В параболах солнечного света - Арнхейм Рудольф (полная версия книги .TXT) 📗
Инженер Стив ремонтирует закрывающийся экран на нашем камине. Я спросил его, занимался ли он этим делом до этого. Нет, сказал он. Но в таком случае, как ты сможешь сделать это ремонт, не зная, как работает экран. «Но он был сделан человеком», — ответил он.
Прославление простоты: «Свет тела находиться в глазах. Поэтому, если ваши глаза ясны, они наполнят светом все тело. Но если глаза полны зла, ваше тело наполняется темнотой» (Апостол Лука 11:34).
Человек, рожденный слепым, не живет в темноте. Темнота это визуальный опыт, а именно, отсутствие света. Слепой не имеет визуального опыта.
В немецком языке запятая появляется автоматически, когда грамматика соединяет несколько различных выражений, в нем нет никакой свободы, где ее ставить, а где нет. В английском языке грамматическая структура артикулируется сама собой, поэтому запятая разделяет подразделы предложения здесь или там по желанию автора.
Архитектурное пространство соединяет людей вместе и вместе с тем разделяет их. Поражает легкость между тем, что она позволяет нам делать, и тем, что она делает для нас.
Я сомневаюсь в том, что если бы мы, подобно Маленькому Принцу, родились на крошечной планете, на которой поверхность была недостаточной, то мы вначале открыли для себя не-эвлклидовую геометрию. Геометрия Эвклида рождается прежде не потому, что она соответствует ближайшему окружению, а потому что она предполагает простейшие формы и отношения. На планете Маленького Принца поверхность закруглялась и поэтому сумма углов треугольника оказывалась слишком большой… Вольфанг Паули в своей книге о Кеплере говорит, что человек обладает инстинктивным стремлением интерпретировать свои чувственные восприятия в терминах эвклидовой геометрии.
Понятие вкуса в переносном смысле этого слова происходит от ощущений, связанных с языком, потому что вкус связан с качествами, которые приятны или приемлемы. Чувство вкуса, более чем другие чувства, имеет дело с тем, что подходит личности, ибо оно стимулирует процессы, которые происходят внутри нашего тела, а не те, что приходят откуда-то извне. Язык и нос являются стражами ворот нашего тела.
«Одиссея» является продуктом более молодого ума, чем книга Моисея. Гомер в более мере основывается на чувственном опыте, тогда как «Древний Завет» — на вербальном. Да и вообще, чувственное воображение это средство молодого ума, а язык — древнего. Поэтому для художника характерна наивность, а для писателя — проницательность.
Если говорить о различи двух культур — христианской и языческой, то лучше всего обратиться к тому, что происходит от встречи богов со смертными. Богородица рожает сына, сына Бога, Спасителя людей. Голубь святого Духа символизирует непорочность. Золотые лучи связывают птицу и Богородицу, но между ними значительная почтительная дистанция. Когда Зевс приходит в объятия к Леде, его дочь наследует не мудрость и добродетель, а смущающую всех красоту и, в добавление, талант приносить несчастья. Троянская Елена — это греческий аналог Христа. Божественный лебедь не совершает символического акта. Мария «познает» Бога, Леда получает семя от божественного животного.
1969
Келвин Линч в своей книге о городе пишет, что в старой Флоренции названия улицам давались по местным приметам (canti), например, по аптеке, лоджии, или фонарям. Названия улиц появилось позднее. Подобная система существовала и в Токио. Названия улиц — это продукт западной системы. Но названия улиц появились не из-за их оригинальности, а из-за увеличения числа зданий и трудности ориентации в городских массивах.
В 1930 годах, когда я написал книгу о кинематографе, меня интересовала природа нового художественного языка и его связь с визуальной реальностью. Через двадцать лет свою книгу «Искусство и визуальное восприятие» я начал с анализа динамики черной точки, расположенной в белом квадрате. В первом случае исходным моментом была традиционная теория искусства, во втором — выразительность формальной экспрессии.
Много лет пользуясь изданиями на немецком языке, я так и не научился писать по-немецки.
Пользуясь в течение многих лет публикациями на немецком языке, я не смог научиться писать по-немецки. Я научился писать, когда я стал свободно пользоваться английским языком.
Когда Кандинский еще не отказался от изображения физических предметов, то в его картинах можно было ясно увидеть их композицию. Я заметил, что недостаток порядка сразу же исчезает, как только в его картинах обнаруживались дома, дорога, всадник, вода. Все это позволило мне понять, что очертания привычных предметов активно создают композиционную структуру, например, создавать глубину или обозначать различие между предметами с помощью цвета. Все эти факторы создавали «живописный» стиль, характерный для импрессионистов: художник, пользуясь цветом и световыми эффектами, мог опускать какие-то части формы.
Абстракции Кандинского были прекрасны до тех пор, пока он не отказался от всякой связи с природой. Неужели он вернулся к декоративному стилю, с которого он начинал, чтобы утвердить свою связь с формализмом Баухауза?
В искусстве время и пространство несут на себе значение. Время выражает отношение мотивов и начал, показывая, из чего произведение возникло и чем оно стало. Пространство показывает структурные отношения внутри существующего порядка.
В своей книге «По ту сторону принципа удовольствия» Фрейд использует термин “das Jenseites”, традиционное немецкое слово для английского “the beyond”, то есть «после жизни». Он сознательно использовал смерть для главного предмета своей книги.
«Анакреон говорил, что человек умирает потому, что он не может связать начало с концом» (Аристотель. «О душе» 916аЗЗ).
На фронтальном портале собора в Фрайбурге фигуры, символизирующие свободные искусства стоят рядом с теми, что символизирует лживые добродетели. Это очень трезвая мысль.
Иногда я плохо чувствую себя в окружении инженеров, строителей, фермеров, людей, которые постоянно имеют дело с физическим миром. Я, с другой стороны, имею дело с вещами, которые никто не производил и, пожалуй, никогда не видел. Возможно, это связано с моим прошлым, с отцом, который был торговцем, и матерью, которая не имела никакой профессиональной выучки.
Быть может, “animus” и “anemos” из Ветхого завета имеют какое-то отношение к анемонам, дочерям ветра.
Абсурдно полагать, что без слов невозможно сохранить общую идею. Это часто случается у пожилых людей, которые постоянно теряют названия, хотя и помнят их смысл. Я думаю об этом, глядя на расцветающие цветы, которые растут на шпалерах, переплетаются как виноград, сладко пахнут. Многие годы я знал их немецкие, английские, итальянские, японские названия, но если я забыл их названия, неужели они теряют свое прелесть?
Красота верно описывается как то, что приносит порядок, единство и гармонию образу до тех пор, пока мы воздерживаемся от признания, а что же также выражают эти качества. Порядок может выражать беспорядок, гармония — дисгармонию. Если это отрицать, мы окажемся в классической традиции, которая неминуемо приходила к стерильности.
1970
