, и оригинальные произведения. В-третьих, Кирилл и Мефодий в течение долгих лет проводили среди западных и южных славян большую просветительскую работу и сильно способствовали распространению грамотности у этих народов. В продолжение всей их деятельности в Моравии и Паннонии Кирилл и Мефодий вели, кроме того, непрестанную самоотверженную борьбу против попыток немецко-католического духовенства запретить славянскую азбуку и книги». Оценка академически-суховатая, но предельно объективная, емкая и точная. Кажется, и добавить нечего…

Равноапостольные просветители причислены к лику святых и равно чтимы как православной, так и католической церквями: у православных день памяти Кирилла — 27 февраля, Мефодия — 19 апреля, обоих братьев — 24 мая [205] (причем этот последний день является праздником не только церковным, но и светским — днем славянской письменности), а у католиков — 14 февраля и 7 июля.

Их именами называют учебные заведения (например, Крестьянский государственный университет им. Кирилла и Мефодия, гимназия им. Кирилла и Мефодия и т.д.); им устанавливают все новые и новые памятники (только в России и только за последние годы открыты еще два — в Мурманске и в Самаре); в Омской области ежегодно проводится Сибирский межрегиональный фольклорно-этнографический фестиваль «На Кирилла и Мефодия»; существуют Братство во имя святых равноапостольных Кирилла и Мефодия, лютеранский (!) приход св. Кирилла и Мефодия, сетевой портал «Кирилл и Мефодий» и т.п.; ежегодно Патриарх Всея Руси Алексий II вручает премии Кирилла и Мефодия… В сознании многих поколений славян Кирилл и Мефодий — своего рода символы славянского письма и славянской культуры.

Кажется, ну что тут еще скажешь?

Впрочем, по счастью, только кажется.

Но, прежде всего, позвольте вкратце напомнить биографии братьев — имена-то их у всех на слуху, однако о судьбах, как правило, известно куда меньше.

Родились они в македонской Солуни [206] (откуда и прозвание) — втором по значению городе Византийской империи, — в семье Льва, «друнгария под стратигом», то есть сановника весьма высокопоставленного: стратигу принадлежала вся полнота власти в пределах фемы (так называли в Византии провинцию), а друнгарий являлся его помощником по военным делам, то есть вторым лицом в этой провинции. В IX веке население Солуни было полугреческим-полуславянским, в летописных и житийных источниках о национальности Константина и Мефодия ничего не говорится, хотя на основании косвенных свидетельств современные ученые в большинстве своем считают братьев болгарами, а согласно одному афонскому преданию, отец их был болгарином, а мать — гречанкой. Детей у супругов, слывших людьми не только знатными, но весьма благочестивыми, было семеро: первенец Михаил [207] родился в 815 году, а Константин [208] — младший из семи братьев — в 827-м.

Сперва о старшем из братьев. Михаил пошел по стопам отца и, пользуясь неизменной поддержкой друга и покровителя семьи, великого логофета [209] евнуха Феоктиста, сделал неплохую военно-административную карьеру, увенчавшуюся постом стратига Славинии, провинции, расположенной на территории Македонии [210] . Вскоре, познав суету житейскую, он оставил мир и принял иночество в обители на горе Олимп [211] , где вел незаметное существование и, согласно «Житию», усердно «прилежал к книгам». Постепенно и на новом поприще он снискал авторитет и известность, достаточные чтобы на рубеже шестидесятых годов император отправил его с миссией к болгарскому князю Борису, которого Мефодий не то крестил, не то подготовил ко крещению. Жития повествуют, что «Мефодий неустанно старался приобрести дарами словес князя болгар Бориса, которого он еще прежде сделал своим сыном». Согласно этим источникам, Мефодий «пленил Бориса отечественным своим языком, во всем прекрасным». В более поздних сказаниях упоминается и иное средство, примененное Мефодием: он будто бы столь красочно нарисовал Борису картину Страшного суда и нестерпимых мук, ожидающих язычников на том свете, что перепуганный князь сам принялся умолять Мефодия окрестить его.

Вероятно, именно за заслуги Мефодия в Болгарии патриарх Фотий [212] предложил ему высокий сан архиепископа, однако тот выбрал спокойную должность настоятеля небольшого монастыря Полихрон на азиатском берегу Мраморного моря, неподалеку от ставшей уже родной горы Олимп.