Самоубийство сверхдержавы - Бьюкенен Патрик (версия книг .txt) 📗
Любые существенные сокращения финансовой части основных программ, предложенные республиканцами в палате представителей, должны быть одобрены Сенатом, который контролируется демократами Гарри Рида, а в Белом доме ныне демократ Барак Обама. Насколько вероятно, что республиканские инициативы будут приняты?
Что касается расходов на оборону, Обама уже распорядился увеличить военное присутствие Америки в Афганистане, удвоил численность нашего контингента – до 100 000 человек. Пентагону также нужно заменить оружие и технику, уничтоженные в ходе боевых действий или вышедшие из строя за десятилетие войны. При этом любые сколько-нибудь серьезные попытки сократить расходы на оборону встречают яростное сопротивление со стороны республиканцев.
Где же найти возможность урезать бюджет?
Согласятся ли конгресс и Белый дом сократить расходы на национальную безопасность, на деятельность ФБР и ЦРУ после едва не случившейся катастрофы в Детройте на Рождество 2009 года и после вовремя раскрытой попытки взорвать бомбу на Таймс-сквер [32]? Договорятся ли демократы и республиканцы сократить льготы ветеранам, отказаться от ремонта ветшающей инфраструктуры, дорог и мостов, а также от компенсации трат на образование, если Обама обещает каждому американскому ребенку шанс на институтский диплом?
Одобрит ли Сенат Гарри Рида сокращение расходов на продовольственные талоны, страхование по безработице или налоговые льготы на заработанный доход, если безработица по-прежнему балансирует на уровне девяти процентов? Согласится ли Сенат, который в 2010 году увеличил бюджет каждого федерального ведомства в среднем на 10 процентов, «обескровить» федеральные органы или уменьшить зарплаты, если федеральные чиновники и бенефициары федеральных программ являются наиболее лояльными и надежными сторонниками Демократической партии?
Обама пообещал не повышать налоги для среднего класса; более того, любое масштабное увеличение налогов будет смертельным для него самого и его партии – и никогда не получит одобрения республиканской палаты представителей. Обама в результате очутился, судя по всему, в безвыходном положении. Демократы – партия правительства. Они кормят последнее, а оно кормит их. Чем крупнее правительство, тем больше создается агентств и ведомств, тем больше чиновников принимают на работу, тем больше граждан получают льготы и бонусы, тем надежнее опора «партии правительства».
На протяжении восьмидесяти лет демократическая формула успеха гласила: «Вводи налоги, трать, избирайся»; эту формулировку приписывают помощнику Франклина Рузвельта Гарри Гопкинсу. Именно тут обнаруживается дилемма Обамы. Как лидеру «партии правительства» руководить в период жесткой экономии, когда федеральные зарплаты и пособия радикально снижаются, чтобы предотвратить дефолт по государственному долгу? Как лидеру «партии правительства» сократить размеры этого правительства?
Республиканцы тоже прочертили, так сказать, линию, дальше которой отступать не намерены. Они не станут поддерживать повышение налогов. Это не только нарушение обязательств, которые приняли на себя почти все республиканцы перед своими избирателями (подобное равноценно самоубийству). Республиканцы, которые согласятся на повышение налогов, не смогут вернуться в свои округа. Ведь ныне с партией сотрудничает Движение чаепития, этакие «нерегулярные части», которые фигурально расстреливают дезертиров налоговых сражений и бюджетных войн.
Республиканцы вовсе не собираются сердить эту публику, ибо у них перед глазами наглядный пример того, что происходит с теми, кто на подобное отважился. Сенатор от Пенсильвании Арлен Спектер проголосовал за президентскую программу стимулирования – и мгновенно оказался вынужден соперничать с бывшим конгрессменом Пэтом Туми. Тот с самого начала имел некоторое преимущество в голосах и фактически заставил Спектера сменить партийную принадлежность, чтобы сохранить шансы на переизбрание. В итоге Спектер проиграл, а Туми теперь в Сенате. Представители Движения чаепития не обучались в школе политических компромиссов и консенсуса имени Джеральда Форда [33].
Бывший сенатор Алан Симпсон, сопредседатель созданной Обамой Национальной комиссии по финансовой ответственности, подверг сомнению патриотизм коллег-республиканцев, которые сами себя подставляют, выступая за повышение налогов:
«Нет ни единого члена конгресса – ни единого, – который не знал бы наверняка, куда мы движемся… Сегодня действует политика страха, разобщенности и ненависти друг к другу, так что не имеет ни малейшего значения, демократ ты или республиканец. Главное – не забывать, что ты американец» {97}.
Республиканцы соглашались с триллионными расходами Буша на налоговые льготы и на ведение войн, соглашались на скидки пожилым по рецептурным лекарствам и на программу поощрения образования. Но Симпсон ошибается, полагая, что «страх и ненависть» определяют неприятие консерваторами повышения налогов.
История и принцип – вот истоки консервативной оппозиции повышению налогов. Рональд Рейган, который согласился с увеличением налогов по закону 1982 года о налоговой справедливости и бюджетной ответственности, говорил автору этих строк, что был обманут конгрессом. Президенту обещали три доллара сокращения расходов на каждый доллар повышения налогов, а в реальности получилось как раз наоборот. Джордж Буш-старший победил на выборах в 1988 году под лозунгом «Читайте по губам! Никаких новых налогов!». Нарушение собственного слова лишило его верных последователей силы духа – и стоило ему проигрыша в 1992 году.
Консерваторы сопротивляются повышению налогов, потому что убеждены: правительство сделалось слишком большим для блага нации. Если это означает, что придется посадить «зверя» на диету – никаких новых налогов, – значит, так тому и быть. По правде говоря, многие предпочитают риск дефолта передаче дополнительных средств от людей и частных учреждений, эти средства создающих, жадному правительству, которое не в состоянии утолить свой аппетит.
Как же быть президенту Обаме – и нам?
Если повышение налогов не рассматривается, расходы на оборону и военные действия растут, а сокращения трат на социальное обеспечение, «Медикэйр», «Медикэйд» и другие программы для политиков подобны смерти, то как же компенсировать дефицит в 1,5 триллиона долларов? Как не допустить, чтобы государственный долг взлетел до 100 процентов ВВП и вышел за эти пределы? Америка столкнулась не только с «затором» в управлении, но с тупиком демократии, с кризисом системы и самого государства.
Второго ноября 2010 года, в третий раз за четыре года, американцы проголосовали за то, чтобы избавиться от правящего режима [34]. Нация следует примеру французской Четвертой республики, которая меняла правящие партии и премьер-министров, пока исстрадавшийся народ не призвал генерала Шарля де Голля навести порядок. Сегодня обе наши партии лишились «мандата небес». Америка движется по неизведанным водам. Что называется, бери, кто хочет.
Наша конституция – конституция старейшей в мире республики, модель для всех последующих. Но если наши избранные лидеры не способны приносить жертвы, необходимые для спасения страны от девальвации или дефолта, невольно задумаешься – вправду ли демократия является будущим человечества? Или моделью для будущего окажется государственный капитализм по-китайски, устойчивый к потрясениям, разумно расходующий излишки и обеспечивающий двузначный ежегодный рост?
Как сойти с этой дороги к дефолту?
Финансовый кризис в Америке представляет собой испытание стабильности демократии. Джон Адамс, подобно другим отцам-основателям, не считал, что демократия долговечна. «Помните, демократия никогда не длится бесконечно. Она увядает, слабеет и убивает себя. На свете не было демократии, которая не совершила бы самоубийства» {98}.
