Последняя республика - Суворов Виктор (читаемые книги читать онлайн бесплатно полные TXT) 📗
Красная Армия в 1939 году продвинулась вперед до 350 км, а топографической службе нет забот: карты этих районов давно составлены и отпечатаны. 350 километров — не предел интересов краснозвездных топографов. До 1939 года были составлены карты и на более удаленные от наших границ территории. В 1939 году в Москве вышла замечательная во всех отношениях книга Александра Лапчинского «Воздушная армия». Откроем раздел «Обеспечение наступательных действий воздушных сил» и полюбуемся на карты. Тут и германские аэродромы, и места расположения германских командных пунктов, и стратегические склады и, конечно, Берлин во всем великолепии. Нанесены и широкие улицы, и переулочки, и мосты, и вокзалы, и заводы. Писалась книга в разгар Великой чистки, и не думаю, чтобы наша цензура позволила опубликовать лучшее, что имеем. Но и то, что показано в книге, впечатляет. Это обратная сторона нашей «неготовности» к войне. Неготовность только на своей территории, а для освободительных походов все готово.
У товарища Сталина не было причин расстреливать генерала Кудрявцева (и Жукова). Возглавляемая генералом Кудрявцевым Военно-топографическая служба (ВТС) к войне была полностью готова.
Только не к «великой отечественной»…
Наши топографы подготовились к какой-то совсем другой войне, они не ограничились тем, что вывезли все карты в приграничные районы. Генерал-лейтенант А.И.Лосев свидетельствует: «Война явилась для Военно-топографической службы тяжелым испытанием. Она застала большую часть ее частей непосредственно на границе… Некоторые части ВТС вместе с пограничниками вступили в бой 22 июня 1941 года… Служба понесла чувствительные потери в людях и технике» (ВИЖ. 1992. N 10. С. 82).
Если готовилась война на своей территории, то и части ВТС должны были работать в районах предполагаемых сражений. Зачем их держали на пограничных заставах? Чем они там занимались?
Европе крупно повезло. Германская армия внезапным ударом отбросила Красную Армию от границ в глубину Советского Союза, туда, где Красная Армия по многим причинам (отсутствие топографических карт — лишь одна из них) была почти небоеспособна. Мало того, на границе были уничтожены лучшие кадры Военно-топографической службы, потеряны ценнейшие приборы и оборудование. Проблема не просто в том, что не было карт советской территории, но и в том, что в первые дни войны вместе с тысячами тонн карт были потеряны многие части ВТС, которые могли бы новые карты составить. Получилось: нет карт и составлять их некому.
Вот оттого и отбросили Красную Армию к стенам Москвы, Ленинграда и Сталинграда. На советской территории в течение трех лет Красная Армия была обескровлена. В 1944 году сверхмощная Красная Армия вновь появилась на границах Германии. Она проводила блистательные, удивляющие весь мир операции. Но надо помнить, что лучшая часть Красной Армии была давно истреблена. В Польше, Румынии, Венгрии, Чехословакии, Австрии, Германии появились жалкие осколки того, что могло быть. Вот почему Красная Армия сумела захватить в Европе так мало территорий.
Советская топографическая служба подготовила те карты, которые ей приказали: карты территорий сопредельных государств. Среди писем бывших германских солдат и офицеров, которые видели груды не до конца сгоревших карт, есть свидетельства не только о сгоревших складах, но и о железнодорожных вагонах, набитых картами, например, на станции Тевли Брестской области, на станции Броды Львовской области.
Интересно, что и советские генералы говорят не только о складах, но и о вагонах с картами.
И непонятно, почему не вывезли? Карты уже уложены в вагоны, трудно ли цеплять к проходящим эшелонам и оттягивать в безопасный тыл?
Понятно, не везде и не всегда есть проходящие эшелоны, особенно если вагоны с картами были прямо у границы. Понятно, что советские войска попадали в окружение, и вывезти было невозможно не то что карты, но и боеприпасы. Но была и еще причина: во внутренних районах страны эти карты были не нужны.
