Слово в защиту Израиля - Дершовиц Алан (книги без регистрации .TXT) 📗
Зеев говорит, что держать себя в руках под огнем «не совсем невыполнимая задача». Он добавляет: «Если у вас есть представление о моральном поведении и вы на секунду задумаетесь, нет никаких проблем придерживаться правил кодекса».
Но не все в Армии обороны Израиля думают, что это просто. Элазар Штерн, бригадный генерал и глава Отдела образования, осознает моральную неопределенность, присущую работе солдата. «Часть того, чего требует от нас нация, — говорит он, — это готовность вскочить и оторвать голову от подушки несколько раз за ночь. И если повезет, в итоге ты поймешь, что поступил правильно». [374]
Вскакивание и оглядывание по сторонам — это повседневная жизнь израильских солдат, которые должны принимать решения о жизни и смерти, будучи повязанными строгим кодексом поведения. Их решения не всегда правильные; ошибки неизбежно случаются в тумане войны, особенно когда террористы сознательно прячутся за спины мирных граждан, чтобы спровоцировать реакцию, которая добавляет цифры к подсчету жертв — подсчету, занимающему центральное место в их жестокой арифметике смерти. Хотя израильские солдаты совершают ошибки и реагируют слишком остро, как солдаты в любой армии, но у них, по крайней мере, есть этический кодекс, в соответствии с которым можно судить их поступки. У палестинских террористов таких ограничений нет. Они отдают приказ убить и искалечить как можно больше невинных людей, они делают это сознательно и даже обещают райское блаженство за всякого убитого еврейского ребенка или женщину.
В Соединенных Штатах тоже есть кодекс, но он гораздо более общий, чем в Израиле, и речь там в основном идет о чести и традициях. Американские солдаты получают карты «Правила поведения», которые учат их не стрелять по гражданским объектам кроме как в случае необходимости самозащиты [375]. Как и у израильских солдат, эти кодексы и карты не могут помочь в решении о жизни и смерти, которое нужно принять посреди боя. Драматический и волнующий рассказ с поля боя иракской войны, написанный Питером Маасом и опубликованный в Нью-Йорк таймс мэгэзин 20 апреля 2003 г., описывает ситуацию, с которой столкнулись американские морские пехотинцы — ситуацию, похожую на те, с которыми регулярно сталкиваются израильские солдаты. Два американских морских пехотинца оказались под огнем иракцев, стрелявших из движущихся грузовиков. Американский командир отдал своим солдатам приказ
сделать несколько предупредительных выстрелов на расстоянии нескольких сот ярдов от приближающегося транспортного средства. Когда подъехали шесть машин, перед ними несколько раз выстрелили в землю; часть выстрелов очень аккуратно были направлены в покрышки или в блок двигателя…
Но некоторые машины снайперам не удалось вывести из строя, и они продолжали двигаться вперед. Тогда морские пехотинцы изрешетили машины пулями, пока те не остановились…
В машинах, как потом выяснилось, было полно иракских мирных граждан. Эти иракцы, видимо, пытались убежать от американских бомб, которые сбрасывали позади на той же дороге, и покинуть Багдад; эта дорога была главной дорогой, ведущей из города. Люди, возможно, не могли видеть солдат, которые были одеты в камуфляж и занимали позиции на земле и на крышах домов, чтобы приближающимся боевикам было тяжелее заметить их… В суматохе люди поехали прямо на батальон морских пехотинцев, которые тем же утром потеряли в бою двоих своих товарищей и получили предупреждение, что прямо на них движутся террористы-самоубийцы.
Людей перебили одного за другим. В семистах ярдах от передовых позиций загорелся голубой фургон; там погибли три человека. Застрелили старика, идущего по обочине дороги с палкой. На участке примерно в 600 ярдов оружейным огнем остановили пять или шесть машин. Когда огонь затих, на земле лежал десяток трупов, только на двух погибших была военная одежда или оружие.
Командир отделения, когда стрельба закончилась, закричал: «Мои люди не знают снисхождения. Прекрасно».
