История Византийской империи. Том 2 - Васильев Александр Александрович (бесплатные версии книг .txt) 📗
«Большая вечерняя церемония и служба, всегда выделяющаяся среди мировых исторических спектаклей, была последней христианской службой в храме Святой Мудрости… Император и большая часть приближенных присутствовали в здании, которое снова, но в последний раз было заполнено молящимися христианами. Не требуется большого усилия воображения для того, чтобы представить сцену. Интерьер храма был самым прекрасным произведением, которое создало христианское искусство. Красота его еще более усиливалась великолепными светильниками. Патриарх и кардинал, немалое количество представителей как Восточной, так и Западной церквей, император и знать, последние остатки некогда блистательной и смелой византийской аристократии, священнослужители и воины перемешались. Константинопольцы, венецианцы и генуэзцы — все присутствовали, все осознавали стоящую перед ними опасность. Все ощущали — перед лицом неминуемой опасности — что противоречия, занимавшие их в течение многих лет, были слишком ничтожны, чтобы о них думать. Император и его свита приобщились Святых Тайн и попрощалась с патриархом. Служба была по сути своей заупокойной литургией. Империя была в агонии и как раз подобало, чтобы службой по ее отлетающему духу была эта публичная церемония в самом прекрасном храме в присутствии ее мужественного последнего императора. Если сцену коронации Карла Великого и рождения империи, так живо описанную Брайсом (Вгусе), можно отнести к числу самых живописных в истории, то последнее богослужение в Св. Софии, без сомнения, относится к числу самых трагических».
Франдзи также писал: «Кто расскажет о тогдашних слезах и стенаниях во дворце?. Даже человек из дерева или камня не мог бы не заплакать».
Общий штурм начался во вторник между часом и двумя ночи с 28 на 29 мая. По данному знаку город был атакован сразу с трех сторон. Две атаки были отбиты. Наконец, Мехмед организовал со всей тщательностью третью и последнюю атаку. Особенно яростно нападали турки со стороны ворот св. Романа, где было замечено присутствие императора и окружавших его бойцов. К довершению всего, один из самых главных защитников города, генуэзец Джустиниани, будучи тяжело ранен, должен был покинуть ряды войска. Его с трудом перевезли на корабль, которому удалось уйти на остров Хиос, где раненый скоро же и умер, если только он не умер еще в дороге. Его могила сохранилась на Хиосе до сих пор, однако Латинская эпитафия, ранее находившаяся в цитадели, в церкви св. Доминика, исчезла.
Удаление Джустиниани было непоправимой потерей для осажденных. В стенах открывались все новые и новые бреши. Император геройски сражался как простой воин и пал в битве. Точных известий о смерти византийского императора нет, так как ни один из историков осады при ней не присутствовал. Весьма скоро смерть его сделалась предметом легенды, затемнившей самый исторический факт.
После смерти Константина турки ринулись в город, производя ужасные опустошения. Большая толпа греков искала спасения в Св. Софии, думая, что там они будут в безопасности. Турки, взломав входные двери, ворвались в храм, избивали и оскорбляли укрывавшихся там греков без различия пола и возраста. В день взятия города, а может быть, на следующий день, султан, торжественно вступив в завоеванный Константинополь, проследовал в Св. Софию и совершил в ней мусульманскую молитву. Св. София превратилась в мусульманскую мечеть. После этого Мехмед расположился во Влахернском дворце, резиденции византийских басилевсов.
По единодушным указаниям источников, грабеж города, как обещал солдатам Мехмед, продолжался три дня и три ночи. Население подверглось жестокому избиению. Храмы во главе со Св. Софией и монастыри со всеми их богатствами были ободраны и осквернены; частное имущество расхищено. В эти дни погибло неисчислимое количество культурного наследия. Книги сжигались или разрывались и растаптывались, или за бесценок продавались. По свидетельству Михаила Дуки, громадное количество книг, нагруженное на телеги, было рассеяно по западным и восточным областям. За одну золотую монету продавали десятки книг — сочинения Аристотеля, Платона, книги богословского содержания и многие другие. С роскошно украшенных евангелий срывали золото и серебро, а сами евангелия или продавали, или бросали. Все иконы сжигались, и на этом огне турки варили мясо и ели. И тем не менее некоторые ученые признают, что «турки в 1453 г. поступили с большей мягкостью и гуманностью, чем крестоносцы, взявшие Константинополь в 1204 г.».
