Я воевал в Корее (Записки английского солдата) - Танстолл Джулиан (лучшие книги читать онлайн бесплатно без регистрации .txt) 📗
В Лондоне и Вашингтоне не раз заявляли, будто в ходе боевых действий в Корее страдают лишь военные объекты. Действительность опровергает эти заявления: война не была ограничена военными объектами, и никто не предпринимал никаких попыток ее ограничить. Авиация и сухопутные войска уничтожали все, не считаясь с тем, военный это объект или невоенный.
Я уверен, что одна мысль о подобных злодеяниях вызовет негодование у каждой английской матери. Вид убитых женщин и детей потрясал и повергал меня в ужас. И я могу смело сказать, что и в сердцах моих товарищей он вызывал чувство сострадания и раскаяния.
Следующим важным объектом был город Пакчхон, который взяли австралийцы ценою жизни своих тридцати семи товарищей. Прежде чем окончательно покинуть Северную Корею, нам пришлось несколько раз побывать в этом городе. Пакчхон сравнительно мало пострадал от боев и бомбардировки с воздуха. Во многих домах остались жители. В этом городе было много больших школьных зданий и несколько двух-, трехэтажных. В Пакчхоне учились школьники из всех прилегающих к городу деревень. Мы расположились на отдых на хорошей спортивной площадке, разбитой перед школой. Парты и скамейки пошли на костры. Мы бездельничали до поздней ночи двадцать шестого октября, пока американские саперы восстанавливали для нас мост через небольшую речку, протекающую поблизости.
Наш костер окружили американские солдаты и офицеры. Кстати сказать, американские офицеры не видели ничего зазорного в том, чтобы общаться с простыми солдатами. Как это не похоже на английскую армию, где офицеры считают ниже своего достоинства даже разговаривать с солдатами. Американские солдаты спорят и ругаются со своими офицерами сколько их душе угодно. Офицеры отвечают им тем же.
Как-то мне довелось услышать такой диалог:
Солдат: —Эй, лейтенант, подвинься-ка. Вон как развалился… Твой что ли костер?
Лейтенант: — Чего орешь? Ведь и не твой…
Хотя этот разговор происходил в шутливом тоне и на том незамысловатом жаргоне, к которому у американцев прибегают даже офицеры, он в какой-то степени свидетельствует о панибратстве, совершенно чуждом английской армии.
Взяв направление сначала на север, к Пакчхону, мы затем свернули на запад и двигались вдоль побережья к городу Чончжу. Американцы в это время продолжали наступление на север к Тхэчхону. Наша дорога вела прямо на Синыйчжу, расположенному на реке Ялуцзян, так что от границы нас отделяло меньше восьмидесяти километров. Однако нам не пришлось побывать в Синыйчжу, а на Кваксан и Сончхон, которые находились на этой же дороге, едва удалось взглянуть.
Двадцать восьмого октября лисынмановские войска на северо-западе подошли к реке Ялуцзян. В этот момент Трумэн заявил, что, кроме войск Ли Сын Мана, никто не подойдет к манчжурской границе и «не оккупирует этот район». Заявление президента вселило в нас надежду, что идти дальше нам не придется. Увы, наши мечты вскоре рассеялись — мы продолжали наступать. Американцы тоже подошли к самой границе. Теперь они занимали позиции, с которых была видна китайская территория. От нее американцев отделяла только покрытая льдом река Ялуцзян.
Перспектива попасть в резерв снова отодвинулась на неопределенное время. Американцы участвовали в боях не более шести недель, а мы провели на позициях больше двух месяцев, притом без всякого отдыха.
К этому времени из Англии прибыла хорошо оснащенная 29-я отдельная бригада. Ее направили на север к нашим частям. Бригада располагала собственной артиллерией, танками, тяжелыми минометами и автотранспортом — именно тем, чего нам не хватало. До сих пор мы вынуждены были довольствоваться теми немногими артиллерийскими подразделениями, которые американцы время от времени нам придавали. 29-я бригада располагала, в частности, танками «Центурион». Правда, они в основном использовались как самоходная артиллерия.
