Украинская химера. Финал антирусского проекта - Бунтовский Сергей Юрьевич (книги хорошего качества .txt) 📗

Оставив Киев, Директория на некоторое время задержалась в Виннице. Ее положение было исключительно тяжелым. Ни армии, ни сочувствия народа у Директории не было. В Галиции шла борьба галичан с Польшей, и рассчитывать на помощь оттуда больше не приходилось. Этот период совпал с волной страшных еврейских погромов, прокатившихся по всей территории, находившейся под властью Директории. В 180 населенных пунктах на территории Украины петлюровцы вырезали около 25 тыс. евреев.

Сама же Директория с несколькими тысячами оставшихся верными ей солдат перебиралась из города в город, спасаясь от наступающих советских частей. Несмотря на то что после падения Киева в разбросанной от Одессы до Полесья армии УНР все еще оставалось больше 30 тыс. человек, единственной надежной частью оставались только сечевые стрельцы. Евгений Коновалец, понимая, что его солдаты – это его единственное богатство, стремился лишний раз не рисковать и не вступать в бой, если можно было уклониться. Однако если приходилось драться, то галичане бились умело и расчетливо. И все же его отряд, громко названный корпусом, неуклонно таял. К марту в строю оставалось всего 4 тыс. стрельцов. Но снова помощь пришла с запада в виде нескольких тысяч новобранцев из Галиции, прибывших в армию УНР по договоренности с Петлюрой.

В апрельских боях за Бердичев сечевые стрельцы были разбиты и понесли серьезные потери. Моральный дух галичан падал все ниже и ниже. Тем более что против них сражались отряды местных коммунистов-украинцев. Галичане приходили к мысли, что они борются не за Украину, а за власть потерявшей популярность Директории над украинским народом. Получалось, что они идут против своего же народа. Они ощущали на себе враждебность местного населения, и все чаще в разговорах стрельцов звучала мысль вернуться домой в Галицию, которой нужна была помощь в борьбе с поляками.

1–3 мая в бою у Шепетовки корпус СС был еще раз разбит. Единственное, что спасало УНР от окончательного разгрома, – это то, что основные силы большевиков в это время были отвлечены на борьбу с белогвардейцами.

Весной 1919 года Директория развалилась. Грушевский и Винниченко предпочли эмигрировать, оставив Петлюру единоличным правителем уже не существующего государства. Вся контролируемая петлюровцами территория ограничивалась городом Ровно и его окрестностями. Вскоре и этот город пришлось оставить, и вся армия Петлюры превратилась в плохо организованный партизанский отряд, практически не способный ни на какие серьезные действия. К этому можно добавить, что в то время сами большевики всех выступавших против них называли «петлюровскими бандитами». Так они назвали и отряды никому не подчинявшихся атаманов, которые действовали на Правобережье.

Под контролем УНР в мае 1919 года оставался маленький кусочек земли между городами Дубно и Броды. Вся армия Украинской народной республики насчитывала около 9000 человек, из них – 1500 эсэсовцев. Однако, собрав все силы в кулак, украинцы в июне попытались атаковать красных и в очередной раз были разбиты. Это был полный разгром. В полках оставалось по нескольку сот человек.

В июле армия Петлюры оказалась зажата у Каменец-Подольского между Днестром на юге и Збручем на западе. Этот клочок земли размером 40 на 60 километров получил название «треугольник смерти». Как всегда, при неудачах начался поиск виновных и склоки между своими. Власти УНР подозревали сечевиков в двурушничестве и готовности бросить фронт и уйти в Галичину, галичане в ответ подозревали Директорию в том, что та готова пожертвовать стрельцами ради удержания власти.

В мае Польша начала наступление на восток, и разрозненные банды, бывшие некогда петлюровской армией, стали сдаваться в плен или присоединяться к полякам. В своих воспоминаниях петлюровский министр И. Мазепа пишет: «Мы стояли перед дилеммой, к кому попасть в плен: к полякам или к большевикам».

Однако в это время Украинская галицкая армия ЗУНР вынуждена была под ударами поляков покинуть территорию Западно-Украинской республики и отступить на восток, где летом 1919 года соединилась с остатками петлюровцев. Это хоть и ненадолго, но продлило агонию УНР. Двум силам удалось заключить союз, и Петлюра был провозглашен главнокомандующим обеими армиями – Галицкой и Надднепрянской.

Украинская галицкая армия состояла из трех армейских корпусов, в которых было почти 50 тыс. человек при 550 пулеметах и 160 орудиях. Кроме того, это были регулярные подразделения с хорошей дисциплиной и сильным офицерским корпусом. Так что появление галичан коренным образом изменило расклад сил в регионе, и теперь красные оказались в меньшинстве. Ободренные этим украинцы смогли начать наступление и серьезно потеснить противника. Петлюра 2 августа огласил новый приказ – Киевскую директиву об общем наступлении. По замыслу атамана его армии должны были двумя группировками наступать по направлению на Киев и Одессу и к концу августа взять оба этих города.

