Мир в ХХ веке - Коллектив авторов (список книг TXT) 📗
Ленин бросил на подписание мира свой огромный среди большевиков политический вес, и мир с Германией был подписан. Последующие месяцы 1918 г. не должны быть забыты. Под вопрос было поставлено само историческое бытие России. На месте величайшей державы мира лежало лоскутное одеяло государств, краев и автономий, теряющих связи между собой. Центральная власть распространялась, по существу, лишь на две столицы. Треть европейской части страны оккупировали немцы — Прибалтику, Белоруссию и Украину. На Волге правил комитет Учредительного собрания, в Средней Азии — панисламский союз, на Северном Кавказе — атаман Каледин, в Сибири — региональные правительства. Сто семьдесят миллионов жителей России вступили в полосу разгорающейся гражданской войны. Противоречия разорвали последние силы нации.
Германия продолжала крушение России. 5 апреля германские войска заняли Харьков. 13 апреля они вошли в Хельсинки, 24-го в Симферополь, 30-го — Севастополь. 12 мая два императора — Вильгельм II и Карл Австрийский — подписали соглашение о совместной экономической эксплуатации Украины. 27 мая немцы стимулировали провозглашение грузинской независимости. На Кавказе Турция оккупировала Карс и дошла до Каспийского моря.
Поворот Германии на Запад
Год 1918 диктовал Германии выбор между двумя видами стратегии. Первый требовал перенести тяжесть имперской мощи на Восток, ассимилировать полученные от России приращения и ее саму, а на Западе занять оборонительную позицию. В духе этой стратегии в Петроград 29 декабря 1917 г. прибыли германские экономическая и военно-морская миссия. Их возглавляли граф Мирбах и контр-адмирал Кейзерлинг. Согласно второй стратегии, “сверхактивность” на Востоке следовало приостановить и бросить все силы на сокрушение Запада. Людендорф ликовал: “Если в Брест-Литовске все пойдет гладко, мы сможем осуществить успешное наступление на Западе весной” [396].
Через неделю после ратификации Советской Россией Брестского мира немцы пошли на решительный приступ Запада. У Гинденбурга и Людендорфа появился шанс выиграть войну. Кошмар войны на два фронта для Берлина окончился. Германская система железных дорог позволяла быстро концентрировать войска на западном направлении, где удар следовало нанести до того, как американская армия примет боевое крещение.
Ранним утром 21 марта 1918 г. Западный фронт заревел шестью тысячами тяжелых германских орудий, им ассистировали три тысячи гаубиц. А на немецких складах готовились еще 2 млн снарядов с газовой начинкой. В небе 326 германских истребителей встретили 261 самолет союзников. Задача Людендорфа состояла в том, чтобы сокрушить французский фронт на реке Эн, а британский на реке Сомме и совершить бросок к Парижу. Семь километров были пройдены в первый же день, 20 тыс. англичан попали в плен. 23 марта немцы ввели в дело три особых крупповских орудия — они начали обстрел Парижа с расстояния чуть более ста километров.
Ллойд Джордж в этот день телеграфировал послу в Вашингтоне лорду Ридингу, прося довести до сведения американского президента: “Ситуация, без сомнения, критическая и, если Америка замешкается, то она может опоздать” [397]. Сын посла Ридинга вспоминал: “Президент секунду молчал. Затем он ответил, что, согласно конституции, у него есть необходимые полномочия и он полон решимости отдать необходимые приказы. Вопрос был исчерпан” [398]. В эти несколько минут, возможно, решилась мировая история.
Германские войска 24 марта перешли Сомму и вбили клин между французским и британским секторами, взяв 45 тыс. военнопленных. В Лондоне уже обсуждали возможность отхода британской армии к Ла-Маншу. Единственная надежда Запада заключалась в мысли, что “резервы у бошей не бездонные”. Благословением для союзников была достигнутая ими накануне степень сплоченности, при которой генералиссимус Фош осуществлял общую координацию. Одна французская армия была перемещена от Сан-Миэля к Амьену, где Фош приказал “защищать каждый сантиметр территории”. Немцы перешли через Эн и 27 марта были в семидесяти километрах от Парижа. Союзники возвращали в бой даже раненых.
