Столконовение цивилизаций: крестовые походы, джихад и современность - Тарик Али (хороший книги онлайн бесплатно txt) 📗
Какие решения вы видите в данной ситуации? Может ли арабо-израильский конфликт быть разрешен рациональным путем?
Я не верю в возможность военного решения. Конечно же, никто не может лишить арабские государства права восстановить до определенной степени их вооруженные силы. Но в чем они нуждаются гораздо больше — это в социальной и политической стратегии и новых методах борьбы за освобождение. Это не может быть чисто негативная стратегия, направляемая ненавистью к Израилю. Они могут отказываться вести переговоры с Израилем, пока он не прекратит свои завоевания, конечно, они будут сопротивляться оккупационному режиму на Иордане и секторе Газа. Но это не будет означать возобновление войны.
Стратегия, которая могла бы принести арабам гораздо больше, чем любая «священная война» или нанесение упреждающих ударов, то есть настоящую «цивилизованную» победу, должна опираться на неотложную необходимость интенсивной модернизации структуры арабской экономики и политики и на необходимость подлинной интеграции арабов на национальной основе. Эти цели могут быть достигнуты только в том случае, если революционные и социалистические тенденции в арабской политике будут укрепляться и развиваться. В конце концов, арабский национализм будет несравненно более эффективным как освободительная сила, если он будет дисциплинирован и рационализован интернационализмом, который позволит арабам подойти к израильской проблеме более реалистично, чем до сих пор. Они не могут и дальше отрицать право Израиля на существование и доставлять себе удовольствие кровожадным ораторством. Экономический рост, индустриализация, образование, более эффективная государственная организация и более трезвая политика должны дать арабам то, чего не может дать ненависть к Израилю, то есть реальное превосходство, которое почти автоматически сократит роль Израиля на Ближнем Востоке до более скромных размеров.
Это, конечно, не краткосрочная программа. Однако ее реализация не займет слишком уж много времени, а более короткого пути к освобождению нет. Экономия времени путем демагогии, мести и военных действий оказалась катастрофической. Тем временем арабская политика должна базироваться на прямом обращении к израильскому народу через головы израильского правительства, на призыве к трудящимся в кибуцах. Последние должны быть освобождены от своих страхов ясными гарантиями и ручательством арабов в том, что законные интересы Израиля будут уважать и его будут приветствовать как полноправного члена будущей Ближневосточной Федерации. Это заставит стихнуть пожар израильского шовинизма и будет стимулировать оппозицию завоевательной политике Эшкола и Даяна. Способность израильских рабочих ответить на такой призыв нельзя недооценивать. Необходима также большая независимость от игр великих держав, деформирующих социально-политическое развитие Ближнего Востока. Я показал, как сильно заметно американское влияние на современную политику Израиля с ее отталкивающим и реакционным характером, но советское влияние также искажало умы арабов, воспитывая их на бессодержательных лозунгах и демагогии, в то время как эгоизм и оппортунизм Москвы породил в арабском мире разочарование и цинизм. Если ближневосточная политика останется лишь игрушкой великих держав, перспектива действительно предстает мрачной. Ни евреи, ни арабы не смогут вырваться из этого порочного круга. Вот что мы, левые, должны говорить и арабам, и евреям как можно более ясно и прямо.
Кризис явно застал левых врасплох и здесь, и во Франции, и, кажется, даже в США. В Штатах было выражено опасение, что разделение мнений по поводу Израиля может даже вызвать раскол движения против войны во Вьетнаме.
Да, замешательство было несомненным и повсеместным. Я не буду говорить здесь о таких «друзьях Израиля», как месье Молле и его компании, которые, так же как лорд Эйвон и Селвин Лойд, видели в этой войне продолжение «Суэцкой кампании» и их мести за разочарование 1956 года. Но даже «крайне левые» этой партии, такие как Сидней Сильверман, вели себя так, словно иллюстрировали высказывание: «Поцарапай еврея социал-демократа и найдешь сиониста».
Но беспорядок в стане левых продолжался, захватывая даже людей с безупречным прошлым, борцов против империализма. Французский писатель, известный бесстрашной борьбой против войн в Алжире и Вьетнаме, на этот раз призывал к солидарности с Израилем, заявляя, что, если выживание Израиля потребует американского вмешательства, он поддержит это и даже будет кричать: «Да здравствует президент Джонсон!» И ему не показалось, насколько нелепо кричать «Долой Джонсона!» во Вьетнаме и «Да здравствует Джонсон!» в Израиле? Жан-Поль Сартр также призвал к солидарности с Израилем, но затем открыто признался в собственном замешательстве. Во время Второй мировой войны он, как член движения Сопротивления, научился смотреть на еврея как на брата, которого надо защищать в любых обстоятельствах. Во время войны в Алжире его братьями были арабы, и он защищал их. Поэтому арабо-израильский конфликт являлся для него братоубийственной войной, о которой он не мог говорить хладнокровно и был переполнен противоречивыми эмоциями.
