Станция Вашингтон. Моя жизнь шпиона КГБ в Америке - Швец Юрий (читаем книги онлайн TXT, FB2) 📗

Причины, по которым Горбачев был так плохо информирован, были достаточно ясны. В соответствии с жесткими предписаниями советской бюрократической системы, как только правящий орган, Центральный комитет Коммунистической партии, решил, что главными международными приоритетами Советского Союза является противостояние Соединенным Штатам в Западной Европе, это стало неизменной политикой. Отныне другие источники и документы допускались только для подтверждения партийной линии или ее уточнения, а информация, указывающая на иное направление, практически не имела шансов быть услышанной наверху.

По словам нескольких моих друзей из КГБ, прикомандированных в то время к берлинской резидентуре, телеграммы, которые резидентура отправляла в Москву накануне визита Горбачева в Восточную Германию, вполне соответствовали теме, прозвучавшей в постановлении ЦК: ситуация в стране сложная, но управляемая; как только товарищ Горбачев приедет и поговорит с немецким народом, все встанет на свои места. Информация была проверена на идеологическую чистоту генералом Геннадием Титовым, резидентом КГБ в Берлине, отобранным самим Крючковым. Перед августовским путчем 1991 года Титов был назначен начальником Второго главного управления (контрразведки) КГБ.

Позже Крючков пустил ложный слух о том, что Александр Яковлев был агентом ЦРУ. Учитывая, какой объективный ущерб нанес своей стране сам Крючков, можно привести веские доводы в пользу того, что он был главой московской резидентуры ЦРУ, особенно ценным шпионом, продемонстрировавшим впечатляющие навыки управления разветвленной сетью американских агентов меньшего калибра, таких как Андросов и Бычков.

Информация, предоставленная Сократом, позволила Крючкову укрепить свои политические позиции с минимальным риском; в конце концов, самого президента Буша больше всего заботила Западная Европа, не так ли? И если в Восточной Европе произойдет что-то неблагоприятное, это будет означать только то, что США просчитались, верно? Почему, если сам Белый дом ошибается, то кто мы такие, чтобы не ошибаться?

Так перекраивалась политическая карта Европы.

Таков был ход моих мыслей, когда вскоре после отъезда Горбачева из Берлина я смотрел на экран телевизора, наблюдая, как восточные немцы радостно сносят Берлинскую стену. Пока Советский Союз возводил блокпосты для политики США в Западной Европе, восточная часть континента рухнула.

А как же доклад Сократа? Была ли это дезинформация, состряпанная американскими контрразведчиками? Просчет администрации Буша, не сумевшей предвидеть правильный поворот событий? Или, может быть, плод воображения агента? В конце концов, он был достаточно умен, чтобы состряпать стратегическую «информацию», чтобы выжать из нас больше денег.

Вторая версия, которую команда Буша просчитала, кажется наиболее правдоподобной, но все же я не уверен. Только сам Сократ может дать ответ. «Чего не скажешь» — эти три слова были бы подходящим эпиграфом к правдивой книге о разведке, любой разведке, в любой точке мира.

Тем временем в Дирекции РТ ликовали. Его лидеры наконец были посвящены в тайну специальной связи. Бычков оживился и перестал думать о завершении карьеры. Береснев был награжден памятной медалью КГБ.

Сократ увидел, что ставки его вознаграждения резко возросли. На этот раз он заработал 15 000 долларов за предоставление ценной информации. Очередной прощальный ужин ждал нас в Международном торговом центре, построенном известным другом Советского Союза Армандом Хаммером. Этот западный оазис на берегу Москвы-реки контрастировал с унылой архитектурой сталинских и хрущевских зданий и выглядел как новенький Rolls-Royce на свалке. В ту ночь я должен был подать агенту десерт в виде… советской проститутки. Он давно намекал, что его напряженные усилия заслужили именно такую награду.

Меня не могли не поразить события, в которых я принимал участие. Сократ считал себя политическим инициатором и организатором, в то время как на самом деле все, что он действительно делал, было продвижением карьеры стайки бюрократов. Мои боссы использовали его так же, как он использовал меня. Я подготовил окончательный вариант разведывательных сводок, за которые ему заплатили.