Американцы иногда подбрасывали нам небольшое количество своих танков, но от такой поддержки было мало пользы, так как танкисты заботились прежде всего о спасении собственной шкуры. Если командир танкового подразделения решал, что «на сегодня хватит», его танки покидали поле боя, и мы были бессильны задержать их. А поскольку танкам всегда угрожал артиллерийский и минометный огонь северокорейцев, американцы мгновенно обращались в бегство при малейшем намеке на опасность.
Однажды произошел такой случай: поблизости от американских танков разорвалось несколько снарядов, и они, как обычно, поползли обратно. Но тут их остановил наш командир.
Став на дороге, он в бешенстве замахал стеком. Очевидно, одного его вида было достаточно, чтобы привести в чувство командира танкового подразделения и заставить его снова вступить в бой.
Солдаты 29-й бригады были призваны из запаса. Многим из них оставалось всего несколько недель до снятия с учета. Дома их ждали семьи и работа. Почти все они прошли суровые испытания последней войны и были далеко не молодыми людьми. Нечего и говорить, что к отправке в Корею они отнеслись без особого энтузиазма.
К тридцать первому октября мы, продвинувшись дальше на север, заняли город Тхэчхон.
Тхэчхон — самый северный пункт, до которого нам удалось дойти. Он находится в семидесяти двух километрах от реки Ялуцзян. Это было уже более чем достаточно для наших войск, ибо, как потом оказалось, чем дальше заходили мы на север, тем длиннее становился наш обратный путь на юг. Конечно, это не единственное обстоятельство, которое приостановило наше продвижение на север. Требовалось пополнить запасы обмундирования, отремонтировать автомашины. Солдаты нуждались в отдыхе, их боевой и моральный дух упал. Но к эта короткая передышка вскоре была нарушена.
Глава 4
Китайцы приходят — мы уходим
В бессвязных, туманных сводках американского командования как-то упомянули, что, когда наши войска занимали Тхэчхон, к северу и востоку от него уже находились китайские части. Это послужило для наших солдат первым конкретным подтверждением слухов о наличии китайских войск в Корее, хотя, конечно, разведка давно располагала соответствующими данными.
Первые части китайских добровольцев вошли в Корею для непосредственной защиты своей границы до тех пор, пока не прибудут достаточные силы, чтобы надежно обеспечить ее безопасность. Сначала их намерением было лишь усилить оборону границы и предупредить вторжение противника на китайскую территорию. В своих сводках китайцы сообщали, что хотя темп продвижения американцев к китайской границе несколько замедлился, американские войска все ближе подходят к границе и на востоке и на западе.
Как явствует из этих сообщений, китайский народ, считая, что государственной границе Китая грозит серьезная опасность, вынужден был направить в Корею более мощные контингенты, чем обычный экспедиционный отряд — только они смогли бы решительно противостоять любому удару. Часть этих сил стояла теперь в боевой готовности, а вскоре всем им пришлось вступить в бой.
Первого ноября разведка донесла о крупных сосредоточениях китайских войск — были установлены части нескольких дивизий. Это были передовые части, а вскоре сосредоточились все дивизии в полном составе.
На следующий день нам встретилась колонна американцев. Они пояснили: «Мы идем к югу, чтобы создать там прочную оборонительную линию и закрепиться на ней». Закрепиться! Хорошо еще, что их начальству пришло в голову внушить им эту мысль, иначе вся американская армия на полной скорости покатилась бы на юг. Обстановка на фронте резко изменилась. В сущности, это был полный разгром. Высшее командование допустило трагический просчет и постыдно скрыло его. Не посчитавшись с весьма убедительными донесениями разведки, предвещавшими нам одни неприятности, оно погнало нас на север. А теперь эти чины отнюдь не считали себя повинными в том, что своими действиями вынудили китайцев нанести удар.
В такой «веселой» обстановке мы оставили Тхэчхон и двинулись на Пакчхон.
