Конкистадоры - Беркович Вера (книги хорошего качества .TXT) 📗
Конкистадоры встречали все более крупные стада бизонов, а также других животных – оленей, лосей, антилоп, стаи волков. Впоследствии Коронадо писал, что в течение всего похода по равнине он каждый день встречал стада бизонов. Первое время испанские лошади пугались этих невиданных зверей; огромные стада действительно представляли серьезную опасность, особенно в тех случаях, когда они в страхе неслись галопом, сокрушая все вокруг.
Однажды отряд Коронадо попал в такую беду. Испанцы нечаянно спугнули стадо бизонов и те в панике бросились бежать. Животные кинулись через овраг, многие свалились в него, и овраг до краев заполнился их тушами, а стадо продолжало бежать по их спинам. В этом стремительном потоке погибли три лошади.
Здесь, в прериях, белые люди узнали ужасные летние грозы и ливни. Гроза настигла отряд в одном из оврагов. Град хлестал с такой страшной силой и был таким крупным, что в клочья изорвал полотно палаток, повредил шлемы, разбил глиняную утварь и вдребезги расколотил тыквенные бутылки. Град покрыл землю слоем толщиной в фут.
Испуганные лошади в ужасе ускакали по оврагу, и счастьем для испанцев было еще то, что гроза не застигла их на ровном месте – тогда они лишились бы всех своих лошадей.
Вскоре Коронадо добрался до более населенных областей – где-то в районе теперешних штатов Техас или Оклахома. Там индейцы выращивали бобы, фруктовые деревья, разводили домашнюю птицу, но, как ни странно, ничего не знали о маисе. Зато они были прекрасными охотниками. Здешние жители никогда не слышали о золотой и серебряной стране Кивире. По их словам, в округе не было каменных городов, были лишь, хижины, крытые соломой или шкурами зверей. Индейцы не верили, что белые найдут там пропитание, ведь и воды там было мало.
Получив такие тревожные сведения, Коронадо с тяжелым сердцем отдал отряду приказ вернуться к реке Пекос. Сам же, не в силах отказаться от своей мечты, с отрядом из тридцати всадников и шести пехотинцев пошел искать сказочную Кивиру.
Главные силы Коронадо еще задержались в прериях, охотясь на бизонов, чтобы заготовить на дорогу провиант. Иногда воины убивали по шестьдесят-семьдесят животных в день. В течение двух недель они застрелили около пятисот бизонов, а еще через двадцать пять дней вернулись в Пекос.
Тем временем Коронадо чуть ли не целый месяц шел все вперед и вперед на север по однообразной равнине. Прериям не видно было ни конца ни края. Впереди колонны шел закованный в цепи Турок, уводя испанцев все дальше и дальше в глубь материка. Коронадо терзали сомнения. Наконец испанцы встретили кочевое племя охотников на бизонов. Те подтвердили, что белые чужеземцы достигли уже страны Кивиры (штат Канзас). От Мексики отряд Коронадо отделяло свыше четырех тысяч километров, но этот огромный путь он проделал напрасно – здесь не было ни городов, ни сокровищ, лишь плодородные земли да стада диких бизонов. Индейцы рассказали, что и впереди простираются такие же бескрайние равнины. Это подтвердил и один из касиков, пришедший к белым с отрядом из двадцати нагих воинов.
Мечта Коронадо рухнула. Турок обманул испанцев и теперь чистосердечно признался, что понятия не имеет, где искать золото и серебро. Пекосские индейцы просили его увести чужеземцев подальше от их стоянок, надеясь, что белые не смогут добыть себе пропитание охотой и погибнут. Испанцы без долгих размышлений удавили коварного проводника, а сами повернули обратно.
Приближалась осень, и испанцы страшились северной зимы. Они дошли примерно до нынешнего штата Канзаса, а может быть, даже до границы штатов Арканзас и Небраска – точнее установить теперь уже невозможно, ибо в то время единственными путеводителями испанцев были солнце и звезды. Коронадо в своем донесении королю утверждал, что он якобы дошел до 40° северной широты. Но к колонизации этих отдаленных районов в средней части американского материка европейцы приступили лишь спустя три столетия.
