Маршал Рокоссовский - Корольченко Анатолий Филиппович (книги бесплатно без регистрации полные .TXT) 📗

Они тогда только получили пакеты, как с улицы послышались гудки и вой сирен: воздушная тревога! Захлопали двери, затопали по коридору и лестнице сапоги.

Первым бежал к выходу Петров, за ним Гаврилюк. Они были на лестнице, когда где-то вблизи громыхнуло. Зазвенели стекла, под ногами вздрогнуло. Они выбежали на улицу, и их оглушил гул низко летящих самолетов, пальба, крики людей. Снова загремел взрыв. На этот раз бомба упала за углом, ближе к городскому саду, где стояли автомобили и мотоциклы.

— Бежим! — артиллерист рванулся к стоянке.

Но тут опять послышался нарастающий вой.

— Ложись! — крикнул Гаврилюк и распластался на асфальте.

Воздух рвануло, над головой взвизгнули осколки, дробью ударили о стену здания.

Гаврилюк поднялся, но артиллерист лежал.

— Капитан! Петров! Да вставай же!

По черному асфальту бежала алая струйка…

И еще вспомнилось, как сегодня полковник, поздравляя со званием, пожал руку и сказал:

— Желаю вам хорошей службы и успеха в делах, товарищ доцент.

Последнее он произнес уважительно, с усталой улыбкой. Старший лейтенант был доцентом Ростовского университета, имел ученую степень кандидата наук и определенно был «самым ученым» во всей бригаде, части которой дислоцировались в разных местах Северного Кавказа.

Был он призван на второй день войны. Уходя из дому, захватил с собой самое необходимое, уместившееся в портфеле, с которым ходил на лекции. Был в полной уверенности, что война продлится недели две, от силы месяц, но никак не больше.

В тот же день, одев форму, он прибыл в штаб бригады, в один из его отделов. А в октябре его направили в штаб 56-й армии офицером связи.

В штабе армии находились офицеры от всех дивизий и бригад. Немолодой старший лейтенант Сергин был из 31-й дивизии. Молоденький лейтенант — моряк держал связь с речниками флотилии; капитан — железнодорожник — с управлением дороги. Танкиста из 6-й бригады, прибывшей недавно из Ирана, все называли Иваном. У него было улыбчивое и добродушное лицо. Еще были два кавалериста.

Служба офицера связи заключалась не только в доставке боевых документов и распоряжений. Несколько раз Федору Яковлевичу пришлось помогать оперативному дежурному в его нелегком деле, перечерчивать карты, ездить на охрану городских объектов, выяснять обстановку на отдельных прифронтовых участках.

А в штабе, между тем, шла напряженная работа. В кабинетах писали боевые приказы, распоряжения, стучали машинки, тренькали звонки телефонов.

Среди ночи подняли двух кавалеристов, спавших на койках неподалеку от входа. Потом разбудили Сергина, и он умчался к своей 31-й дивизии. Заявился лишь утром. И железнодорожник побывал на вокзале. А Гаврилюка не трогали. Его время еще не подошло…

Утром, вспомнив просьбу оперативного дежурного, Федор Яковлевич вывел цветным карандашом на плотном листе бумаги: «Офицеры связи». А когда возвратился, Сергин упрекнул его:

— Ты что же это, друг, зажимаешь важное дело? Повысили в чине, и молчишь. Я уж тебе и кубари нашел. — Он держал на ладони четыре малиновых квадратика. — По паре на гимнастерку и шинель!

На этот раз они не пошли в военторговскую столовую, которая находилась за зданием обкома. Морячок принес в котелке пшенную кашу и буханку хлеба.

— И еще вот что! — вытащил он из вещмешка две бутылки шампанского.

Следуя неписаной традиции, Сергин бросил квадратики в кружку Федора Яковлевича.

— Ну, старший лейтенант! За то, чтобы это звание было у тебя далеко не последним, чтобы рос ты до генерала!

— Мне генеральское звание ни к чему, — возразил Федор Яковлевич. — Предлагаю другое: за то, чтобы здесь под Ростовом мы остановили врага и погнали назад!

— Гаврилюк! Товарищ старший лейтенант! Срочно к оперативному дежурному! — вбежал в комнату красноармеец.

Федор Яковлевич схватил командирскую сумку, противогаз, застегнул потуже ремень.

— Прибыл, товарищ подполковник!

