Гибридная война. Выжить и победить - Магда Евгений Валериевич (онлайн книги бесплатно полные .TXT) 📗
Все упомянутые организации финансово и идеологически тесно связаны с общественными и политическими организациями РФ, пользуются поддержкой органов государственной власти РФ.
Отличительной чертой в их деятельности можно назвать то, что главной системообразующей структурой всех организаций является УПЦ МП [288], патронирующая и духовно направляющая их деятельность. К тому же представители Церкви не оставались в стороне от политической борьбы: в 2006 году избирательный список Партии регионов в Одесский областной совет возглавил Алексей Савин, более известный как митрополит Измаильский и Одесский Агафангел. Информированные источники утверждают, что он был причастен в качестве передаточного звена в 1999 году к финансированию президентской кампании лидера КПУ Петра Симоненко.
Идеология всех вышеупомянутых организаций является обновленной версией российского черносотенства начала ХХ в. В качестве идеологических основ выступают пропаганда тезиса «Мы — единственные настоящие защитники православия» с резким отрицанием всех других верований и идей, украинофобство и антисемитизм, идея единства славян в российском славянофильском варианте, консерватизм. Эта идеология дополнена отдельными советскими символами. Идеология всех организаций направлена против западных областей Украины, которые преподносятся жителям южных регионов как крайне враждебные юго-восточным регионам. Особая истерия наблюдается относительно альтернативных христианских конфессий УПЦ МП — УПЦ КП [289] и УГКЦ [290], а также перспективы признания УПА воюющей стороной во Второй мировой войне.
В агитационной кампании упомянутые организации активно использовали термин «Новороссия», демонстрируя специфический характер южного субрегиона в составе Украины. С другой стороны, риторика пророссийских организаций направлена против Западной Европы и США как носителей враждебных славянско-православной цивилизации традиций. Соответственно, все упомянутые организации выступали категорически против вступления Украины в НАТО и ЕС и, наоборот, поддерживали перспективу вхождения Украины в ЕЭП.
Ориентированные на Россию организации готовы реагировать в заданном ключе на любые инициативы украинской власти и общественности, направленные на консолидацию украинского социума, отстаивание европейских, а не евразийских культурных ценностей. Все эти действия трактуются как национализм в очень негативном смысле (отождествление с шовинизмом), а возможные шаги на сближение с Россией приветствуются как патриотические.
Основой тактики организаций является спекуляция на демократических правах граждан на собрания и свободу вероисповедания. Распространенной является практика апелляции к западноевропейским правозащитным документам и институтам, в контексте чего делается ставка на недостаточное понимание в ЕС специфики украинской ситуации. Несмотря на декларируемую законопослушность и педалирование понятий «патриотизм», «демократия», «свобода совести», в деятельности всех общественных и политических российских или пророссийских организаций прослеживается явное нарушение фундаментальных законодательных норм: ст. 110 Уголовного кодекса Украины («умышленные действия, совершенные с целью изменения границ территории или государственной границы Украины в нарушение порядка, установленного Конституцией Украины, а также публичные призывы или распространение материалов с призывами к совершению таких действий»), ст. 35 Конституции об отделении церкви от государства, ст. 17, 36, 37 Конституции Украины.
Деятельность пророссийских организаций осуществляется на фоне полного бездействия соответствующих органов местной государственной власти, которые демонстрируют полное безразличие и даже косвенно или непосредственно способствуют их деятельности [291] .
Кульминацией активности пророссийских организаций на юге Украины стало восстановление в октябре 2007 года в Одессе памятника императрице Екатерине Второй, против чего с поразительно низким коэффициентом полезного действия выступала центральная власть и проукраинские активисты [292]. Под соусом «восстановления исторической справедливости» было предпринято стремление застолбить за собой территорию, что является одним из ключевых проявлений гибридной войны, о приближении которой тогда можно было лишь догадываться.
Очевидно, что в вопросе наращивания международного влияния Москве было важно найти замену советской идеологии. Наращивание экономического потенциала России требовало идеологической надстройки, оправдывающей ее экспансионистские намерения как минимум на постсоветском пространстве. Отсюда появилась идеология «русского мира», в котором проявилось политическое партнерство государственной власти РФ и руководства Русской православной церкви.
Российские ученые пишут, что "русский мир" — это эволюционирующий в пространстве и времени исторический и социокультурный феномен, со свойственной ему ментальностью, развивающийся в интересах консолидации и прогресса народов (прежде всего славянских), обеспечения гуманизма и демократии в их взаимоотношениях, мирного развития человеческой цивилизации» [293].
«Русский мир» можно назвать обновленной редакцией идеологии Российской империи, несколько приближенной к современным реалиям. Ее столпами авторы вышеупомянутого определения называют духовное возрождение, народовластие, державность, идею свободы человека [294].
Впрочем, Владимир Путин, уверенность которого в собственных способностях восстановить Советский Союз росла прямо пропорционально мировым ценам на энергоресурсы, вышел на качественно новый уровень международно-политической риторики. Российский президент выступил 10 февраля 2007 года в ходе Мюнхенской конференции по вопросам безопасности, и некоторые положения его речи, которую многие эксперты назвали программной, заслуживают особого внимания [295].
Заявив, что однополярный мир не состоялся, Путин подчеркнул: «Считаю, что для современного мира однополярная модель не только неприемлема, но и вообще невозможна. И не только потому, что при единоличном лидерстве в современном — именно в современном — мире не будет хватать ни военно-политических, ни экономических ресурсов. Но что еще важнее: сама модель является неработающей, так как в ее основе нет и не может быть морально-нравственной базы современной цивилизации» [296].
Развивая свою мысль, российский президент прямо указал на главного, по его мнению, виновника всех мировых бед: «Мы видим все большее пренебрежение основополагающими принципами международного права. Больше того, отдельные нормы, да, по сути, чуть ли не вся система права одного государства, прежде всего, конечно, Соединенных Штатов, перешагнула свои национальные границы во всех сферах: и в экономике, и в политике, и в гуманитарной сфере — и навязывается другим государствам. Ну кому это понравится? Кому это понравится?» [297].
Озвучивание подобных антиамериканских пассажей в Германии выглядит неслучайным. Во-первых, ФРГ справедливо считается политическим и экономическим лидером ЕС, который в Вашингтоне периодически пытались подчинить собственным интересам. Во-вторых, нарастала зависимость Европейского союза от поставок Россией энергетических ресурсов и обратного движения в РФ товаров с высокой прибавочной стоимостью. В-третьих, Кремль стремился воспользоваться противоречиями между разными центрами Запада в собственных интересах, используя их как ступеньки для роста собственного влияния на мировой порядок.
