За семью печатями - Сидоров Георгий Алексеевич (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений .txt) 📗
«Получается, что «белокурые бестии» – вовсе не немцы, а мы, восточные славяне! Германские же блондины – это в основной своей массе онемеченные потомки западных славян и жителей балтийского порусья русов».
Другого вывода в голову мне не приходило. Подумав немного, я взялся за изучение статьи «Краниология народов восточной Европы и Кавказа в связи с проблемами их происхождения». Эту работу написал выдающийся советский антрополог В.П. Алексеев, тот самый, о котором не раз упоминал дядя Ёша. Поэтому я её читал с особым вниманием. Вывод у В.П. Алексеева был тот же: русский этнос более однороден, чем любой западный. Кроме этого, ссылаясь на работы своих коллег, Алексеев пришёл к выводу, что в русском этносе, несмотря на его однородность, прослеживаются древние межплеменные различия. Например, белорусы происходят от радимичей и дреговичей, правобережные украинцы от древлян. То же самое и с другими группами русского населения. Черниговцы представляют собой копию своих предков – северян, смоляне и псковичи – кривичей, новгородцы и поморы очень похожи на средневековых словен. По мнению Алексеева, русский этнос представляет собой древнейший в Европе пласт чисто нордического населения. Несмотря на еле видимые специалистами межплеменные различия, он целостен и удивительно однороден. На вопрос, как такое могло произойти, учёный в своей работе не ответил. Досконально изучив статью В.П. Алексеева, я мельком просмотрел в русском антропологическом журнале №3 и статью Краснова, учёный написал её в 1902 году. Он обследовал десять российских губерний. Свою работу учёный проводил на военных призывных пунктах. И какой же вывод: тот же самый. Русские в основной своей массе белокурые сероглазые европеоиды. Блондинов среди них на юге 20% и выше. На севере от 50 до 70%.
Перелистнув статьи ещё нескольких антропологов, я открыл одонтологическое исследование А.А. Зубова. Свою работу Зубов опубликовал в 1970 году, в период наибольшего расцвета Советской науки. К удивлению исследователя, среди всех изученных им групп русского этноса не у одного человека он не обнаружил ложкообразных монголоидных зубов. По мнению А.А. Зубова, монголоиды за всю историю русского народа никогда с ним не смешивались. Зубов первым из Советских учёных подверг сомнению факт монголо-татарского ига. По его мнению, монголов и монголоидных тюрок никогда на Руси не было, а те, кого принято считать монголо-татарами, ими вовсе не являлись. Посмотрел я работы и других исследователей. Все они утверждали одно и то же. На несколько минут остановился на выводах генетиков. По их мнению, русский этнос более чем на 90% однороден и принадлежит к европеоидной нордической расе. Гибриды в нём составляли от силы 8-9%, монголоидов практически нет совсем.
«Вот тебе и полугунны-полуавары, полухазары-полупеченеги, полуполовцы-полумонголы! – думал я, идя к себе в спальню. – Всё как из басни Крылова, когда льву набросили на хвост ярлык, что он осёл. Последние тысячу лет на земле воцарилось время ярлыков. Ярлыки навязываются народам дегенеративной западной цивилизацией. Весь мир это понимает, но ничего поделать не может. А если кто начинает интенсивно с этой бедой бороться, то на него в Средние века устраивались крестовые походы. В наше время таких и бомбят, и завоёвывают».
Улегшись в кровать, я никак не мог уснуть. Внутри всё протестовало.
«Интересно, когда это зло на Земле кончится? Неужели наша цивилизация обречена? Если тотальную ложь на Земле не пресечь, мир окончательно перевернётся. Если он уже не перевернулся!»
В этот момент чувство тревоги привело меня к действительности. Давал знать о себе и нестерпимый холод. Моя импровизированная печь давным-давно погасла, а потолок палатки от навалившегося на него снега вот-вот мог разорваться и рухнуть. Я кое-как на четвереньках выбрался из своего укрытия. И принялся сбрасывать с неё навалившийся снег. Очистив жилище, я занялся приготовлением дров. Работа была не из лёгких, если учесть, что трудился я в предутренних сумерках. Сушняка вокруг хватало, но он успел пропитаться водой, и разжечь его без бересты не представлялось возможным. Пришлось отправиться в лес на поиск более-менее сухого годного на растопку дерева. Когда в моей печурке снова заплясало пламя, я облегчённо вздохнул.