Тем не менее мы должны вынести наше трезвое суждение и не позволить обращений к трагедии Освенцима в целях шантажа. Я говорю как марксист еврейского происхождения, чей ближайший родственник погиб в Освенциме и чьи родственники живут в Израиле. Оправдывать его или мириться с войнами Израиля против арабов значило бы оказать Израилю очень плохую услугу и нанести вред его же интересам в долгосрочном периоде. Позвольте напомнить, что безопасность Израиля не была установлена в результате войн 1956 и 1967 годов, она была, напротив, подорвана и скомпрометирована. «Друзья Израиля» в действительности поощряли продвижение Израиля по пути саморазрушения.
Они также волей-неволей содействовали реакционному настроению, овладевшему Израилем во время кризиса. Я лишь с отвращением могу смотреть телепередачи об Израиле тех лет: демонстрация гордости и жестокости захватчиков, вспышки шовинизма и исступленные празднования сомнительного триумфа, остро контрастирующие с картинами страданий и безысходностью арабов, фургонами иорданских беженцев и телами египетских солдат, умерших от жажды в пустыне. Я смотрел на средневековые фигуры раввинов и хасидов, прыгающих от радости у Стены плача, и чувствовал как в стране сгущалась атмосфера реакции. Затем было показано множество интервью с генералом Даяном, героем и спасителем с политическим мышлением полкового старшины, разглагольствующего об аннексии и хрипло изливающего бессердечные грубости о судьбе арабов на захваченных территориях: «Что мне до них? По мне, они могут оставаться или уходить». Уже окутанный фальшивой военной легендой — в действительности Даян ни планировал, ни проводил знаменитую шестидневную кампанию, — он представлял собой скорее зловещую фигуру предполагаемого кандидата на пост военного диктатора. Ходил слух, что, если левые партии обойдутся с арабами «слишком мягко», этот новый де Голль преподаст им урок, возьмет власть в свои руки и поднимет престиж Израиля еще выше. А за Даяном стоял Бегин, министр и лидер крайне правых сионистов, который долгое время утверждал, что даже Трансиордания является частью «исторического Израиля». Реакционная война неизбежно порождает героев, настроения и результаты, в которых ее характер и цели полностью искажаются в пользу агрессоров. На более глубоком историческом уровне еврейская трагедия находит в Израиле зловещее продолжение. Лидеры Израиля эксплуатируют и злоупотребляют Освенцимом и Треблинкой; но их действия обесценивают подлинное значение еврейской трагедии. Европейские евреи заплатили ужасную цену за роль представителей рыночной экономики среди народов, живущих в натуральной, безденежной, аграрной экономике, эту роль им пришлось играть в прошлом, и не по своей воле. Они были движущей силой раннего капитализма, торговцами и ростовщиками в докапиталистическом обществе. С развитием современного капитализма их роль постепенно нивелировалась. В Восточной Европе основная масса евреев состояла из обедневших ремесленников, мелких торговцев, пролетариев, полупролетариев и откровенных бедняков. Но образ богатого еврея торговца и ростовщика сохранился в нееврейском фольклоре и остался в народной памяти, возбуждая недоверие и страх. Нацисты взяли этот образ, увеличили до колоссальных размеров и постоянно держали перед глазами народа. Август Бебель однажды сказал, что антисемитизм — это «социализм дураков». Такого «социализма» было предостаточно в эпоху великого экономического кризиса, массовой безработицы и массового отчаяния 1930-х годов. Европейский рабочий класс был не способен сбросить гнет буржуазии, но ненависть к капитализму была достаточно сильной, чтобы потребовался выход эмоциям и «козел отпущения». Среди мелкой буржуазии и люмпен-пролетариата вырос разочарованный атикапитализм, страдающий страхом перед коммунизмом и невротичной ксенофобией. Воздействие нацизма было настолько сильным отчасти из-за того, что образ еврея как чужеродного элемента, «порочного кровососа» был для слишком многих народов все еще актуальным. Это также объясняет относительное равнодушие и пассивность, с которой такое множество негерманцев наблюдали за избиением евреев. «Социализм дураков» ликующе наблюдал, как евреев вели в газовую камеру. Израиль обещал не просто дать выжившим евреям из Европы «национальный дом», но также освободить их от унизительного клейма. Таким была цель движения «Хистрадрут» и сионизма в целом. Евреи должны были перестать быть жадными владельцами магазинов, экономическими и культурными контрабандистами, чужаками, набитыми монетами, которых так не хватает другим. Они должны были поселиться на «собственной земле». Однако теперь на Ближнем Востоке они снова выступают в возмутительной роли агентов уже не столько своего относительно слабого капитализма, но интересов мощного западного капитализма и неоколониализма. Именно так арабский мир видит их, и не без причины. Евреи снова возбудили в своих соседях горькие эмоции и ненависть. Это незавидная для еврейского народа судьба — выступать в такой роли! Как агенты раннего капитализма, они были пионерами прогресса в феодальном обществе; как агенты позднего империалистического капитализма современности, они выступают в жалкой роли и снова находятся в положении потенциальных «козлов отпущения». Разве таким образом должна развиваться история евреев? С другой стороны, арабы должны быть наготове против «социализма и антиимпериализма дураков». Мы верим, что они не поддадутся этому и что они извлекут урок из своего поражения и смогут прийти в себя и заложить основы подлинно прогрессивного, социалистического Ближнего Востока.