Народное христианское предание рассказывает, что в момент появления турок в храме Св. Софии шла литургия. Когда священник со святыми дарами увидел ворвавшихся мусульман, он вошел в разверзшуюся перед ним стену алтаря и исчез. Тогда, когда Константинополь снова перейдет в руки христиан, священник снова выйдет из стены и будет продолжать служить литургию.
Примерно шестьдесят лет назад местные гиды имели обыкновение показывать туристам в одном из удаленных уголков Стамбула могилу, считавшуюся местом погребения последнего византийского императора. Над ней горела простая лампада. Конечно, эта безымянная могила не была на самом деле местом захоронения Константина. Место его погребения неизвестно. В 1895 году Е. А. Гросвенор писал: «В наши дни, в квартале Абу Вефа в Стамбуле можно видеть небольшое, безымянное захоронение, о котором греки низших классов говорят, что оно принадлежит Константину. Результатом народного почитания стало появление вокруг него нескольких простых деревенских (грубых) украшений. Рядом с могилой днем и ночью горят свечи. Еще восемь лет назад она посещалась, хотя и тайно, как место молитвенных собраний. Однако оттоманское правительство вмешалось, введя суровые наказания. После этого могила оказалась практически заброшенной. Все это является не чем иным, как легендами, услаждающими доверчивых и набожных».
Обычно говорится, что через два дня после падения Константинополя в Архипелаг прибыл на помощь западный флот, однако после того, как стали известны новости о падении города, корабли немедленно отплыли назад. На основании некоторых новых данных в настоящее время этот факт отвергается. Ни папские, ни генуэзские, ни арагонские корабли никогда не отправлялись на Восток в поддержку Константинополя.
В 1456 году Мехмед завоевал Афины у франков. Вскоре после этого вся Греция с Пелопоннесом подчинились ему. Античный Парфенон, где в средние века находилась церковь Богоматери, был, по распоряжению султана, обращен в мечеть. В 1461 году в руки турок перешел далекий Трапезунд, столица самостоятельной империи. В это же время они овладели и остатками Эпирского деспотата. Византийская православная империя прекратила свое существование и на ее месте обосновалась и разрослась Оттоманская (Османская) мусульманская империя, перенесшая столицу из Адрианополя на берега Босфора в Константинополь, называемый по-турецки Истамбул (Стамбул).
Дука, подражая известному выражению скорби Никиты Акомината после разгрома Константинополя латинянами в 1204 г., оплакивает событие 1453 г. Вот начало этого «плача»:
«О город, город, глава всех городов! О город, город, центр четырех стран света! О город, город, гордость христиан и гибель варваров! О город, город, второй рай, на западе насажденный, заключающий в себе всевозможные растения, сгибающиеся от тяжести плодов духовных! Где красота твоя, рай? Где благодетельная сила духа и плоти твоих духовных харит? Где тела апостолов Господа моего?. Где останки святых, где останки мучеников? Где прах великого Константина и других императоров?»
Другой современник, польский историк Ян Длугош, писал в своей истории Польши:
«Это поражение Константинополя, одновременно и жалкое, и печальное, было огромной победой турок и крайним поражением греков, бесчестием латинян. Благодаря этому католическая вера была задета, религия введена в смущение, имя Христа унижено и оскорблено. Один из двух глаз христианства был вырван. Одна из двух рук ампутирована, ибо библиотеки были сожжены дотла, а доктрины греческой литературы уничтожены. Без них ни один человек не может считать себя образованным человеком».
