Кир Великий. Первый монарх - Лэмб Гарольд (книги бесплатно полные версии txt) 📗
— А я заберу ее обратно! — вскричал Кир, высказывавшийся откровенно в присутствии своего конюха. — Разве это не земля моего прадеда?
— Собака тоже лает на дикого буйвола.
С тех пор как Кир стал наследником Камбиса, радости в его жизни поубавилось. От утреннего пробуждения и до отхода ко сну ему требовалось участвовать в церемониях. Он превратился в тень Камбиса, и голоса у него было не больше, чем у тени. Если пастух появлялся на пороге с жалобой на мастифа из Парсагард, убийцу овец, Кир выслушивал жалобу, но решали дело судейские — хранители закона. Если Кир хотел дать сикль серебра садовнику, у которого урожай погиб от мороза, хранитель казны возражал, поскольку должен был получить указания Камбиса на выдачу сикля. Хотя этот хранитель просто укладывал слитки, как и другие подношения, во славу царя, в сундуки, стоявшие вокруг галереи открытого зала для трапез. Закрывал он эти сундуки лишь на ночь, а учет поступлений и расходов вел в голове. Кир попытался возразить, что серебро, хранившееся в сундуках, не приносит пользы. На что хранитель резко заметил, что оно хранится в казне по закону персов.
Кир был обязан запомнить все непреложные законы персов и мидян, которые никогда не были записаны. Насколько он смог узнать, на памяти старейших людей эти законы ни разу не менялись. На самом деле, казалось, они превратились в собственность пожилых людей и использовались для обуздания молодежи. Когда обычай становился достаточно старым, его делали законом. Однажды в ярости он призвал к себе нескольких хранителей закона и велел изменить закон. Пораженные хранители схватились за бороды.
— Никому, — вскричали они, — не дозволено изменять законы персов и мидян!
Уже несколько поколений выросло, с тех пор как эти законы были записаны клинописью на глиняных табличках, но лишь немногие, не считая хранителей закона, могли их прочитать.
А в скором времени волнения Кира усилились из-за девушки Кассанданы. Казалось, он случайно сталкивался с ней, когда она несла в подарок хромому Митрадату фрукты или еще что-то. Ему не приходило в голову, что она подстраивает эти встречи нарочно. Просто он считал странным такое внимание к маспию со стороны этой молчаливой девушки и подозревал существование между ними особых отношений. Кассандана принадлежала к знатному ахеменидскому роду, приходилась Киру троюродной сестрой, а ее отец владел одним из самых обширных вишневых садов вверх по реке. Согласно родовому закону, мужчины из семьи Ахеменидов брали в жены только женщин своего рода, иногда даже более близких родственниц, чем троюродные сестры. Постепенно он начал наблюдать за девушкой с рассыпанными по плечам темными волосами. Коротко подстриженные волосы Кира были рыжеватыми, как у льва.
Однажды он выбрался на дальний берег реки, чтобы посмотреть на ее дом. Стоял теплый день начала лета, время сбора вишен, и Кир обрадовался, набредя на водопад над озерцом с водоворотами — место, несомненно часто посещаемое его хранительницей, богиней Анахитой. Брызги летели во все стороны, почти долетая до противоположного берега. С надеждой переведя взгляд в ту сторону, он заметил там смеющуюся девушку. Порывы ветра закручивали белую тунику вокруг ее тела, и он узнал Кассандану, поднявшую повыше корзину с вишнями, предлагая ему угоститься. За шумом воды ее голоса не было слышно. Она поддразнивала его, поскольку река мешала ему получить угощение. Так она, видимо, думала.
Кир бросил на землю копье, отстегнул плащ, выскользнул из штанов и сапог. Он нырнул в водоворот и почувствовал удар о камни. Он поборол течение и вынырнул у валунов ниже по течению. Девушка поставила корзинку и побежала. Когда он приблизился, она метнулась в сторону, в глубь дикой рощицы. Сандалии соскользнули с ее маленьких ног, и она споткнулась в сумраке под деревьями. Кир поймал ее и потянул на землю.
Длинные волосы рассыпались по ее лицу, словно вуаль. Его гнев уступил место бурному ликованию. Когда его руки ощутили тепло ее гладкого тела, Кассандана принялась тихо плакать. Он быстро овладел ею, в полной мере насладившись ее телом.
