Гросс-адмирал. Воспоминания командующего ВМФ Третьего рейха. 1935-1943 - Редер Эрих (хороший книги онлайн бесплатно TXT) 📗

Вплоть до самого начала войны Гитлер не уставал повторять мне, что цель его политики состоит в достижении взаимопонимания с Англией. Англо-германский союз должен был стать венцом его политического успеха. Он объяснил мне свое желание иметь сильный германский флот тем, что это подвигло бы Англию не примыкать к противоположной стороне, если бы возникли какие-либо политические осложнения между нами и какой-либо другой страной.

Создание флота для политических целей было показательно как пример военно-морского мышления Гитлера. Он считал боевые корабли – в частности линкоры – истинным символом мощи и выказывал мало заинтересованности в их развертывании и использовании в боевых операциях. Он весьма мало осознавал косвенную мощь морского флота и то постоянное давление, которое она может иметь на противника из выгодного географического положения. С самого начала 1937 года я пытался донести до него, фон Нейрата, Гесса и других нацистских лидеров подробное изложение принципов ведения военных действий на море, обращая при этом их внимание на горькие уроки, которые мы получили в последней войне.

К сожалению, Гитлер, с его склонностью к погружению в технические детали, настаивал на сравнении скорости, размеров, толщины брони и огневой мощи германских кораблей с соответствующими характеристиками кораблей других стран и приходил на этом основании к заключениям, которые часто были лишь теоретическими. Он никогда на самом деле так и не осознал, что многие другие факторы – вроде обладания военно-морскими базами, их дислокации, зависимости национальной экономики от импортных перевозок морем и поддержки союзников по другую сторону океана – играют решающую роль в оценке значимости флота. Гитлер так и не понял всего превосходства над нами Англии как морской державы – в силу не только ее морской мощи, но также и в силу ее великолепного географического положения. Я же постоянно старался предостеречь его от проведения политики, которая могла привести к тому, что эта могучая сила обрушилась бы на нас.

Позднее, на Нюрнбергском процессе, я был обвинен в подготовке агрессивной войны – обвинение, которому, я в этом уверен, уже никто больше не верит. Все, что я делал, точно так же должен был делать на моем месте любой облеченный ответственностью офицер. Когда германское правительство в лице Гитлера решило, что национальная политика требует флота, который не смог бы проигнорировать любой противник, обязанностью руководства флота было спланировать такую структуру боевых кораблей по типам, которая наилучшим образом отвечала бы этой политике. Хотя подобное планирование означало бы признание фактической вероятности того, что британский флот может фигурировать в списке потенциальных противников, это отнюдь не предполагало реальной войны с Великобританией. Рассмотрение британского флота в таком качестве лишь расширяло для нас пространство для изучения. Однако войны начинаются не проработкой вариантов и приготовлениями военных, но действиями, намерениями, ошибками и недосмотрами политиков и государственных деятелей.

После тщательной проработки вариантов мы пришли к убеждению, что в случае войны с Англией основной упор должен быть сделан на операциях против ее торговли, с использованием всех средств, имеющихся в нашем распоряжении, – подводных лодок, надводных кораблей и морской авиации. Английская экономика требовала ежегодного импорта сырья и материалов и целиком зависела от него. Операции против этого станового хребта экономики, если дело дойдет до войны, должны были стать основной задачей германского флота. Для проведения таких операций флот должен был обладать не только значительной боевой мощью, но и способностью действовать на всей акватории Атлантики. Для Германии, при отсутствии у нее военно-морских баз и невыгодном положении, за барьером Британских островов, это означало, что корабли ее флота должны были иметь большой радиус действия и обладать высокой скоростью, чтобы не быть перехваченными более мощными вражескими силами.

План строительства кораблей, который мы выработали и которому было присвоено наименование план «Z», предусматривал создание ядра из шести линкоров, причем во многих отношениях это были корабли нового типа. Они должны были иметь водоизмещение около 50 000 тонн каждый, приводиться в движение дизельными двигателями и нести 400-миллиметровые орудия главного калибра. Для рейдерских [56] операций на вражеских морских и океанских коммуникациях предусматривалось строительство трех линейных крейсеров, тоже нового типа, водоизмещением около 30 000 тонн, со скоростью хода в 34 узла, с турбинными двигателями, использующими высокотемпературный пар высокого давления, но имеющими также и дизельные двигатели. Имея скорость хода в 34 узла и неся заложенные в проект 380-миллиметровые орудия главного калибра, эти линейные крейсера должны были превосходить линейные крейсера любого иностранного флота. Для операций на просторах Атлантики должны были быть построены легкие крейсера с высокоскоростными турбинами и значительным радиусом действия. Эти силы должны были быть дополнены новыми миноносцами, торпедными катерами и другими видами кораблей. И наконец, должен был быть создан подводный флот численностью в 249 субмарин. До начала осуществления этого амбициозного плана должны были быть проведены политические переговоры с Великобританией, целью которых стало бы изменение англо-германского морского соглашения 1935 года.

