Столетняя война. Леопард против лилии - Басовская Наталия Ивановна (читать книги онлайн без сокращений .txt) 📗
Обстановка на юго-западе Франции в течение 1219—1224 гг. постоянно накалялась. И если поначалу Лузиньяны просто не помогали Генриху III, то с конца 1220 г. Гуго Лузиньян стал откровенным противником английской власти и проводником политики Филиппа II Августа. Представителям английской короны приходилось постоянно бороться с частными случаями вмешательства Франции в дела Аквитании, прежде всего – в Пуату. Чиновники английского короля неоднократно сообщали в Англию об угрозе открытого французского вмешательства и даже вторжения. Богатые и традиционно независимые коммуны Ла-Рошели, Байонны, Дакса, Базаса, сепаратистски настроенные виконты Беарна старались извлечь выгоду из трудной для Генриха III ситуации, систематически настаивая на подтверждении своих привилегий и получении новых.
Несмотря на отчаянные административные и дипломатические усилия английской короны, к 1223 г. назрел очередной вооруженный конфликт между Англией и Францией из-за континентальных владений. Теперь яблоком раздора был французский юго-запад. Филипп II, опираясь на графа Лузиньяна, подготовил себе внутреннюю поддержку – на его стороне оказалась какая-то часть коммуны Ла-Рошели и ряд феодалов Пуату и Гаскони. Верный англичанам мэр Ла-Рошели сообщал в конце 1223 г., что «бароны Пуату готовы перейти под юрисдикцию французского короля, если он этого захочет» [25]. Английской монархии в предстоящем конфликте совершенно не на кого было рассчитывать. После разгрома Фландрии в начале XIII в. она пока была вынуждена сохранять позицию верного вассала Франции. На Пиренейском полуострове внешнее дружелюбие в отношении Англии в 20-х гг. XIII в. проявлял только король Наварры. Однако это ограничивалось дипломатическими контактами: Санчо VII предупреждал Генриха III о тревожной обстановке в Байонне и угрозе перехода этого города под власть Кастилии. Обострение англо-кастильских отношений, которое произошло в начале XIII в. из-за Гаскони, временно ослабело, но продолжало оставаться актуальным, так как вопрос о Гаскони кастильские короли считали открытым. В атмосфере надвигающегося конфликта с Францией из-за юго-западных земель позиция Кастилии представляла большую опасность для Англии, особенно существенную из-за того, что последнее английское владение располагалось на границе со странами Пиренейского полуострова. В начале 20-х гг. английская корона испытывала также заметные внутренние трудности, связанные с последствиями недавней гражданской войны. Матвей Парижский сообщает интереснейший факт: 25 июля 1222 г. в Лондоне «по наущению французов» произошли волнения, организованные сторонниками принца Людовика [26]. Крайне неспокойно было в Уэльсе, правители которого со времен Иоанна Безземельного использовали любые сложные для Англии ситуации для попыток восстановить свою независимость.
Назревший англо-французский конфликт разразился в мае 1224 г., в конце первого года правления сына Филиппа II Людовика VIII (1223—1226). Новый французский король, недолгое правление которого не оставило отчетливого следа в истории Франции, наиболее заметно проявил себя именно в отношениях с Англией. Как показали первые же шаги Людовика VIII на международной арене, бывший «принц Людовик» не забыл о своем неудавшемся опыте завоевания английской короны в 1216—1217 гг. Честолюбие (Людовик VIII, например, был немало озабочен доказательством своего родства с самим Карлом Великим) и стремление сравняться с Филиппом II в славе и авторитете побудили французского короля начать военные действия в юго-западных владениях Англии немедленно после истечения срока перемирия. Дополнительным толчком к этому послужили политические шаги Генриха III, которые неоспоримо говорили о непризнании им факта утраты части континентальных владений. Сразу после смерти Филиппа II англичане направили к Людовику VIII посольство с требованием вернуть Англии «незаконно отнятую Нормандию» [27]. Не дожидаясь неизбежного отказа, Генрих III призвал феодалов Нормандии к себе на службу, посулив им возвратить владения в Англии. Все это не слишком строго согласовывалось с официальным английским предложением продлить перемирие и обращением к римскому папе с просьбой предотвратить готовящуюся Францией войну.