Надо еще добавить, что, несмотря на огромные расстояния, известия, передаваясь из уст в уста, распространялись очень быстро. Коронадо во время своих скитаний неоднократно в этом убеждался. Еще в Сиволе он получил известие о кораблях Аларкона, прибывших в Калифорнийский залив, теперь же, находясь где-то у водораздела рек Канзас и Арканзас, он услышал от индейцев, что белые, появившиеся с юго-востока, достигли большой реки – Миссисипи. Коронадо понял, что речь идет об экспедиции Эрнандо де Сото, которая должна была в 1539 году отправиться из Флориды в глубь материка.
Однако встреча их не состоялась. Потеряв всякую надежду разбогатеть, Коронадо отправился домой. Лишь несколько монахов из его экспедиции, по утверждению историка Г. Паркса, остались в Новой Мексике в качестве миссионеров, но они вскоре были убиты индейцами, мстившими за зверства Коронадо.
Экспедиция Коронадо поспешила вернуться в Новую Испанию, оставив в прериях коров и лошадей, сильно расплодившихся потом. Испанские же авантюристы разбрелись по другим колониям, так что в Мехико Коронадо привел лишь небольшую горстку людей.
Вице-король Мендоса был крайне недоволен результатами экспедиции: он не получил ни сокровищ, ни городов, изобилующих серебром и золотом.
Однако в результате экспедиции были сделаны важные географические открытия. Испанцы прошли несколько тысяч километров в глубь огромного материка, открыли его западное побережье, гигантские плоскогорья и отроги Скалистых гор, величайший в мире каньон, плато Прерий и огромные реки: Колорадо, Рио-Гранде-дель-Норте, Арканзас, Канзас и, возможно, даже Миссури.
Коронадо все еще не терял веру в существование золотой страны Кивиры и собирался весной 1542 года снарядить новую экспедицию на поиски ее, но болезнь расстроила его планы.
Прошло всего несколько лет после гибели экспедиции Нарваэса и возвращения Кавесы де Ваки, а уже новые полчища конкистадоров рвались испытать свое счастье во Флориде и странах к северу и северо-западу от нее. Новую экспедицию возглавил Эрнандо де Сото, к тому времени уже довольно известный командир конкистадоров, который, по выражению хрониста, «очень любил охотиться на индейцев» и был «тверд в решениях и скуп на слова».
Один из историков охарактеризовал его как настоящего зверя. Сото травил индейцев злыми, голодными собаками, а если индейцы оказывали сопротивление, приказывал сжигать дома со всеми находившимися там людьми или же отрубать индейцам руки и отрезать носы. Точно так же он обращался и с индейцами, которых считал «подозрительными», а у «мирных» брал в заложники вождей и других взрослых мужчин и, заковав их в цепи, угонял за сотни километров. Там с заложников снимали оковы, ибо де Сото знал, что теперь они не убегут, так как будут бояться индейцев враждебных племен.
Безо всякого сожаления Сото рубил головы и вешал также своих испанских солдат, считая, что это укрепляет дисциплину.
Твердость и жестокость. Эрнандо де Сото проявил уже в экспедициях на Панамский перешеек и при завоевании Никарагуа. Потом он участвовал в перуанском походе вместе с Франсиско Писарро, покорившим страну инков, и в пленении их верховного вождя Атауальпы. Американские историки всеми силами старались представить Сото человеком гуманным, подчеркивая, что он, дескать, осудил казнь Атауальпы, однако это осуждение он высказал уже после гнусного убийства вождя инков. Между «перуанскими» конкистадорами завязалась братоубийственная война, и де Сото, покинув Перу с немалой добычей, вернулся в Испанию богачом. У него брали взаймы даже члены королевской семьи. Но алчный конкистадор надеялся завладеть еще большими сокровищами в странах, расположенных севернее Новой Испании, как это в свое время удалось Кортесу. Там ему грезилась огромная, богатая золотом империя, где можно будет захватить такие же богатства, как и в стране инков.
Так возник план завоевания Флориды и похода к таинственным городам Сиволы. Используя свои связи при испанском дворе, Эрнандо де Сото собрал большой отряд и отправился с ним на Кубу. Перед отплытием из Испании Сото встретился с Кавесой де Вакой и попытался уговорить этого многоопытного завоевателя принять участие в новой экспедиции. Вака категорически отказался, но намекнул Сото, что во время своих скитаний видел нечто такое, о чем поклялся никому не говорить.