План «Z» был разработан, исходя из следующих стратегических предпосылок:

Британские торговые коммуникации атакуются соединениями линейных и легких крейсеров, а также подводными лодками и вспомогательными рейдерами. Чтобы прикрыть свои конвои от более мощных кораблей, британский флот должен будет направить на их охрану значительно более мощные корабли, чем обычные легкие военно-морские силы, которые вполне могли бы служить прикрытием лишь от подводных лодок и вспомогательных крейсеров. Для образования этих тяжелых ударных сил британцам пришлось бы разделить свои тяжелые морские корабли и разбросать их по всей акватории морей и океанов, что в значительной мере ослабило бы силы ядра их флота. Но эти неповоротливые британские линкоры все равно не смогли бы перехватить германские линейные и быстроходные легкие крейсера, тогда как германские линейные крейсера могли бы отбить нападение любых более легких британских сил. Мощные германские суперлинкоры, обладая большой скоростью и имея большой радиус действия, были бы способны оказать поддержку «карманным» линкорам и средним крейсерам в случае их столкновения даже с вражескими линкорами и даже были бы способны сокрушить вражеские линкоры, которые могли оказаться в составе конвоев. Соединения тяжелых кораблей германского флота, созданные в соответствии с этим планом, таким образом, поставили бы британцев перед лицом совершенно новых стратегических проблем.

Я представил этот план «Z» Гитлеру в середине января 1939 года и сказал ему, что вся программа будет завершена примерно к 1948 году. На это он ответил, что если он одобрит план, то он должен быть осуществлен в течение шести лет, и для этого он придаст программе развития флота приоритет перед программами всех других видов вооруженных сил.

Для организации оптимального планирования и развития строительства я приказал начать с закладки линкоров и субмарин. Линкоры, которые должны были составить ядро нашего флота, строятся значительно дольше других кораблей, и поэтому они должны были иметь преимущество раннего старта. А ускорение строительства подводных лодок должно было дать нам в минимально возможный срок ту единственную силу, которую мы могли бы эффективно использовать, пока флот не наберет полную силу.

Однако события развернулись так, что вся эта обширная программа никогда не была выполнена в полном объеме. С одной стороны, столь серьезная военно-морская экспансия требовала для себя заблаговременной и тщательной политической подготовки, а с другой стороны, она нуждалась не только в мощности всей кораблестроительной промышленности, но значительной части мощностей оборонной промышленности в целом на долгие годы. Однако гораздо хуже было то, что переход к краткосрочной программе строительства флота, вызванный начавшейся войной, стал чрезвычайно трудным делом. Я в свое время осмотрительно обращал внимание Гитлера на то, что в течение долгого периода строительства кораблей согласно долгосрочному плану те единственные корабли, которые мы сможем вывести в море, образуют весьма слабые боевые силы, а поэтому нельзя допускать никаких политических требований, которые могут спровоцировать вооруженный конфликт. Гитлер мог произносить яростные речи и заставлять другие страны постоянно гадать о его истинных целях, но тот факт, что в течение будущих шести – восьми лет о морской войне с Британией не может быть и речи и что Гитлер знает об этом, имел для меня гораздо большее значение, чем всякие домыслы об истинных намерениях Гитлера. Это обстоятельство я подчеркивал Гитлеру снова и снова, и вплоть до самого начала войны он всегда соглашался со мной в этом вопросе. Ни разу за все это время он не распорядился, чтобы мы отказались от долгосрочного плана строительства флота и приняли бы вместо него альтернативный краткосрочный план. Я да и весь флот в целом считали само собой разумеющимся, что Гитлер, зная о нашем гораздо более низком военно-морском потенциале по сравнению с Англией, который сохранится еще в течение нескольких будущих лет, будет крайне осторожен в своих действиях против этой страны.