«Миги» против «Сейбров» - Пепеляев Евгений Георгиевич (бесплатные полные книги .txt) 📗

В середине 1950-х годов через территорию Советского Союза на большой высоте прошло большое количество воздушных шаров. Истребителями ПВО и ВВС было сделано много вылетов, часть этих воздушных шаров была сбита.

Шары из синтетической пленки, диаметром 20—30 м, оборудованные фотоаппаратурой, запускались с территории сопредельных государств. При этом использовались струйные течения с запада на восток.

Пройдя над территорией Советского Союза, шары опускались в Афганистане, Иране, Турции, Пакистане. Американцы их подбирали, получая нужную информацию. Необходимо сказать, что многие шары были не дорогие, разведывательные, а ложные.

Чтобы не расходовать боеприпасы и ресурс самолетов на подъем и уничтожение шаров, Е. Я. Савицкий, будучи командующим истребительной авиацией ПВО страны, решил проходящие над территорией государства шары рвать специальной «кошкой». Для этого было разработано и изготовлено специальное устройство уничтожения воздушных шаров противника. Вот как мне рассказывал об этом инспектор-лётчик ПВО страны полковник Н. А. Жолобов, служивший в свое время в 196-м иап.

Волею судьбы ему пришлось оказаться в роли летчика-испытателя пресловутой «кошки». На самолет МиГ-17 подвешивали тонкий металлический трос длиной 300 м. Крепился трос к оружейному лафету. С другой стороны троса привязывали «кошку», состоящую из шести двухметровых металлических лап-крючьев для прорыва и уничтожения шара.

Летом 1970 года, в одно прекрасное утро, с аэродрома Приозерск в Казахстане на высоту 5000 м был поднят воздушный шар диаметром 20 м из синтетической пленки, аналогичный американскому. Полет на уничтожение шара выполнял упомянутый полковник Н. Жолобов под контролем и руководством маршала Е. Савицкого, который на спарке УТИ МиГ-15 сопровождал «кошку» с «мышкой» в непосредственной близости, на удалении 400—500 м.

В день испытания «кошки» погода была хорошая, безоблачно, видимость более 10 км. Полковник Жолобов взлетел на самолете МиГ-17Ф с «кошкой», подвешенной под самолетом.

Воздушный шар был визуально хорошо виден. Заняв исходное положение для атаки шара, плывущего на высоте 5000 м, Н. Жолобов распустил трос, на котором крепилась «кошка», и стал сближаться с шаром, выдерживая над шаром превышение 10 метров («кошка» провисала ниже самолета на 300 метров). Первый заход был неудачным. Самолет МиГ-17Ф с тросом и «кошкой» выполнял полет на скорости 500 км/час ненормально, рыскал по горизонту то вправо, то влево, с опозданием реагировал на управление. Ведет влево — даешь рули вправо, а самолет уходит больше, чем нужно.

— Словом, на первом заходе, — говорит Жолобов, — я шар не задел ни «кошкой», ни тросом. Маршал Савицкий, наблюдая картину сбоку, из кабины спарки, меня ругал и все время давал различные указания.

Я решил сделать второй заход ближе к шару. Мне неприятна была начальственная ругань, хотя я передал ему, что самолет с «кошкой» плохо слушается рулей управления.

На втором заходе я решил идти на шар без превышения, то есть на высоте верхней кромки шара, что, собственно, и выполнил. Верхушка шара держалась на одной высоте. Мне визуально лучше было видно шар и легче реагировать на рысканье моего самолета. Самолет, сближаясь с шаром, как пьяный скользил влево и вправо. Я прекрасно видел шар и своевременно реагировал рулями на горизонтальное рысканье самолета. Спарка Савицкого шла недалеко, и он беспрерывно по рации давал указания.

Я точно вывел самолет на цель и во время прохождения над шаром услышал взрыв и удар снизу. Шар взорвался, самолет бросило вверх и вправо. Я пытался выровнять самолет, но этого не получалось, так как руль поворота и рули глубины были разрушены. Двигатель заглох, и самолет слушался только элеронов.

Маршал закричал:

— Бросай «кошку», горишь, катапультируйся!

К моему счастью, самолет сам постепенно принял горизонтальное положение и с небольшим углом начал снижаться. Я доложил на командный пункт, что двигатель не работает, самолет неуправляем. Мне приказали:

— Вам катапультироваться.

На высоте около 2000 м я сбросил фонарь, потянул рычаг катапульты, и меня выбросило из кабины. Помню, долго не мог оттолкнуть от себя сиденье, так как при катапультировании ноги сбросило с подножек. С большим трудом руками и телом оттолкнул сиденье и раскрыл парашют. Высоты как раз хватило, чтобы парашют наполнился воздухом. Приземлился неудачно и никак не мог подняться на ноги — очень сильно болела спина. Спарка Савицкого все время виражила надо мной. И когда минут через пять я поднялся и помахал руками, спарка ушла на аэродром.

Так и закончились испытания одного из «древнейших» изобретений человечества: ведь «кошку» использовали еще пираты при абордаже кораблей, а первые летчики Гражданской войны применяли ее для нарушения проводной связи противника. А вот в реактивной авиации, в таком виде, опыт с «кошкой» себя не оправдал.

Летом 1956 года я объехал места базирования эскадрилий перехватчиков Як-25 в разных объединениях войск ПВО страны — Курск, Пермь, Барановичи, давая провозные полеты ночью командирам и заместителям командиров эскадрилий, чтобы они могли приступить к полетам ночью со своими летчиками.

Проезжая однажды по главной улице Барановичей, я увидел бюст дважды Героя. Ехал я тогда в машине с другим дважды Героем, командиром корпуса полковником Сергеем Луганским [16] , и заметил ему, что бюст определенно мне кого-то напоминает. Он остановил машину и удивленно спросил: «Что, разве ты знал Грицевца?» Я ему рассказал, что в Одессе Сергей Грицевец [17] с семьей жил в одном доме с моим братом и моей будущей женой. Брат мой, летчик-инструктор, был в хороших, товарищеских отношениях с ним. Я в то время был курсантом и, заходя к брату, иногда встречался с Грицевцом.

По приезде из Барановичей я получил предписание и направление на учебу в Академию Генерального штаба. В этом мне помог генерал Георгий Агеевич Лобов [18] , Герой Советского Союза, генерал-инспектор ВВС и ПВО в Главной инспекции Министерства обороны, бывший командир 64-го корпуса ПВО, соратник по Корее.