Внутренняя среда организма - Кассиль Григорий Наумович (лучшие книги .txt) 📗
Рис. 14. Медиаторные пути в головном мозге.
НА — норадреналиновый путь; ДА — дофаминовый путь (левая половина рисунка); С — серотониновый путь (правая половина рисунка); 1 — лимбический отдел переднего мозга; 2 — полосатое тело (новое); 3 — новая кора; 4 — полосатое тело (древнее); 5 — зрительный бугор, 6 — подбугорье; 7 — средний мозг; 8 — мост; 9 — продолговатый мозг; 10 — спинной мозг; 11 — сетчатка.
Холинергические системы находятся в глубоких слоях коры мозга, в подкорковых структурах, в гипоталамусе (преимущественно переднем) и в ретикулярной формации мозгового ствола.
В условиях нормальной жизнедеятельности организма биологически активные вещества (гормоны, медиаторы) проникают из крови через гематоэнцефалический барьер только в определенные, близкие им по химическому составу и обмену отделы мозга. В настоящее время довольно хорошо изучено распределение в мозге меченных по тритию введенных под кожу гормонов (адреналина, норадреналина, тироксина, тестостерона, эстрадиола, прогестерона, кортизола, 17-гидроксикортикостероидов). Изотопная метка позволяет легко обнаружить их в ткани мозга. Интересно отметить, что в подавляющем числе гормоны проникают только в гипоталамическую область и задерживаются барьером между кровью и корой головного мозга. При этом действие их на периферические и центральные участки нервного аппарата однозначно, а сами они как бы составляют гуморальную дугу рефлекса.
В тех случаях, когда гомеостатические механизмы гуморально-гормональной и барьерной регуляции оказываются недостаточными, накопившиеся в избытке вещества начинают проникать из крови в различные нервные структуры, вызывая необычные реакции. Разумеется, адренергические вещества не могут действовать на холинореактивные элементы мозга, а холинергические не влияют на адренореактивные, но в то же время введенное в цереброспинальную жидкость холинергическое соединение — карбохолин вызывает резко выраженную симпатическую реакцию (подъем кровяного давления, общее возбуждение животного, расширение зрачков, обильное выделение густой, вязкой слюны и т. д.). Это говорит о возбуждении центральных образований симпатической нервной системы через содержащиеся в них холинергические элементы, возбуждение которых вызывает по принципу обратной связи «антагонистическую» реакцию. Можно привести немало экспериментальных данных, подтверждающих эту точку зрения. Как известно, гематоэнцефалический барьер пропускает катехоламины (адреналин и норадреналин) только в область заднего гипоталамуса, где в основном сосредоточены адренергические элементы мозга. При этом возникают отчетливые явления возбуждения симпатической нервной системы. Такой же эффект наблюдается, если вводить адреналин в задний гипоталамус через микроканюли. Но, если этим путем ввести адреналин в передний гипоталамус, где преобладают холинергические элементы, явления возбуждения симпатической системы отсутствуют. Напротив, возникают явления торможения, угнетения центральной нервной системы. Не следует думать, что симпатические центры состоят из одних только адренергических нейронов, а парасимпатические из одних холинергических. В тех и других можно обнаружить элементы, реагирующие как на катехоламины и ацетилхолин, так и на серотонин, гистамин, гамма-аминомасляную кислоту и другие медиаторы.
Физиологический смысл этих, на первый взгляд, несколько необычных эффектов заключается в усилении противодействующей системы (например, парасимпатической при накоплении в крови катехоламинов или симпатической при высоком содержании ацетилхолина), что имеет важнейшее значение для восстановления нарушенного гомеостаза. В этом и проявляется участие гематоэнцефалического барьера в нейрогуморально-гормональной регуляции функций. Как только возникает угроза нарушения постоянства внутренней среды организма, в систему уравновешивающих механизмов вовлекается дополнительная «линия обороны», и маятник, отклонившийся в силу тех или иных причин от средней линии гомеостатических колебаний, снова к ней возвращается.