На следующий день Сократ и Спутник отправились в Грецию.

IX.

Через пару недель Сократ вернулся в Москву.

«Я привез для Горбачева секретное послание от премьер-министра Греции Папандреу», — заявил он, когда мы еще были в аэропорту. Его буквально трясло от волнения.

— Какое тебе дело до Папандреу? — удивленно спросил я.

«Я его кардинал серый, его личный советник по американо-греческим отношениям».

"С каких пор?"

«Около трех лет».

«Послушай, Мартин, ты мне нравишься. Но беда с тобой в том, что ты регулярно причиняешь невыносимую головную боль моему начальству».

«К черту ваше начальство». Сократ нахмурился. «Вы можете передать сообщение Горбачеву?»

"Конечно могу."

— Тогда пойдем в гостиницу. Нас ждут великие дела.

Я ничего не имел против великих дел. Но на короткий срок

У меня была более насущная забота: как преподнести Бычкову очередной сюрприз?

Один из основных принципов КГБ гласит, что служба должна знать об агенте все, в том числе, с кем он спит и насколько хорошо или плохо он себя оправдывает. Излишне говорить, что это учение было до крайности наивно. Но мое начальство свято верило в это, так что мне приходилось действовать очень осторожно.

Я поместил Сократа в его комнату и сразу же принялся за дело.

«Мартин, у нас в стране есть забавная поговорка: кто платит оркестру, тот и музыку заказывает. Мое начальство может подумать, что это простодушие, но они считают вас своей исключительной собственностью. синий, выясняется, что у вас также есть связи с греческим правительством. Кроме того, вы гражданин США, но, как я последний раз проверял, незарегистрированный в качестве иностранного агента. Я ценю ваши проблемы и давно подозревал существование какой-то связи с Грецией. В этом нет ничего плохого, насколько я понимаю, но мое начальство очень рассердится, если узнает, что вы так много держите в себе. Давайте искать выход вместе.

Сократ был ошеломлен. При любом другом стечении обстоятельств он, конечно, сказал бы мне прыгать в пруд, но ему было необходимо доставить письмо Папандреу по назначению. Так что ему пришлось признаться, хотя и неохотно и за дымовой завесой эмоций.

— Вы знаете, у меня было много проблем с отцом, — начал он мрачным тоном. «Всю свою жизнь я страдал от острого лишения отцовской любви. Андреас Папандреу — фигура отца, суррогатный отец для меня, я полагаю. Какая интригующая личность! он был в оппозиции к режиму "черных полковников". Он прирожденный политик. Я думал, что он был идеальным проводником для моих идей. Так что я начал работать на него. Все началось, когда Джордж Шульц собирался посетить Афины, — продолжал Сократ. «Предстояли тяжелые переговоры по вопросу о базах США, администрация Рейгана оказывала огромное давление на греческое правительство. Объективно Папандреу был младшим партнером, вряд ли рассчитывавшим противостоять Шульцу.: госсекретаря США пришлось поставить в психологически неудобное положение, что было легко сделать. «Послушайте, — сказал я, показывая Папандреу видеозапись нескольких официальных мероприятий, в которых принимал участие Шульц. — Он всегда выбирает высокие стулья. Он крупный парень, которому очень неудобно в маленьком кресле. Так что давайте поставим в переговорной два стула: большой для вас, маленький для Шульца». Именно это мы и сделали. Вы бы видели Джорджа Шульца на переговорах. Он был похож на перочинный нож в маленьком держателе. Раскрасневшийся и злой, не в силах сосредоточиться на обсуждаемых темах, он был полностью занят своими сведенными ногами. Короче, Папандреу одержал громкую победу, оставив разъяренного Шульца далеко позади. И все из-за неудобного кресла. После этого Папандреу стал доверять мне. Довольно скоро я стал его главным советником по американо-греческим отношениям. вряд ли можно назвать важной телеграммой, отправленной послом Греции в Вашингтоне своему правительству, в которой я не принимал участия».