Потомок Микеланджело - Левандовский Анатолий Петрович (читать книги онлайн регистрации .TXT) 📗
Он стремился отыскать точки соприкосновения между отдельными организациями и выработать единую стратегию и тактику борьбы.
Можно с уверенностью сказать: он был причастен к большинству революционных взрывов двадцатых годов.
9
Но международная реакция, выросшая и окрепшая в борьбе с «исчадием революции», была еще слишком сильна, а стратегия и тактика подпольных борцов Италии, Испании и других очагов противостояния — слишком слабы.
В 1821 году были арестованы и судимы многие видные карбонарии и члены «Общества Высокодостойных мастеров». Австрийский — суд приговорил к смерти десятки людей. Особое резюме было сделано в отношении женевской организации Буонарроти. В документе подчеркивалось, что она располагала многочисленными секциями в разных странах и ставила целью уничтожить все монархические режимы Европы.
И снова, истратив огромный потенциал ума и души, испытав величайшее напряжение сил, он терпел крах.
В третий раз со времени заговора Бабефа.
Понимал ли он причины? Видел ли, что методы заговорщической, тайной борьбы — при узком круге участников, при отсутствии всеобъемлющих связей с массами и тщательного политического воспитания рядовых участников борьбы — ведут к неизбежному провалу?
Косвенным ответом на этот вопрос является новый поворот в его жизни.
Из вождя он превращается в историографа.
Он словно чувствует: для того чтобы все понять, надо сначала все описать.
Вот когда пригодился потертый портфель, переданный ему Феликсом Лепельтье на острове Ре!..
10
В апреле 1823 года по требованию «Священного союза» женевские власти приняли постановление о высылке «заговорщиков» и «подозрительных иностранцев». В этом документе о Буонарроти говорилось как об «одном из главных сектантов и посредников между мятежниками Италии и их соратниками в других странах».
С этим потрясением совпало второе, касающееся его личной жизни.
Филипп давно уже потерял общий язык с Терезой. Между ними шли постоянные перепалки. Все бы это, конечно, можно было пережить, если бы вдруг не подоспела любовь. Он и не заметил, как сердцем его завладела одна из учениц, молодая швейцарка Сара Дебен. Чувство оказалось взаимным и сильным; стареющий потомок Микеланджело не смог, да и не пожелал ему противиться. Жалея Терезу, он предложил жить втроем, но гордая женщина об этом и слышать не желала.
13 мая он получил паспорт на имя Жан Жака Раймона для выезда в Англию и вместе со своею новой подругой покинул город, в котором с небольшим перерывом прожил семнадцать лет.
Но в Англию господин Раймон ехать не собирался.
Сделав крюк, чтобы избавиться от слежки австрийских жандармов, он направился в столицу Бельгии Брюссель. Там он встретил многих из числа своих старых знакомых: бывшего члена Конвента Барера и художника Давида, с которыми общался еще во времена Робеспьера, а также престарелого Вадье, с которым некогда отбывал ссылку по делу Бабефа на островах Пеле и Олерон. Познакомился он и с бельгийскими демократами, которые с радостью приняли его в свою среду.
Здесь-то господин Раймон (его называли также Лораном), широко используя сбереженные документы, и написал свой главный труд, навсегда прославивший его имя.
Вспоминал ли он в те годы своего гениального предка?
Ведь именно сейчас он повторил бессмертный подвиг Микеланджело, создав своего «Моисея»…
11
В двухтомном труде, изданном в Брюсселе в 1828 году, Буонарроти и словом не обмолвился о филадельфах, «Высокодостойных мастерах» и всей своей тайной деятельности в 1799 — 1823 годах.
Заглавие книги было: «Заговор во имя Равенства, называемый заговором Бабефа».
И в ее содержании автор ни на йоту не отступил от объявленного в заголовке.
После краткого экскурса в эпоху революции он обстоятельнейшим образом изложил предысторию заговора Бабефа, его подготовку и ход, мысли и стремления бабувистов, задачи, которые они ставили, их споры и разногласия, провал заговора и Вандомский процесс. К книге были приложены тридцать подлинных документов.
Несмотря на то что современному читателю некоторые страницы труда Буонарроти могут показаться наивными, в целом он и сейчас производит сильное впечатление, превосходно демонстрируя как литературное мастерство автора, так и значимость идей, заложенных в основу труда. Книга Буонарроти на сегодняшний день остается одним из главных источников для изучения заговора Равных и сущности бабувизма.
Нечего и говорить, какое впечатление она произвела на людей своего времени.
«Заговор во имя Равенства» в 1830 году был издан во Франции, в 1836 году вышел в Англии, дважды был переиздан после революции 1848 года (в 1849 и 1850 гг.) и снова появился в 1869 году, в период начавшегося кризиса Второй империи.
Книга Буонарроти обрела право на бессмертие.
12
Но все же хочется спросить: почему он, писатель, бывший в гуще событий своего времени (да какого времени!), глава обширнейшей тайной революционной организации, избрал для эпохального труда события тридцатилетней давности, ставшие достоянием истории?
Частичный ответ можно получить при внимательном чтении предисловия: автор не хотел компрометировать еще живущих людей.
Но это только часть истины.
Не приходится сомневаться, что главное в другом.
Предметом своего труда автор сделал именно заговор Равных потому, что писал труд эпохальный, и писал для истории.
По-видимому, в результате раздумий, связанных с провалами акций филадельфов, Буонарроти осознал, что начало было много более важным, чем продолжение, что деятельность соратников Бабефа оказалась весомее последующей игры в иллюминатство и масонство.
С другой стороны, он видел, что в новых условиях идея Бабефа начинает выветриваться, размываться, что «современные политические доктрины бесконечно далеки от доктрин, которые проповедовали демократы IV года…».
И, понимая это, он стремился увековечить идею.
А также свою неизменную верность ей:
«…Я же, после долгих размышлений, которым с тех пор предавался, остаюсь убежденным в том, что равенство, которое было нам столь дорого, есть единственный институт, способный удовлетворить все истинные потребности, должным образом направить благотворные страсти, обуздать опасные и сделать общество свободным, счастливым, живущим в мире, долговечным…»
13
Это было его политическое завещание.
Но он не умер, сделав его, а прожил еще целых девять лет.
В июле 1830 года произошла долгожданная революция во Франции, покончившая с Бурбонами и позволившая изгнаннику снова очутиться в Париже.
Тридцать четыре года он страстно ждал встречи с любимым городом, но ничего хорошего она ему не дала.
Старость и немощи брали свое.
К тому же он вскоре потерял свою новую спутницу, и смерть ее в полном расцвете лет так глубоко потрясла его, что полностью оправиться он уже был не в состоянии.
14
Принято считать, что по возвращении во Францию Буонарроти до самой смерти продолжал руководить тайной революционной деятельностью, являясь притягательным началом для всех социалистов и демократов Парижа (да и не только Парижа).
Последнее несомненно: ведь он был дивом, человеком в чем-то невероятным, легендарным, подлинным патриархом революции, и, естественно, к нему тянулись все лидеры левых направлений; поэтому-то и Луи-Блан, и Бланки, и Кабе, и Тест, и Распайль и многие другие в дальнейшем будут не без гордости называть себя его учениками.
Что же касается революционной деятельности самого Буонарроти, то здесь явные преувеличения. Конечно, он не мог оставаться чуждым движениям и событиям, происходившим в мире; он переписывался со множеством демократов, спорил с Мадзини, от имени Робеспьера (!) давал наставления повстанцам Лиона, интересовался жизнью тайных парижских обществ, но от руководства ими или даже участия в них ныне он был бесконечно далек.