Глава IX. Внутренняя среда и стресс
Пожалуй, не было в истории биологии и медицины столь популярного, вошедшего во все области знания понятия, как стресс. Литература по стрессу исчисляется десятками тысяч названий. Но, как ни удивительно, само представление о стрессе, которое несколько приблизительно звучит по-русски как «напряжение», прочно вошедшее не только в научную, но и в повседневную международную терминологию, охватывает различные, подчас взаимно исключающие состояния. За последние годы объем информации по различным аспектам проблемы стресса необычайно расширился, и смысл, вложенный в понятие «стресс» его основоположником Г. Селье, частично потерял первоначальную конкретность чрезвычайного или экстремального происшествия. В лабораторном опыте стресс — состояние крысы, которая бежит часами во вращающемся колесе, плавает с грузом или без него в бассейне, стресс у морской свинки, которую ударили молотком по голове, стресс у кролика, привязанного на несколько часов к станку. Стресс — это комплекс боли и страха у человека, когда бормашина высверливает полость в больном зубе, автомобильная катастрофа, смерть близкого человека и даже семейная ссора. Стресс у бегуна, ставящего мировой рекорд, и стресс у болельщика, который подгоняет своего фаворита криками на трибуне. Стресс у космонавта в состоянии невесомости. Стресс — поцелуй любимой девушки и стресс — удар ножа в уличной драке. Стрессом стали называть почти каждое физическое или психическое возбуждение, отнюдь не укладывающееся в рамки «сильного, сверхсильного, чрезвычайного, экстремального».
Прав П. Д. Горизонтов, утверждая, что понимание стресса у разных авторов не всегда однозначно и поэтому дать ему точное определение не всегда доступно. Во многих отношениях «стресс» как понятие о напряжении всех защитных механизмов живого организма превращается в представление о реакции его на обычные раздражители, подчас искусственные, экспериментальные, нередко обычные, повседневные, не выходящие за пределы физиологических параметров. В основе стрессов могут быть как отрицательные эмоции, так и положительные. Предложено даже называть первые дистрессом, вторые — эустрессом, хотя правильнее понимать под «дистрессом» близкое к патологии расстройство функций.
Специальные исследования охватывают физический, болевой, холодовой, эмоциональный и другие виды стресса. На многочисленных конференциях, посвященных этой проблеме, и поныне обсуждаются социальные, военные, индустриальные, психические, медицинские, космические ее аспекты. Все это вызвано неконкретностью терминологии, отсутствием точной, всеми признанной дефиниции.
Все ли стрессы одинаковы по своему физиологическому значению? Где кончаются неспецифические изменения в живой системе и в чем выражается специфичность различных форм стресса?
В одной из последних работ Г. Селье определяет стресс как совокупность стереотипных, филогенетически запрограммированных, неспецифических реакций организма, первично подготовляющих его к физической активности, т. е. к сопротивлению, борьбе или бегству. Реакции эти могут быть вызваны любым экстремальным воздействием, нарушающим целостность организма (химическим, физическим, психологическим, социальным), и лежат в основе многих патологических расстройств. Отсюда и распространенная формула: стресс — нарушение функций — болезнь.
Еще раньше Селье определял стресс как сумму всех сил (независимо от их природы), действующих против равновесных состояний. При этом стресс, как утверждает Селье, может быть вызван как отсутствием и недостатком раздражений, так и их избытком. Так, например, обездвиживание (гипокинезия) является одним из самых тяжелых видов стресса и у животных и у человека.
Несмотря на множество теоретических и экспериментальных работ, цепные, многозвеньевые механизмы стресс-реакций отнюдь не раскрыты до конца. И вряд ли на современном уровне знаний их можно объединить в виде единой всеобъемлющей теории. В развитии стрессовых реакций принимают участие как физиологические — нервные гуморально-гормональные, барьерные, так и психологические, социальные и иные компоненты. В ходе возникновения и развития реакции на стресс остается неясным вопрос о пусковых механизмах, активирующих и стимулирующих систему гипоталамус — гипофиз — кора надпочечников, которой с первых работ Г. Селье придается особо важное значение во всех исследованиях, посвященных адаптационному синдрому. Общепризнано, что в развитии реакции организма на сильные и сверхсильные раздражения наибольшее значение имеют две системы — симпато-адреналовая и гипоталамо-гипофизарно-надпочечниковая. Как известно, возбуждение их сопровождается накоплением во внутренней среде организма катехоламинов (в первую очередь адреналина и норадреналина), кортикостероидов, тироксина. Однако работами последних лет показано, что в стрессовую реакцию вовлекаются различные гуморально-гормональные механизмы (щитовидная железа, гормоны гипоталамуса, как, например, вазопрессин, окситоцин, гормон роста и т. д.).
