Портреты гомеопатических препаратов, ( часть 2) - Култер Кэтрин Р. (читаем книги онлайн бесплатно txt) 📗
Иногда пациент, нуждающийся в Staphysagria, смиряет свою злость и гасит обиду не из гордости или благородства, а просто по необходимости: находясь в положении зависимости и вынужденного подчинения или имея более низкий социальный статус, не способный ответить или переадресовать несправедливость, он сдерживается здравым смыслом и инстинктом выживания. Типичным субъектом, испытывающим подобное возмущёние, является сознательный и способный рабочий или служащий, который постоянно не соглашается на повышение, увеличение зарплаты, продление сроков работы в его пользу против обычных и всякие другие формы признания, отказываясь от них в пользу менее достойного и компетентного, но, возможно, более обаятельного коллеги. Потерпевшая сторона — «серьезный, молчаливый, занятый собой, он мало разговаривает» (Ганеман) — не выступает против несправедливости, творимой вышестоящими просто из чувства бессилия и неспособности добиться изменений.
Внутренняя низкая самооценка и чувство собственной малоценности может также заставить Staphysagria покорно сносить оскорбления и даже незаслуженные обвинения. «Существует нечто во мне, что заставляет меня радоваться обвинениям наряду с тем, что меня обижают и эксплуатируют», — призналась одна пациентка.
Однако при действии лекарства запуганный и долго терпевший индивидуум может взбунтоваться и выступить против своего вышестоящего начальника или угнетателя без страха и трепета, а главное, не взрываясь неуправляемым негодованием. Он может даже предпринять определенные конструктивные шаги для своей защиты. Одна «озабоченная» и «боязливая» (Ганеман) пациентка, жена человека с властным характером, у которой чувство собственного достоинства долго находилось в дремлющем состоянии, была «разбужена» приемом Staphysagria и призналась: «Даже человек с покорностью червя, как у меня, стал наконец способным собрать всё своё мужество и предпринять какие-то действенные меры для исправления существующего положения».
Можно предположить, что желание Staphysagria бороться против навязывания чужой воли может возникнуть само по себе, но выражаться в менее конкретной и действенной форме (т. е. в виде разрозненных действий или в виде бессильного возмущёния), что более разрушительно для индивидуума.
Приведённая картина покорности против воли делает понятным, почему этот конституциональный тип выбрали своей жертвой даже москиты: въедливое насекомое, действительно, предпочитает кровь человека-Staphysagria всем другим. Какой бы возмущённой ни была Staphysagria, она остаётся беспомощной жертвой этого фатального притяжения до тех пор, пока несколько доз лекарства в средней потенции не изменят её и не избаваят от кровопийц (в народной медицине тинктура Staphysagria издавна используется в качестве местных компрессов против головных вшей).
Физической параллелью раздирающих Staphysagria чувств является картина плохих последствий «разрезанных тканей» (Берике): медленное и болезненное заживление «резаных ран» (Геринг) после хирургических операций (особенно на животе: грыжа, удаление матки, кесарево сечение, простатит и т. д.) с постоперационными задержками мочи; парезы или растяжения любых запирающих мышц; травмы при удалении зубов; постхирургические невралгии и т. п. Точно так же, как Staphysagria реагирует негодованием на любое совершенное грубое нарушение закона, так и нежелание выздоравливать (или синдром «никогда уже не чувствовал себя хорошо») является реакцией возмущёния тканей на унижение быть разорванными или разрезанными.
Интересным, поскольку несколько менее традиционным, был случай с одной женщиной, которая пришла на прием к врачу-гомеопату по поводу ранения груди тупым предметом. Три дозы Bellis perennis 200 X, специфического и высокоэффективного средства при травмах груди, сразу же избавили её от боли, но ещё сильнее этим ранением была задета её психика. Несколько неохотно (поскольку была сдержанным по натуре человеком) она признала, что пережила разрыв с любимым мужчиной и после этого стала сомневаться, что сможет ещё кому-нибудь понравиться, и так и не смогла смириться со своим одиноким положением. И когда бы она ни погружалась в это своё состояние, снова и снова испытывала отзвук той режущей боли в груди, и только Staphysagria помогла ей излечить и физическую боль, и раненую психику.
