Поражения, которых могло не быть - Попов Григорий Германович (читаем книги бесплатно .txt) 📗

Теперь вопрос: могли ли четыре дивизии изменить коренным образом военную ситуацию под Парижем в конце августа— начале сентября 1914 г.? Прибегнем для ответа на этот вопрос к сравнениям.

Во время битвы на Марне (начало сентября 1914 г.) на главном участке Западного фронта — реке Урк — два корпуса немцев были атакованы 6-й французской армией, соотношение сил было в пользу французов, но немцы находились в обороне на неплохих позициях. Однако без поддержки еще одного корпуса войска генерала Клука так и не смогли победить. Шестая французская армия Монури состояла почти исключительно из добровольцев, она понесла потери в пограничных боях августа 1914 года.

7 сентября французы перебросили на реку Урк одну марокканскую дивизию, состоявшую из двух бригад, этого оказалось достаточно, чтобы остановить контрнаступление сильно измотанных предыдущими боями трех германских корпусов. Если бы даже немцы прорвались через позиции на р. Урк к Парижу, то их ожидал бы там свежий французский корпус [22]. У германской армии к вечеру 6 сентября под Марной почти не осталось резервов. Предположим, что Монури смог бы отвести часть своей армии к Парижу, тогда вместе с охранявшим столицу Франции корпусом они смогли бы отразить германское наступление, будь даже в резерве у Клука те самые четыре пехотные дивизии, отправленные на Восточный фронт. Даже переброска на Урк немцами 8 сентября еще двух корпусов из Лотарингии не решила исхода сражения в пользу Германии, измотанная до крайности армия Монури нашла силы для отражения и этого контрудара противника [23].

Наступление немцев на Марне было во многом инициативой самого генерала Клука и носило характер большой военной авантюры. Численный перевес был на стороне западных союзников, 1 млн 72 тыс. французов и англичан против 900 тыс. немцев. Между противниками имел место паритет в артиллерии. Наступление при таком соотношении сил было слишком рискованным.

Теперь подумаем над тем, что было бы, предприми русская армия прорыв в Закарпатье, о чем стали думать Николай II и Генштаб незадолго после начала войны. Плодом этих планов переноса центра тяжести борьбы из Восточной Пруссии в Галицию стало взятие Львова русскими войсками в начале сентября 1914 г. По сути, решение наступать в Галиции было запоздалым, будь оно принято в первые два дня войны — и конфликт мог вполне завершиться к Рождеству 1914 г. Поражение Австрии открывало для удара практически весь восточный тыл Германской империи. Болгария и Османская империя были бы отрезаны от своего главного союзника. Почему этого не произошло? И почему последовавшее за 17 августа 1914 г. наступление русских ограничилось только взятием Львова? Начнем ответ на наши вопросы с обращения к карте (рис. 1–2).

Рис.1 Боевые действия в Галиции в августе 1914 г.

Источник: Самокиш Николай. Бой под Ярославом // Нива. 1914. 8 нояб. № 45.

Рис 2. Боевые действия в Галиции в августе 1914 г. «Галицийская битва». Российская версия.

На рис. 1–2 можно видеть, что первыми с русской стороны наступали кавалерийские дивизии, то же самое имело место у австрийцев, которые быстрыми кавалерийскими атаками надеялись в первую неделю войны выбить русских из важных приграничных пунктов. Такой поворот событий Генштабом Российской империи не предполагался. Получилось, что русским войскам надо было вступить в активные бои практически на линии развертывания, с географией мест развертывания австрийских войск у русских генералов вышла ошибка, линия развертывания противника оказалась гораздо восточнее Львова и Галича, что дало преимущество австрийцам.