Я насчитал не меньше шести расстрелянных машин. В большинстве из них были трупы, или же трупы лежали рядом. В крыле синего фургона «Киа» было больше 20 пулевых отверстий. Два тела лежали на передних сиденьях; это были люди в обычной одежде без всякого оружия, насколько я мог видеть. На заднем сиденье женщина в черной чадре упала на пол; она тоже была мертва. Никакого груза в фургоне видно не было — ни чемоданов, ни бомб…
Подошел журналист и сказал, что мирных граждан убивать не надо было…
«А ты можешь сказать, кто это?» — сказал капрал Вентура. Он говорил резко, как будто пытался скрыть злость. «У тебя в одной машине сидит солдат с АК-47, а в другой мирные граждане. Ты можешь угадать? Не можешь».
Он остановился. Потом он продолжил, все еще расстроенный тем, что убийства были напрасны.
«Один такой фургон подорвал наш танк. Машина была заминирована. Когда мы приказываем им остановиться, они должны остановиться», — сказал он, имея в виду мирных жителей. «Мы должны сами заботиться о своей безопасности. Мы много недель назад раздавали этим людям листовки и призывали их уйти из города. Ты не можешь обвинять солдат в случившемся. Это ерунда. О чем ты думаешь, заезжая на такси в самую зону боевых действий?»
«Половина из них выглядит, как мирные люди», — продолжил он. Он имел в виду нерегулярные войска. «Я имею в виду, что у меня тоже есть чувства, и это разрывает мне сердце, но ты не можешь сказать, кто из них кто. Мы сделали больше, чем достаточно, чтобы помочь этим людям. Мне кажется, я никогда не читал про войну, в которой не погибали бы невинные. Невинные люди умирают. Мы ничего не можем с этим поделать…»
Расстрелянные машины стояли в нескольких сотнях ярдов от позиций солдат, которые стреляли по ним. Пехотинцы могли подождать подольше, прежде чем открывать стрельбу, и в этом случае, может быть, машины остановились бы или солдаты сами бы разглядели, что в машинах сидят простые люди. Снайпер знал это. Он знал, что на мосту случилась трагедия. И поэтому, раз дело происходило в Багдаде, он перестал оправдывать действия своих солдат и заговорил об их чувствах. Он и другие морские пехотинцы, по его словам, приехали в Ирак не для того, чтобы всаживать пули в женщин и стариков, которые просто ищут убежища…
Убитые мирные жители — точное их число не известно и вряд ли когда-нибудь станет известно — заплатили сполна за переправу на мосту Дияла или в других местах в Ираке. Но сполна заплатили и те, кто несет ответственность за их смерть. У этих людей не было правильной войны с умными бомбами и хирургически выверенными взрывами. Это была война, как всегда, война лицом к лицу, война, которую описал Шерман, кровавая и жестокая.
Хотя множество невинных людей трагически погибли в бою только за один этот день — может быть, больше, чем за продолжавшуюся неделю битву за каждый дом в Дженине, — никто не называет это резней. Это был обычный бой между регулярной армией и террористами, которые прячутся среди мирных жителей. Израиль, как и Америка, пытается вести такие бои, сохраняя соответствующий баланс между самообороной и чрезмерным риском для невинных людей.
Помимо Этического кодекса, который изучают все израильские солдаты, есть еще Верховный суд Израиля — уникальное явление в мире, — который осуществляет контроль над решениями военных с точки зрения их соответствия диктатуре закона и создания излишней опасности для мирных жителей. Представьте себе, например, такую дилемму между плохим и еще худшим, с которой сталкиваются израильские военные, когда они пытаются обезвредить вооруженного террориста, прячущегося в доме. Если солдаты подойдут к дому и вышибут дверь, они рискуют, что террорист застрелит их, как это уже было со многими солдатами. Поэтому армия выработала тактику, которая называется «правило соседа», — в соответствии с ней сначала требуют, чтобы террорист сдался, через громкоговоритель. Если это не помогает, они посылают в дом соседа-палестинца, который должен отнести террористу послание с требованием сдаться.