Практически одновременно с петлюровцами польская армия атаковала большевиков и захватила город Ровно. Так что красным приходилось драться на три фронта одновременно, ведь Добровольческая армия генерала Деникина к середине лета 1919 года была уже в пределах Украины, наступая с востока на Киев и Одессу. Большевики бросили все свои силы на борьбу с Деникиным, и все Правобережье оказалось без сколько-нибудь значительных большевистских частей. Создались исключительно благоприятные условия для наступления украинских вооруженных сил, состоящих примерно из 10 тыс. петлюровцев и 40 тыс. галичан [18]. В начале августа началось наступление, которое не встречало сопротивления из-за отсутствия противника.

Галичане под командой генерала Кравса быстро продвигались вперед и уже к концу августа были на подступах к Киеву. Когда Петлюра попытался присоединиться к ним, генерал Кравс категорически воспротивился этому. Как бывший австрийский офицер и человек правых убеждений, Кравс органически не выносил надднепрянских социалистических лидеров и «атаманов». В своем кругу он называл Петлюру «неудавшимся попом» и «цыганом», а социалистических лидеров-петлюровцев – «полубольшевиками».

Кроме того, к этому времени определилось резкое расхождение между петлюровцами и галичанами в вопросе об отношении к Деникину. Несмотря на то, что до войны Галиция была центром и рассадником украинского сепаратизма, галицкое правительство и армия были единодушны в желании самого тесного сотрудничества с русским патриотом Деникиным. Этот факт чрезвычайно важен, ибо он свидетельствует о том, с какой быстротой и легкостью галичане освободились от ненависти к России, которая десятилетиями культивировалась при поддержке австро-венгерского правительства в Галиции. А вот отношение петлюровцев к Деникину было резко отрицательным. И вовсе не по причинам национальным. Не надо забывать, что Петлюра и его сторонники были социалистами с большим уклоном к большевизму, а потому не смели рассчитывать на снисхождение в случае победы «Белого дела». Кроме того, петлюровцы являлись бывшими подданными Российской империи, а поэтому в глазах Деникина были изменниками, с которыми надо было вести себя так же, как и с большевиками. Естественно, галичане как подданные Габсбургов от этих обвинений были избавлены.

30 августа [19] к противоположным окраинам Киева одновременно подошли Добровольческая и Галицкая армии. На следующий день генерал Антон Кравс назначил торжественное вступление в Киев своей армии и парад на Думской площади, которая сегодня называется майданом Незалэжности.

На следующий день, когда галичане строились для парада, эскадрон деникинцев мирно стал рядом с конной сотней галичан. Для описания дальнейших событий, думаю, стоит процитировать известного украиноведа Андрея Дикого: «Когда подъехал генерал Кравс, командир добровольческого эскадрона ему представился и изъявил желание рядом с украинским флагом, уже вывешенным на Думе, вывесить и русский, на что генерал Кравс согласился. Подъем русского флага вызвал взрыв энтузиазма многотысячной толпы киевлян, запрудивших Думскую площадь и Крещатик. Это вызвало негодование подъехавшего петлюровского «атамана» Сальского. Он приказал галичанам снять русский флаг, но галичане отказались выполнить его приказание. Тогда по приказу Сальского один из его политических единомышленников сорвал русский флаг и бросил под ноги лошади Сальского, который начал его демонстративно топтать. Ошеломленная этой выходкой толпа разразилась криками негодования, а добровольцы дали в воздух несколько залпов и пулеметных очередей. Наступило всеобщее смятение. Виновник всего – Сальский галопом бросился удирать по направлению к Бессарабке, следом за ним побежал его небольшой отряд «гайдамаков»; галичане же в полном порядке отошли в близлежащие улицы. Под улюлюканье киевлян Сальский и его петлюровское «войско», бросая оружие, пробежали по Васильковской улице и небольшими группками рассеялись в районе киевского предместья – Демиевки. Так столица Украины встретила тех, кто самозванно хотел навязать ей свою волю». Одновременно добровольцы начали разоружать и украинские части. К вечеру в плену у белогвардейцев было до трех тысяч украинцев. Связавшись с командующим добровольцами генералом Бредовым, генерал Кравс поехал к нему для выяснения недоразумения. Галичанин заверил Бредова, что его солдаты действуют независимо от армии УНР и ей никак не подчинены. К этому времени подъехала из Фастова делегация петлюровского правительства во главе с Омельяновичем-Павленко и хотела принять участие в разговоре с генералом Бредовым. Но Бредов отказался их принять и приказал передать, что если они появятся, то он их арестует. Петлюровцы немедленно вернулись назад. С Кравсом генерал заключил соглашение о немедленном отводе частей Галицкой армии на один дневной переход на запад, что и было выполнено 1 сентября. В этот же день по Киеву был расклеен приказ генерала Бредова, гласивший, что «…отныне и навсегда Киев возвращается в состав единой и неделимой России».