Бейкер-стрит и окрестности - Чернов Светозар (онлайн книга без .txt) 📗
Кроме патрулей, с 10 вечера до часа ночи на фиксированные посты заступали констебли, находившиеся там постоянно и доступные все это время для публики. В случае если кто?нибудь поднимал тревогу при помощи трещотки либо бил в колокол, такой констебль был обязан немедленно проследовать туда и оказать помощь. Любой патрульный констебль, первым оказавшийся близ покинутого поста, должен был занять место ушедшего товарища.
В среднем классе было принято нанимать констеблей для присутствия на вечеринках, торжествах, обедах и прочих подобных предприятиях, для чего можно было обратиться с просьбой к своему дивизионному суперинтенданту. Полицейские осуществляли такие дежурства в свободное от основной службы время, получая от нанимателей от 5 до 10 шилл. Даже инспектор Лестрейд был нанят друзьями Маккарти для расследования тайны Боскомской долины.
Полицейский «день» продолжался с 6 утра до 10 вечера; «ночь» – с 10 вечера до 10 утра. Во внутренних дивизионах дневное дежурство происходило в две смены по 4 часа, тогда как во внешних дивизионах, где патрульные маршруты были длиннее, констебль находился на ногах все 8 часов подряд. Если при работе в две смены констебль заступал в 6 утра, он дежурил до десяти, а потом с двух часов дня до шести. Его сменщик дежурил с десяти до двух и с шести до десяти. Ночью констебль дежурил все 8 часов, причем количество полицейских на дежурстве утраивалось по сравнению с дневным временем. Как правило, один месяц констебль дежурил днем, а в течение следующих двух месяцев ходил в ночное дежурство. Ежегодных отпусков им не полагалось, раз в две недели констебль имел право на выходной день.
В среднем рабочий день суперинтенданта занимал 12 часов. На комиссии по вопросу полицейских пенсий суперинтендант Хантли сообщал, что он никогда не имеет положенной половины дня в субботу для отдыха и редко бывает дома по воскресеньям. За свою работу суперинтендант получал от 135 до 155 шиллингов в неделю (350–400 фунтов в год).
Плата констеблям после вступления в полицию составляла 24 шиллинга в неделю; после трех лет она вырастала до 27 шиллингов; после пяти лет – до 30 шиллингов (78 фунтов). Сержанты получали от 34 до 38 шиллингов (88–100 фунтов в год), инспекторы от 45 до 63 шиллингов (117–162 фунта в год); старшие инспекторы – 73 шиллинга (190 фунтов в год).
Пытаться составить представление о полицейских процедурах по рассказам Конана Дойла – занятие неблагодарное. Писатель имел о них очень слабое представление. Обычно после обнаружения трупа дело происходило примерно так: полицейский констебль (патрульный или вызванный с фиксированного поста), первым оказавшийся на месте происшествия, вызывал свистком или сигналами своего фонаря подмогу. Он оставался ответственным за порядок на месте до прибытия полицейского начальства, поэтому отправлял кого?то из пришедших констеблей за врачом (обычно посылали за полицейским дивизионным хирургом, но иногда это был просто ближайший дежурный врач). Другой констебль шел в полицейский участок за санитарной тележкой и возвращался с нею, дежурным участковым инспектором и некоторым количеством констеблей из резерва для установки оцепления. Врач на месте делал поверхностный осмотр, после чего труп отвозили в морг для вскрытия. При участках и частях не было своих моргов, последние принадлежали приходам или находились при лазаретах работных домов. Получив сведения о произошедшем на его участке убийстве, дежурный инспектор извещал об этом детективов (непосредственно, если имелся отдел уголовного розыска при том же участке, либо по телеграфу), и они тотчас отправлялись на место, чтобы перенять у линейной полиции руководство расследованием. Детективы устанавливали личность мертвого, и дело поступало в особый коронерский суд, где жюри присяжных должно было вынести вердикт о естественной причине смерти либо умышленном убийстве. Задачей уголовной полиции было не только искать и арестовывать подозреваемых, но и представлять на этот суд всех найденных значимых свидетелей.