Конфликт 1224—1227 гг. носил локальный характер. В отличие от прежних вооруженных столкновений между английской и французской монархиями, в него не включались другие европейские страны и правители. В 20—30-х гг. XIII в. в Англии и Франции, видимо, сложилось представление о возможности разрешить свои противоречия на континенте без чьего-либо участия. В течение мая – августа 1224 г. французским войскам удалось оккупировать Пуату и часть Гаскони. В этом, и особенно в капитуляции Ла-Рошели, немалую помощь оказал Франции Гуго Лузиньян. Людовик VIII планировал развить свой успех и двинуться на Бордо и Байонну, которые сохранили верность Англии. В этих событиях первой половины XIII в. ведущие юго-западные города начали политические маневры и игру на англо-французских противоречиях. В силу своего выгодного географического положения, экономического процветания и своеобразия исторической судьбы эти города, подобно фландрским, испытывали в XIII в. тяготение к экономической и политической самостоятельности. Нарастающая напряженность борьбы Англии и Франции за Аквитанию создавала для этого благоприятную обстановку.
Англичанам удалось в течение 1225 – начала 1226 г. отстоять Гасконь, практически потеряв Пуату. Сохранению английской власти в значительной части юго-западных владений способствовали лавирование городов, присланные из Англии войска и деньги, а также некоторые обстоятельства международного характера. О них следует сказать особо. Большую роль сыграла позиция папства. Если во времена Иоанна Безземельного при некотором маневрировании она была в целом неблагоприятна для Англии, то теперь Гонорий III довольно определенно осудил Людовика VIII и настаивал на заключении англофранцузского мира. Главной причиной этого представляется возросшая сила французской монархии, которая в случае полной победы над Плантагенетами могла бы претендовать на политическое лидерство в Западной Европе. Верное своей тактике не поддерживать сильнейшего, папство из главного и последовательного противника Плантагенетов перешло, по крайней мере, на нейтральные позиции. Основной линией поведения папы Гонория III стала борьба за срочное примирение противников, что в тот момент было безусловно более выгодно для Англии. Усиление позиций королевской власти во Франции подтолкнуло к союзу с английским королем и таких крупных феодалов, как граф Тулузский и герцог Бретонский. Кроме того, представители Генриха III вступили в 1225 г. в переговоры с германским императором Фридрихом II. Всего за пять лет до этого Фридрих II Штауфен утвердился на императорском престоле с помощью Иннокентия III и Филиппа II Августа. Обострившаяся за эти годы борьба императора с северо-итальянскими городами, видимо, побудила его не отказываться ни от какой международной поддержки. В этом отношении у них с английским королем сложилась сходная ситуация. И если в середине 20-х гг. это только начало проявляться в дипломатических контактах и переговорах, то к 30-м – началу 40-х гг. сближение английской монархии с империей станет политической реальностью.
Важным международным шагом Англии в 1225 г. была попытка восстановить контакты с Фландрией. Думается, что именно английские предложения подтолкнули Францию к некоторому смягчению политики в отношении этого полунезависимого графства. Опыт неоднократного сближения его с Англией в прошлом доказал серьезную опасность союза графов Фландрских с английской монархией. Растущая активность городов, связанных с Англией торговыми интересами, делала эту опасность еще большей. Представляется далеко не случайным, что именно в январе 1226 г. Людовик VIII наконец внял давним настойчивым просьбам графини Фландрской об освобождении за выкуп графа Феррана, который находился во французском плену с 1214 г. Условием возвращения графа во Фландрию была его вассальная клятва и специальная присяга всех рыцарей и горожан, которые клялись хранить верность Франции под страхом отлучения. Таким путем Фландрия на этот раз была отсечена от участия в англо-французской борьбе.