Согласно составленным до войны планам российского командования, австрийцы должны были оборонять линию Львов — Галич, но не был учтен балканский фактор, из-за которого после частичной мобилизации Вена бросила основные силы против сербов, а на Востоке намеревалась предпринять демонстрацию малыми силами. Поэтому русские кавалерийские дивизии и пехотные кадровые части стояли у границ с Австро-Венгрией до 8 августа, не предпринимая серьезных наступательных действий, они ждали развертывания резервных армий, после чего, как думали в Санкт-Петербурге, австрийская армия должна была быть разбита ударами на нескольких направлениях по широкому фронту от Люблина до Южного Буга.

Ошибки до войны допустил и Генштаб Австро-Венгрии. Привязывая свою стратегию к планам Германии, австрийские генералы намеревались нанести главный удар в направлении Люблина и Брест-Литовска, когда немецкие войска должны были вести наступление навстречу им из Восточной Пруссии и других своих провинций. Как думали австрийские планировщики, русские будут долго собирать свои войска на рубежах южнее Тарнополя, что даст Вене время совершить быстрое наступление в Польше. О состоянии русских войск на линии Ровно— Одесса австрийцы имели очень смутное представление, как показали первые дни войны, русские кадровые части даже до мобилизации могли эффективно защищать границу.

Ошибки австрийских и русских планировщиков привели к тому, что фронтовым русским генералам пришлось отходить от довоенных планов и принимать стратегические решения, исходя из сложившейся ситуации. Австрийцы бросили основные силы на Люблинское направление, где к 24 августа они добились численного перевеса над русскими, на Галичском направлении они продолжали недооценивать силы противника, полагая, что им противостоят только 10 дивизий. Принимая во внимание сложную обстановку севернее Львова, командующий Юго-Западным фронтом генерал Н.И. Иванов стал смещать продвижение 3-й и 8-й армий на север. Овладение Галичем и Станиславом стало, согласно приказам Иванова, делом, отложенным в долгий ящик.

К счастью для российской стороны, командир 3-й армии Рузский отказался выполнять приказ Н.И. Иванова и продолжил действовать по довоенным планам. Австрийцы, определив, что русские не предпринимают решительных действий для защиты оказавшегося в опасности Люблинского направления, начали наступление по всему фронту, уступая по численности на линии Львов — Галич русским, но в Вене об истинной численности русских войск не знали. Россия на этом участке фронта имела почти двукратное превосходство в дивизиях, не говоря уже о качестве войск.

Австрийское контрнаступление 26–27 августа быстро превратилось в отступление вечером 27 августа, однако русские войска уже не могли развивать успех, продвижение 8-й армии стало медленным из-за форсирования хорошо прикрытых артиллерией противника переправ, сказалась потеря времени, австрийцы успели укрепиться.

Русское наступление 3-й армии Рузского на Львовском направлении из-за переброски австрийцами свежих резервов, в основном это были резервные части, захлебнулось, несмотря на ранее достигнутые тактические успехи.

Рузский ошибочно посчитал, что Львов хорошо укреплен, поэтому он замедлил темпы наступления, позволив тем самым 3-й австрийской армии организованно отойти на подготовленные позиции.

К счастью для русской 3-й армии, австрийцы не располагали под Львовом даже к 1 сентября 1914 г. достаточными силами, операция против сербов пошла не так, как задумывалось, поэтому 2-ю резервную армию (кадровая 2-я армия оставалась на Балканах) австрийское командование наспех формировало из ландверных частей. Конрадом было принято решение развернуть для помощи Львову с Люблинского направления 4-ю армию, которая добилась серьезных тактических успехов, потеснив русские войска.

Конрад решил, что битва за Польшу к 1 сентября 1914 г. практически выиграна, теперь надо было, повернув с севера 4-ю армию, ударить по правому флангу Рузского, когда 2-я и 3-я армии должны были двинуться навстречу русским. План Конрада был дерзким, поскольку 4-я армия только завершила наступление в царстве Польском, поэтому ей предстояло развернуться на 180 градусов и следовать на юг. Однако командир 4-й армии Мориц Ауффенберг проявил высокие командные качества, к вечеру 5 сентября его армия уже была готова к наступлению против Рузского.