«Мягкая сила», «цветные революции» и технологии смены политических режимов в начале XXI века - Наумов Александр Иванович
Действительно, методы ненасильственной смены режимов активно использовались как при подготовке, так и в ходе проведения протестных действий. События «арабской весны» в Тунисе и Египте наглядно продемонстрировали, как концепции Дж. Шарпа могут быть реализованы в арабском и мусульманском мире. Важную роль в этом процессе, как и в ходе «цветных революций» в Восточной Европе, сыграли западные неправительственные организации: Национальный фонд в поддержку демократии, Международный республиканский институт, «Фридом Хаус» и другие известные структуры.
В качестве яркого примера деятельности неправительственных структур стоит привести организацию «КАНВАС» (CANVAS, Center for Applied Non-Violent Action and Strategies) [351], основанную в Белграде на базе сербского «Отпора» в 2003 году и возглавляемую небезызвестным активистом «бульдозерной революции» С. Поповичем. С 2008 года под эгидой «КАНВАС» и при поддержке «Фридом хаус» и Национального фонда в поддержку демократии в Сербии для будущих организаторов и активистов «арабской весны», в том числе из Туниса и Египта, проводились обучающие семинары по ненасильственной борьбе (в программу курса входили такие дисциплины, как «Сущность политической власти», «Социальные конфликты: типы, причины, модели разрешения», «Стратегическое планирование», «Управление политическими кампаниями», «Методы и тактика ненасильственного сопротивления», «Вызовы процессам демократического строительства») [352].
Особое значение придавалось новейшим цифровым технологиям «мягкой силы»: в целях смены политических режимов активно использовались ресурсы Интернета, в первую очередь, социальные сети. Еще в 2009 году в общественно-политическом дискурсе появился термин «Twitter-революция», обозначавший акции массового протеста против результатов парламентских выборов в Молдавии и неудавшейся «зеленой революции» в Иране. Но только триумф «революций» в Тунисе и Египте в ходе «арабской весны» 2010–2011 годов дал повод политикам и журналистам говорить о победоносных «Twitter-» и «Facebook-революциях» [353].
США и их союзники приступили к активному использованию социальных сетей для развития протестного движения среди молодежи в государствах Магриба за несколько лет до старта «арабской весны». Уже с середины нулевых годов началось финансирование ряда оппозиционных организаций, созданных в социальных сетях Туниса, Египта и других арабских стран. Были профинансированы и запущены различные диссидентские сайты, действовавшие в регионе, например, Arab Bloggers, Aswat и Cyberdissidents. Западные специалисты обучали молодых арабских активистов грамотному использованию электронной почты, сайтов, блогов и микроблогов, мобильных телефонов и социальных сетей для распространения информации, петиций и воззваний среди граждан своих стран [354].
В арабском мире основной мишенью программ «мягкой силы» США, направленных на создание неправительственных и оппозиционных организаций, проходивших под лозунгом «Изменения внутри», стал Египет. По данным исследователей вопроса, с 2005 года более десяти тысяч египтян приняли участие в политических образовательных программах, организованных американскими неправительственными организациями; к моменту «финиковой революции» 2011 года было подготовлено пять тысяч молодых наблюдателей для выборов, проведено масштабное обучение журналистов и создан ряд новых газет. Только в 2008 году Государственный департамент США пригласил к участию в программах в области развития демократии почти сто пятьдесят тысяч египетских граждан [355]. А буквально за три месяца до начала «арабской весны» Google организовала Интернет-конференцию «Свобода-2010», где обсуждались перспективы использования Интернета для распространения в мире демократических ценностей и на которой активно работала отдельная секция «Сеть блогеров Среднего Востока и Северной Африки», где также было немало египтян [356].
В ноябре 2009 года во время пребывания в Марокко государственный секретарь США X. Клинтон озвучила инициативу «Гражданское общество 2.0», суть которой состояла в работе с гражданским обществом арабо-мусульманского мира для «наращивания потенциала и обеспечения местных организаций и отдельных лиц правами и возможностями для осуществления необратимых перемен». С этой целью «Гражданское общество 2.0» предложило консультативную помощь неправительственным организациям и объединениям гражданского общества для максимально эффективного использования цифровых технологий [357].
В целом, начиная с 2009 года в Интернет-пространстве стала формироваться новая сила на Ближнем Востоке — до поры находившееся в киберпространстве панарабское молодежное движение, нацеленное на распространение демократии в регионе и демонтаж светских авторитарных режимов. При этом данная сила была вооружена передовыми цифровыми технологиями, а также теоретическими и практическими наработками в области ненасильственного свержения политических режимов.
«Арабская весна» началась в конце 2010 года в Тунисе, где с 1987 года у власти бессменно находился президент Зин аль-Абидин Бен Али. К началу «жасминовой революции» Тунис являлся едва ли наиболее благополучной и развитой страной Северной Африки, образцом успешной социально-экономической и политической модернизации. По темпам экономического развития и социальным индикаторам, по внедрению в общественное сознание и реальную действительность наиболее современных форматов гражданского общества Тунис занимал лидирующие позиции не только в Северной Африке, но и во всем арабском мире. Фактически по каждому показателю, характеризующему человеческую деятельность, — от средней продолжительности жизни до охвата школьным обучением и детской смертности — Тунис был весьма и весьма успешным в своем развитии.
Национальный доход на душу населения в Тунисе являлся вторым на африканском континенте после Ливии. Структура экономики была характерна даже не для индустриальных, а для постиндустриальных стран: по оценкам за 2010 год на сельское хозяйство приходилось 8 % ВВП, на промышленность 32 %, на сферу услуг — 60 %. Основной вес в индустрии был сосредоточен на обрабатывающих отраслях с довольно продвинутой технологической базой, а значительная доля сферы услуг приходилась на современную туристическую отрасль, которая по уровню сервиса была эталоном для арабского мира. В общественно-политическом плане Тунис также являлся одним из самых современных, если не самым современным, государством арабского мира. В стране регулярно и в соответствии с конституцией проводились парламентские и президентские выборы на альтернативной основе, существовала легальная многопартийность, имелись институты государственной правовой защиты, функционировали неправительственные организации.
Даже экономический кризис 2008 года затронул Тунис значительно меньше, чем, например, развитые страны Запада. Казалось, что крупная вспышка народного гнева в Тунисе маловероятна. Правда, нельзя забывать в этой связи, что история независимого Туниса знает случаи открытого и массового проявления социального недовольства, народных волнений и забастовок. Именно нарастание социальной напряженности в стране привело к перевороту 7 ноября 1987 года, получившему название «жасминной революции» (после событий 2010–2011 годов ее стали называть «первой жасминовой революцией»), которая и привела к власти Бен Али.
Став президентом, Бен Али пообещал тунисскому народу либерализацию экономики, содействие здоровой конкуренции между политическими партиями, создание стабильного, открытого и толерантного общества. Подавив исламскую оппозицию и провозгласив приверженность либерально-демократическим ценностям, режим Бен Али действительно провел ряд удачных реформ. Начало XXI века было периодом относительной стабилизации тунисского режима.