Если мы решили защищать, например, Смоленск или Москву, то нам нужны карты Смоленской и Московской областей. Где хранить такие карты перед войной? Думаю, где угодно, кроме вражеской границы. Где угодно, но не на станции Тевли у Бреста и не в Алитусе у границы Восточной Пруссии. В больших количествах топографические карты Московской области могут быть использованы только на территории Московской области, но нигде более. А карты Сталинградской области — только в районе Сталинграда. Нигде больше они не нужны. Понятно, что карты Московской области надо хранить где-то недалеко от Москвы, а Сталинградской — у Сталинграда. А в приграничных районах мы храним те карты, которым во внутренних районах страны нет применения. В приграничных районах мы держим тысячи тонн карт, которые нам потребуются в «освободительных походах». Потому они и загружены в вагоны.
Топографические карты — большая ценность, но их сжигали, ибо 22-й армии, которая тайно переброшена с Урала, поставлена неожиданная и совершенно необычная задача — готовить оборону на собственной территории. И всем другим приграничным и прибывающим армиям ставятся столь же необычные задачи — оборонять свою территорию. Карт им позарез не хватает, но если оттянуть от границ вагоны с картами, то это делу не поможет: зачем в обороне Смоленска карты районов Мюнхена и Гамбурга?
«Освобождение» сорвалось, и ценность карт, которые заготовлены у границ, упала до нуля, как стоимость акций разорившейся фирмы. Эти карты даже представляли опасность как разоблачительный материал и как продукт, который может оказаться полезен противнику или для внутреннего пользования, или как макулатура высшего качества. Вот потому карты жгли у границ, но главного топографа не упрекали: что ж ты не там карты хранил? Ибо хранил он их там, где нужно.
К слову сказать, не только карты сжигали у границ.
У границ горели ярким пламенем вагоны, набитые небольшими серыми книжечками под. названием «Краткий русско-немецкий разговорник».
Составил разговорник генерал-майор Н.Н.Биязи. Редактор — А.В.Любарский. Выпускалась эта книжечка тиражами, которым позавидует любой бестселлер. Но так же быстро эта книжечка была истреблена. Осталось этих книжечек совсем немного. Мне одна попалась впервые в Военно-дипломатической академии Советской Армии. Она, неприметная, стояла на библиотечной полке, и никто ее не трогал. Книжечка была не того уровня: мы учили языки серьезно, но в библиотеке хранились все словари, все учебники, все разговорники на всех языках мира, когда-либо изданные в России и Советском Союзе.
Скромная эта книжечка никак под стандарт будущих шпионов-дипломатов не подходила, ибо была рассчитана на миллионные солдатские массы, на людей, никогда иностранных языков не изучавших и слышавших иностранную речь только в фильмах про кривоногих фашистов: «Вы не есть говоришь правду!»
Разговорник — размером с пачку «Беломора». Каждому бойцу-освободителю — за голенище. В 1941 году подвезли миллионы пар кожаных сапог для освобождения, вот к каждой паре сапог — вроде приложения.
Меня разговорник привлек содержанием: ни слова об обороне. Все о наступлении. Названия разделов: «Захват железнодорожной станции разъездом или разведывательной партией», «Ориентировка нашего парашютиста» и т.д.
С помощью разговорника можно легко и свободно объясниться с местными жителями: как называется деревня? где источники воды? где топливо? пройдет ли грузовая машина? Можно зайти на телеграф и вполне доходчиво изъясниться: «Прекрати передачу — застрелю!» А можно потребовать, чтоб отпили глоток и откусили кусок перед тем, как его грызнет освободитель, чтоб воина нашего не отравили проклятые басурмане.
В 1941 году у немецких солдат такие же разговорники были за голенищами: «Мамка, млеко». «Мамка, яйки». Вот и нашим солдатикам вдоволь припасли. Раскрыл книжечку, нашел нужную фразу и можешь любопытствовать, кто состоит в отрядах SA. Незаменимая книжка! Правда, если мы воюем под Старой Руссой или Вязьмой, нам такая книжка без надобности. На кой нам изъясняться на немецком языке с новгородским или смоленским мужиком? Зачем красноармейцу в центре России на немецком языке спрашивать название деревни?