Каковы бы ни были причины и обстоятельства, лежащие в основе хорошо известного «молчаливого негодования» Staphysagria, происходит ли оно от гордости или смирения (которые являются двумя сторонами одной и той же медали — вынужденное смирение легко превращается в раненую гордость, а затем переходит в негодование), но индивидуум подавляет инстинктивное зло и обиду и надевает власяницу мученичества.
Это не жалобщик типа Sepia или Arsenicum album, который использует мученичество для привлечения внимания к своим нуждам. Он больше напоминает стоического Natrum muriaticum, который из чувства гордости отказывается демонстрировать своё возмущёние публично и молча страдает от своего унижения (это обычно первая стадия начинающегося патологического состояния у этих конституциональных типов). Таким образом Staphysagria стремится доказать себе и другим свою силу и стойкость: он способен выдержать давление чужой воли, дурное обращение и нещадную эксплуатацию; он имеет внутреннюю силу, и, осознавая свою правоту, может выдержать любое оскорбление, каким бы чудовищным оно ни было. Кроме того, потребность мученичества, смелого и благородного, может быть настолько сильной, что человек станет сознательно стремиться к такого рода испытаниям.
Но мало кто из нормальных людей способен молчаливо носить «власяницу мученичества» всю жизнь. В один прекрасный момент истинные чувства человека должны найти выход, а затраченные усилия — вознаградиться аплодисментами (вторая стадия). Иногда подавленные эмоции выходят на поверхность косвенно в виде «печали, склонности плакать, безразличия, раздражительности» (Ганеман). Иногда подавленное, зажатое унижение ищет более драматических или агрессивных «стремительных» (Берике) форм облегчения, но таких, которые бы не угрожали самоуважению и гордости этого индивидуума в его способности выстоять. Доведение себя до «праведного гнева» (Беннингхаузен) обычно служит для такой цели; и в самом деле, во многих случаях негодование является единственной агрессивной ноткой у этого во всем остальном «доброжелательного» (Ганеман), даже скромного индивидуума.
Негодование освобождает человека этого типа от внутреннего гнева и чувства угнетения, потому что его легче вынести, чем смущение, стыд и оскорбление. Гордая Staphysagria не слишком охотно оповещает мир о своих унижениях, поскольку это только усугубляет это чувство, но праведное негодование — провозглашение на весь мир вины другого, его злодейства или бесчестности — это совсем другое.
Эта эмоция требует словесного выражения, вот почему молчаливое негодование является «странным», редким и особенным (т. е. «ведущим») симптомом. Фактически освобождение может стать чем-то вроде социального потрясения: открыто обезумевшая Staphysagria заставляет выслушивать себя друзей, коллег и родственников. Довольно часто врач сам оказывается объектом, на который выплескивается целый поток «кипящих» эмоций, предназначенных совсем другому человеку.
Возможность высказаться об обиде или причиненном зле служит для того, чтобы смягчить их. В практике психотерапии часто используется техника рассеивания отрицательных (а иногда даже и положительных, если они излишне сильны) эмоций путем высказываний и излияний. Кроме того, возмущёние может придавать человеку заряд энергии. Без этого уязвленный индивидуум погружается в свои переживания, считая, что его покинули или отвергли («Горе мне! Никому я не нужен!»), и чувствует, что его воля парализована («Что за смысл продолжать?»). В конце концов, как заявил один пациент: «Боль никуда не уходит, она остаётся во мне!» Но, приведя себя в состояние сильного негодования, он может попытаться изменить ситуацию, и тогда обиженный и страдающий индивидуум начинает восстанавливать чувство собственного достоинства.