Когда Кир отпустил Кассандану, она осталась лежать неподвижно и что-то искала глазами в небе над его лицом. Затем прошептала:
— Я боюсь. Здесь был кто-то еще, кроме тебя.
Прежде чем уйти, Кассандана подарила ему брошь, придерживавшую у горла ее хитон. На серебряной пряжке осталась капля крови из ее груди. Встретив ее на следующий день, Кир подарил ей круглую пряжку с пояса с изображением крыльев — знаком Ахеменидов. Это доставило удовольствие Кассандане, и она сказала, что теперь, обменявшись подарками, они связаны между собой. После этого она почему-то перестала бояться.
Когда она приходила во дворец на праздники с родственницей, на ее груди красовалась ярко начищенная пряжка Кира. Он чувствовал прилив гордости оттого, что эта стройная и умная девушка принадлежит ему. Однажды вечером, прежде чем Камбис у обеденного стола принес жертву из чаши, Кир поймал ее за руку, вывел вперед из ряда женщин и призвал всех Ахеменидов стать свидетелями, что он берет Кассандану, дочь Фарнаспа, в жены. Девушка тут же упала на колени перед удивленным Камбисом, и тот какое-то время молча гладил ее темную головку. Наконец царь Ахеменидов, поцеловав ее в лоб, признал невесткой и подал ей кубок, из которого она и Кир сделали по маленькому глотку. Но той же ночью он позвал Кира к себе в опочивальню. Он потер морщинистый лоб, потеребил бороду и сказал:
— Ладно, она красива, как настоящая дочь Ахеменидов, и родит тебе прекрасных сыновей. — Он вздохнул. — Такой же была для меня твоя мать, Кир. Клянусь семью звездами, я до сих пор вспоминаю тепло ее бедер. — Затем он нахмурился. — Ну вот, будем считать, ты перебесился, а теперь должен думать и советоваться со мной по поводу второй жены. Сам я подумывал об одной принцессе из Мидии.
На это Кир ничего не ответил. Ему не нужна был другая женщина и меньше всего надменная мидянка.
Итак, Кассандана заплела свои прекрасные волосы и стала носить пряжку с крыльями на лбу, в диадеме замужней женщины. Она скромно опускала темные глаза, когда другие мужчины поглядывали в ее сторону, и не говорила больше с Митрадатом; он стал смотреть на нее с той же ненавистью, которую испытывал к ее мужу. Придя в покои Кира с двумя молчаливыми служанками из каспиев, она принесла с робой массу расшитой ткани и серебряных украшений в резных сандаловых сундуках, а ее отец подарил Киру милю земли с садами вдоль реки. Она грациозно опустилась на колени перед огнем в комнате, показав тем самым, что этот очаг стал теперь ее домом. И во всех отношениях она вела себя превосходно.
— Теперь, — сказала она Киру, — я не боюсь той, другой женщины.
Кир ответил, как отвечали все мужья с того дня, как освободились от животной невежественности:
— Нет никакой другой женщины.
Он лишь мечтал по ночам, когда в тишине оживал голос реки, о богине Анахите. Теперь же этот образ из сна слился с Кассанданой, живой женщиной, лежавшей с ним рядом. Разве не увидел он свою невесту, в день их первого объятия через брызги водопада богини? Разве не было это благожелательным знаком от Анахиты?
Свои мысли по этому поводу Кассандана держала при себе, если только они не касались Кира практически. Однажды она отметила, что он скакал по своим землям один, не сопровождаемый другими вождями. Это было совершенно правильно. Кир брал с собой Эмбу, чтобы смотрел за лошадьми, скифа Вольку, назначившего себя его телохранителем. У других вождей были свои дела, как правило, подготовка асварана или дальние экспедиции для участия в войнах, которые вела Мидия.
— Все же, Кир, — заметила молодая жена, — нигде нет таких дружеских отношений, как среди воинов. Я имею в виду персидскую знать. Вожди других племен этим пользуются, а ты — нет.
— Они вполне доброжелательны ко мне.
— Только не Митрадат. Другие потакают тебе, поскольку Камбис докучает им налогами. Но твой отец может умереть. Вот наступит этот день, и что ты станешь делать, чтобы сохранить преданность других? Помни, что на войне ты себе славы пока не добыл.