— Срочно к вокзалу! На месте уточни обстановку. Там что-то непонятное. И сразу же назад!

Бой уже в городе. Особенно сильный грохот доносится от вокзала и северной части.

У здания обкома стояло не одно, а сразу четыре орудия: два смотрели в сторону вокзала, стволы двух других повернуты к Сельмашу.

— Куда, старший лейтенант? — остановил его патруль. — К вокзалу, что ли? Там вроде бы уже немцы…

Он дошел до бумфабрики, когда увидел отстреливающихся красноармейцев. Один лежал на мостовой боковой улочки и, укрывшись за бордюр, стрелял в сторону моста у Темернички.

— Где они? — упал рядом с ним старший лейтенант.

— За тумбу укрылся один… Подожди… Я его сейчас.

Из-за тумбы выскочил солдат в серой шинели, и красноармеец нажал на спуск винтовки.

— А где командир?

— Вон там. Сержант остался за лейтенанта.

Сержант подтвердил, что их взвод встретил у моста немцев и теперь с трудом удерживает позицию.

— У них есть и переодетые в нашу форму…

Наступил вечер. Обстановка совсем осложнилась.

Бой шел уже в самом городе. А штаб армии по-прежнему жил напряженной, лихорадочной жизнью.

Было темно, когда всех офицеров связи построили в коридоре у кабинета генерала Арушаняна — начальника штаба армии.

Генерал, еще молодой, энергичный, посвечивая фонариком, предупредил:

— Сейчас каждый из вас получит весьма ответственное задание, от самого командующего. Выполнить его нужно четко, быстро, в срок.

В шеренге выстроившихся офицеров связи Сергина нет. Его направили в свою, 31-ю дивизию.

В кабинете трое. Командующий генерал-лейтенант Ремезов, высокий, худой, стоял за столом, вглядываясь в выстроившихся офицеров. Рядом — седоголовый Борис Александрович Двинский. И маршал Кулик. Он смотрит тяжелым, неподвижным взглядом в лежащую на столе карту.

Свечи горят неровным светом, пламя колышется, словно живое.

— Кто из вас знает хорошо Ростов? — спрашивает командарм.

— Я знаю, товарищ командующий! — старший лейтенант Гаврилюк сделал шаг вперед.

— Я тоже.

— И я знаю…

Из строя вышли моряк и железнодорожник.

Командующий одобрительно наклонил голову.

— Прежде вы, — указал он на Федора Яковлевича. — Вам, старший лейтенант, предстоит такая задача. Из района института железнодорожного транспорта с боем к Зеленому острову отходит 31-я дивизия. Приказываю вам: найти командира дивизии полковника Озимина и помочь ему вывести части к переправе на двадцать девятой линии. Знаете эту переправу?

— Так точно, товарищ командующий.

— И еще комдиву передайте: при переправе через Дон главная задача — сохранить людей. Тяжелую технику — во вторую очередь. Прежде всего — личный состав.

Гаврилюк успевает забежать к оперативному дежурному. Там знакомый подполковник.

— Куда потом мне идти?

— В Батайск. Штаб армии перемещается туда.

— А где Сергин, который из 31-й дивизий?

— Что-то долго задерживается. Придет…

На улицах от света пожарищ светло. Лежат груды кирпича, под ногами хрустит стекло. Идут отдельными колоннами войска. Одни поворачивают по Ворошиловскому проспекту к Дону, другие продолжают путь дальше, к Театральной площади. Обгоняя пехоту, катят автомобили с прицепленными орудиями. Пронесся эскадрон конницы.

— Какая часть? — спрашивает Гаврилюк красноармейцев одной колонны.

— А вы кто такой? Почему спрашиваете?

— Я — офицер связи армий.

Его обступают. Пробивается один из командиров.

— Что такое?

— Да вот, подозрительный тип. Спрашивает, какой мы части.

Федор Яковлевич достает удостоверение.

— Тут написано лейтенант, а вы старший. — Светит фонариком командир. У него две «шпалы» на петлицах.

— Вчера только старшего присвоили, — разъяснил Гаврилюк. — А мне нужны части полковника Озимина. Их нужно вывести к переправе. Такую задачу имею.

— Считай, что тебе и нам повезло. Мы и есть озимовцы. Веди, а то в городе чего доброго заплутаешь…

— А где штаб дивизии? Мне нужен сам комдив.