Исав и Иаков: Судьба развития в России и мире. Том 1 - Кургинян Сергей Ервандович (электронную книгу бесплатно без регистрации TXT) 📗
На момент обмена НИКТО таких фокусов НИКОГДА не осуществлял: ни Кромвель, ни Робеспьер, ни Линкольн… НИКТО! Это — запрещенный ход! И для того, чтобы его осуществить, нужно было не просто разрушить какой-то там Красный Идеал, который кому-то не нравится. Нужно было разрушить Идеальность вообще. А также предпосылки Идеальности.
Это и было сделано. Я уже неоднократно — по пунктам и с конкретными примерами — описывал, КАК ИМЕННО ЭТО БЫЛО СДЕЛАНО. Но сколько ни говори при этом об оргоружии, о манипулятивности, в метафизическом варианте — о совращении… Никуда при этом не исчезнет ужасный факт того, что Личность подобный «обмен с потерей качества» совершила САМА. И никакое участие в этом ЦРУ, любых других зловещих сил, собственной элиты не отменит того, что Личность это совершила. Ну, хорошо, ее совратили. А она что сделала? Она пала. Именно в метафизическом смысле.
А дальше — либо-либо. Предположим, что есть «кто-то», для кого метафизика просто не существует. Ему все понятно. Этот «кто-то» пожмет плечами, говоря, что Историческая Личность вовсе не пала, а разумно обменяла какое-то там Идеальное («чушь собачью») на подлинную правду жизни — шмотки, ресторанчики, пляжи, развлечения, раскрепощения… «Однова живем». Но если «однова живем», то какая Родина, какие проекты (модернизация и т. п.)? И почему вообще развиваться надо? Можно жить и неразвитыми. «Рыба ищет, где глубже, а человек — где лучше».
По миру мечется уже чуть не миллиард людей, ищущих, где лучше. «Новые кочевники» называются. Вы попробуйте, объясните что-нибудь таким «кочевникам» про Родину. Вы попробуйте, соедините их с высокими культурными образцами. Со всякими там Гамлетами («Что значит человек, когда его заветные желанья — еда да сон? Животное — и все») или королями Лирами («Сведя к необходимостям всю жизнь, и человек сравняется с животным»)… А также с более авторитетными персонажами, говорившими, что «не хлебом единым»…
Хороши или плохи эти «кочевники» — не о том речь. Ясно, что не они являются опорой государства и носителями тех патриотических мотиваций, без которых невозможно никакое проектное усилие, предполагающее солидарность. Какая солидарность? Зачем? С чем? На чем?
«Кто-то» хочет государственности с опорой на рыночные атомы, свободно перемещающиеся в зоны наивысшей зарплаты? Во-первых, где эти зоны? Во-вторых, наивысшая зарплата ВСЕГДА коррелируется с нарушением закона, а не с его соблюдением. А в-третьих…
Наверное, этот «кто-то» и впрямь считает, что солдат умирает не за Родину, а за зарплату. Что возразить? Предложить самому попробовать? Но «кто-то», утверждающий подобную чушь, сам в армию не пойдет. Он скажет, что у него другая профессия. И сошлется на США. Мол, профессиональная армия. Во-первых, ты создай ее, эту самую, профессиональную… Во-вторых, учти, что за «бабки» убивают, а не умирают. А в-третьих… В-третьих, перестань хотя бы лепетать о том, что ты копируешь США. В США солдаты и офицеры (при совсем не наших зарплатах) умирают не за зарплату, а за Идеал («священный Град на холме»).