Большинство действовавших в рассказах полицейских принадлежали именно к уголовной полиции. И инспектор Лестрейд, и Грегсон, и Грегори, и Этелни Джонс – все они были детектив?инспекторами из Центрального управления Департамента уголовных расследований Скотланд?Ярда. Холмс застал департамент уже после его преобразования в апреле 1878 из?за уже упоминавшегося скандального дела о коррупции. Возглавлялся он одним из помощников комиссара, которых за время карьеры Холмса было пятеро: Чарльз Винсент (1878–84), Джеймс Монро (1884–88), д?р Роберт Андерсон (1888–1901), Эдуард Хенри (1901–03) и Мелвилл Макнотен (1903–13). Именно Роберт Андерсон, бывший также известным теологом?миллинеаристом и удачливым борцом с ирландскими террористами в начале своей карьеры, написал статью о Холмсе с точки зрения полицейского.
Непосредственно работой детективов руководил главный констебль. В его подчинении были старший суперинтендант, три старших инспектора, два десятка инспекторов, детектив?сержанты и детектив?констебли. Находясь при центральном управлении Столичной полиции, Департамент занимался особо важными делами, при необходимости не ограничиваясь пределами Столичного округа, но и распространяя свою деятельность на всю территорию Великобритании. Однако большую часть розыскной деятельности осуществляли отделы уголовного розыска, имевшиеся при каждом дивизионе и возглавлявшиеся офицерами в должности местных инспекторов (Local Inspector). В штате этих отделов были детективы?сержанты и детективы?констебли (всего в дивизионных отделах было около 175 инспекторов и сержантов, а на дежурстве находилось 80 патрулей). Всякой уголовщиной, от краж до убийств, всегда начинали заниматься дивизионные отделы уголовного розыска, и только в особых случаях к ним на помощь приходили коллеги из центрального управления. Конан Дойл слабо разбирался в таких тонкостях. Обычно Шерлок Холмс имел дело с офицерами из Центрального управления, а в рассказах, где действуют местные инспекторы, они скорее принадлежат к линейной полиции, чем к детективному отделу дивизиона (например, полицейский инспектор Ланнер в «Постоянном пациенте»).
Жалование в уголовной полиции было выше, чем в линейной (и это служило причиной антагонизма между обычными полицейскими и детективами), но туда не так легко было попасть. Требовалась рекомендация суперинтенданта, подтверждавшая, что соискатель действительно имеет способности к сыскной работе и показал себя в ней во время службы обычным полицейским констеблем в течение не менее чем двух лет. Если для поступления на службу в Столичную полицию требовался рост 5 футов 8 дюймов (172 см), в 1872 году снизившийся до 169 см, то при приеме на розыскную службу минимальный рост кандидата составлял 5 футов 7 дюймов – т. е. около 170 см, что было непреодолимым препятствием для многих, могших стать талантливыми сыщиками. Самым низкорослым детективом во времена Холмса был инспектор Эдмунд Рид из Эйч?дивизиона (Уайтчепл), имея только 165 см роста. Инспектор Лестрейд тоже был невелик ростом: возможно, его, как и Рида, взяли по личному разрешению министра внутренних дел.
В отличие от своих континентальных коллег, британские детективы были опутаны массой формальностей, мешавших работе (в мемуарах они постоянно жаловались на это и завидовали французам и русским, особенно в случаях, когда формальности не давали раскрыть дело или довести его до суда). Так, арест за серьезные преступления с дальнейшим содержанием под стражей мог быть произведен только по ордеру, выданному судьей; если полиция арестовывала человека по подозрению, она обязана была выдвинуть обвинение и отпустить его под залог, либо представить его в течение суток в суд упрощенного судопроизводства, либо в крайнем случае в ближайший доступный суд. Если это не удавалось сделать, полиция должна была отпустить подозреваемого под полицейский залог, обычно на семь дней, пока она готовила дело, собирала свидетельства и выдвигала обвинение. Существовала также масса сложностей и в обычной сыскной работе. Так, например, чтобы приехать из Лондона в Баскервиль?Холл, инспектор Лестрейд обязан был получить письменное разрешение от комиссара на эту поездку (более всего на расходование казенных денег). Даже для того, чтобы проследить за подозреваемым, едущим, скажем, на конке, и не платить за такую поездку из собственного кармана, детектив обязан был предварительно (!) получить разрешение на трату казенных средств от комиссара. Впрочем, самому комиссару было ненамного легче: поскольку казначей полиции числился не по полиции, а по Министерству внутренних дел, комиссару приходилось писать объяснительные казначею на расходование денег даже при покупке чернил.