«Пришло тепло, значит, жить можно».
Порывы ветра явно слабели, но беспокоил снегопад. Он не прекращался, а наоборот, набирал силу!
«Неужели зима? – думал я над происходящим. – Так рано! Если после снегопада грянет мороз, то «моя песенка спета»! Из тайги без зимней одежды мне не выбраться. И потом, сколько упадёт снега? Если по колено, то понадобятся и лыжи. Положим, я их сделаю, но где взять ремни для креплений? Шкура убитого оленя? Что же делать? – раздумывал я, глядя на мечущееся в печурке пламя. – Ведь должен быть какой-то выход. Пойти на охоту и завалить сохатого? Ради чего? Чтобы из его шкуры сделать себе тёплую безрукавку и обувь? Но на это потребуется время, и потом, губить зверя из-за своей глупости. Если я дурак, то он ни при чём.»
Глава 24
Магическое действо
Может попробовать остановить бурю и создать для себя коридор нормальной погоды?»
Мысль была неплохой. Тем более в данный момент времени она не противоречила природе.
«Ещё полную силу не набрала осень, а демон севера организовал зиму! Явный непорядок. Но справлюсь ли я?»
Невольно мне припомнилось мое рунное посвящение. От воспоминаний мне стало не по себе. Как мой организм перенёс такую нагрузку, до сих пор остаётся загадкой. Я лежал в полубреду в маленькой, утонувшей в снегах таёжной избушке. Не было даже сил встать и растопить себе печь. Меховое одеяло не грело. Меня трясло, как осиновый лист. Температура держалась сорок и выше. Когда я проваливался в беспамятство, ко мне являлась одна из рун и начинала популярно рассказывать о себе: что она собой представляет, какие силы она может активировать, и как с ней обращаться. Потом я приходил в себя, некоторое время отдыхал, но стоило мне опять провалиться в беспамятство, появлялась другая руна. И опять я слышал лекцию о том, кто она такая. За что она отвечает, и как с ней обращаться. На севере Европы известны 24 руны, так называемый футхархский порядок. Лёжа в полубреду, я умудрялся считать приходящие руны и ждал, что после двадцати четырёх визитов мои страдания закончатся. Но не тут-то было. Давно миновала цифра двадцать четыре, но руны всё продолжали идти и идти. Такие, о которых никто, кроме особо посвященных, не знал. Я понял, что мне дают иной ряд. И надо было теперь держаться и держаться. Но самое главное – всё услышанное запомнить. Запомнить до мелочей. Когда о себе рассказала последняя руна, в сознание я уже не пришёл. Меня унесло в неведомую загадочную бесконечность. Теперь моё сознание вошло в контакт с информационными полями Сварги. Это была учёба ещё более сложная, чем знакомство с рунами. Когда я, наконец, пришёл в себя, то, не открывая глаз, почувствовал, что в избушке кто-то есть. В печи трещали дрова, в ней было тепло и уютно.
– Ну, вот и всё, – раздался мягкий девичий голос. – Слава предкам, ты не сгинул! Если честно, за тебя даже «Он» боялся. Досадовал на себя. Что не подготовил тебя, как следует.
Я приоткрыл глаза и увидел перед собой миловидную незнакомую девушку. Она окинула меня весёлым взглядом и, показав на стол, велела подниматься.
– Давай, прошла неделя, как ты сбежал из нашего мира. Подымайся и за стол. Пора восстанавливаться.
Я сбросил с себя меховое одеяло и сел на кровать. Голова кружилась, немного тошнило, но особой слабости я не ощущал.
– А ты кто будешь? – посмотрел я на девушку. – Похоже, мы никогда не встречались.
– Не встречались, – подтвердила она. – На Мезене я бываю не часто. Моё место здесь, на Печоре. Давай, давай, подымайся к столу. Тебя ждут пельмени из сёмги, я их только что сварила, и наш таёжный чай. Ты должен сейчас поесть и пойти немного погулять. Здесь в сосняке жить тебе ещё трое суток. Так положено. Всё, что видел, необходимо ещё раз прогнать в памяти и запомнить, запомнить на всю жизнь. А я в этом тебе помогу.