Но уже контратака союзников 30 марта 1918 г. показала, что германские силы не беспредельны. Напомним, что сражаясь не на жизнь, а на смерть на Западе, Германия все же содержала в качестве оккупационных войск в России 40 дивизий — 1,5 млн человек, половина из которых находилась на Украине и на Дону [399]. Если бы эти силы были введены в бой на этапе истощения атакующих колонн немцев в марте — апреле 1918 г., исход войны мог быть иным. До Парижа оставалось шестьдесят километров, но немцы так и не коснулись нервного узла оборонительной линии союзников, их поразительная энергия обнаружила признаки утомления.
Между тем в порты западного побережья Франции прибывали по 120 тыс. американских солдат ежемесячно. И хотя немцы в апреле перевели восемь дивизий с востока на запад, соотношение сил стало необратимо меняться в пользу западных союзников. Не желая ждать решающего изменения, Людендорф 9 апреля начал свое наступление 14 дивизиями на фронте шириной 15 км 11 апреля английский генерал Хейг издал знаменитый приказ: “Каждую позицию нужно защищать до последнего человека: иного выхода нет. Прислонившись спиной к стене и веря в справедливость нашего дела, каждый из нас должен сражаться до конца” [400].
Между 24 и 29 апреля немцы на Западном фронте предприняли отчаянные усилия сокрушить франко-британскую оборону. Состоялось первое сражение между танковыми колоннами; бомбардировщики устремились к территории противника большими группами; сконцентрированная на узком участке германская артиллерия нанесла страшные разрушения, но решающего результата не обеспечила. Высший военный совет союзников собрался на побережье Ла-Манша в Аббевиле 1 мая 1918 г. Клемансо, Ллойд Джордж и Фош требовали от генерала Першинга ускорения подготовки американской армии: “Если Франция и Великобритания вынуждены будут уступить в войне, их поражение будет почетным, поскольку они сражались до последнего человека — и это в то время, когда Соединенные Штаты выставили солдат не больше, чем маленькая Бельгия” [401]. Отныне Западный фронт антигерманской коалиции постоянно укреплялся американской армией (во Франции находилась уже 31 американская дивизия), а бездонные ресурсы США все больше ставились на службу союзников. Каждый месяц на европейский материк стали прибывать 300 тыс. американских солдат.
Немцы еще примерно два с лишним месяца питали надежды. Но 17 июля 1918 г. Людендорф и его окружение пришли к выводу, что атакующие действия уже не могут дать желаемого результата. Германии следовало отойти от ставки на прорыв Западного фронта и приготовиться к оборонительным усилиям. Для этого следовало консолидировать имеющиеся немалые резервы. Ведь “Крепость Германия” летом 1918 г. стояла на грандиозном пространстве от Северного до Черного моря, от Грузии до Бельгии.
Комиссия рейхстага сделала такой вывод: “Вплоть до 15 июля 1918 г. германское политическое и военное командование, если и не считало победу на Западе обеспеченной, то пат, ничейное положение рассматривало как гарантированный”. На второй день после “черного” дня — 8 августа 1918 г., когда лидеры Германии пришли к выводу, что победить Антанту они уже никак не могут, на имперской конференции было решено, что “нефтяные поля Месопотамии должны в любом случае быть в сфере влияния Германии”, поскольку румынские месторождения недостаточны для германской промышленности.
Только 2 сентября 1918 г. император Вильгельм признал поражение: “Битва проиграна. Наши войска отступают без остановки, начиная с 18 июля. Фактом является, что мы истощены… Наши армии просто больше ничего не могут сделать” [402]. Каким же виделся выход? Согласно докладу представителя генерального штаба А. Нимана, задачей становилось «создание экономического пространства, включающего в себя нейтралов; блокирование с Японией; компромисс с Британией, создание “колониального пояса” в Африке, включающего в себя Конго и Нигерию; окончательное урегулирование вопроса об ассоциированных территориях на востоке и западе». Британию следовало убедить, что “мы определяем условия нашего будущего не в водных просторах, а на суше, формируя Германию как мировую континентальную державу”.