Люди, которые, находясь в российском окопе, воспевают миф о «прагматичных США», вовсе не хотят, чтобы Россия стала «США Восточного полушария». Они хотят, чтобы Россия гнила. Потому что какие-то силы в США почему-то заинтересованы в таком гниении и выдают его за приоритет № 1 американской национальной политики. Соответственно, пребывающие в российском окопе «солдаты демократии» являются в полном смысле слова солдатами американской демократии. И, если их любимые США закажут такую песню, под аккомпанемент которой в России будет сооружен гнилой деградирующий фашизм, наши окопные демократы будут петь эту песню. И сооружать этот гнилой фашизм, ахая по его поводу. Но это все — по части ненависти. Ведь отношения между элитой ненависти и элитой гедонизма отнюдь не сводятся к конфронтации. Конфронтация — лишь первый уровень отношений. Где интересы расходятся. И ненавистники проклинают олигархических конформистов, перекрасившихся в патриотов. А уж олигархов в погонах — тем более.
Однако на другом уровне тех же отношений все выглядит иначе. Элита ненависти прекрасно понимает, что элита гедонизма в итоге все равно добьет Россию. Но только более медленно. Элите ненависти не нравится, что это происходит медленно. Да еще и под аккомпанемент ненавистного для нее суррогатного патриотизма. Но ей нравится, что это происходит. А в том, что процесс затягивается, есть свои позитивы. Можно нюхать и нюхать этот тлен, смрад, наслаждаться организованным на территории «бобком».
Гедонизм — отсрочка гибели России, а не коренной перелом. А раз он всего лишь отсрочка гибели, то какое развитие?
Если же нам нужно развитие, то… То элиту гедонизма можно ситуационно использовать, «разруливая» отдельные ситуации или создавая более вязкую среду, понижающую скорость протекающих процессов деструкции. Понижающую, но не отменяющую деструкцию как таковую.
Противодействие деструкции, невозможное без форсированного развития, может быть обеспечено лишь по другую сторону. Не только по другую сторону ненависти, но и ПО ДРУГУЮ СТОРОНУ ГЕДОНИЗМА.
Причем всяческого гедонизма. Как элитного, так и не очень. Если желания — «еда да сон», то какая разница, где едят и спят?
Едят ли в «Максиме» или в «Макдональдсе», спят на яхте или в турецких трехзвездных пляжных отелях… Чего можно ожидать, если к этому все сводится? Если «животное — и все»?
Как только мы начинаем думать о развитии, мы спрашиваем себя: что находится по другую сторону гедонизма? И мы никоим образом не можем сказать, что по другую сторону вообще ничего не находится. У меня есть один близкий родственник, который в конце 80-х годов очень даже симпатизировал демократическим силам, да и сейчас никак не является апологетом Зюганова или Жириновского. Но, в отличие от многих других, он после катастрофы 1991 года не ушел из своей любимой науки и обрек этим себя на полунищенское существование. Поскольку родственник этот — ученый достаточно крупный, то он работал по международной тематике, получая личные гранты. При этом, вопреки рыночной логике, отдавал деньги от грантов на то, чтобы его лаборатория в Москве могла работать.
Родственник этот — не средневековый аскет. Он не стремится к истязанию плоти и не считает радости земные бесовскими соблазнами. Но он не готов продать за эти радости свое научное первородство. И не только научное. Наукой он мог бы заниматься и в других местах. И с языком английским у него все в порядке, и с востребованностью. Но что-то соединяет его с этой самой Исторической Личностью. Причем соединяет без патетики, без модных ныне лукавых самообольщений («возрождаемся» и так далее).
Что соединяет-то? И имеют ли историческое значение эти ниточки? Даже если их много миллионов… Дело ведь не в количестве, а в способности повлиять на макропроцесс.
А макропроцесс развивается в логике, заданной условиями осуществленного обмена. Историческая Личность обменяла (в силу чего — отдельный вопрос) первородство на чечевичную похлебку? Да или нет? Она подписала некий договор по этому поводу? Да или нет?
Легче всего воскликнуть: «Нет, это не она!» Или: «Ее коварно обманули, завлекли!» Или: «Это все социокультурный шок, устроенный элитой». Все так, кто спорит? Но значит ли это, что Личность не обменяла? Конечно, важно, В КАКОМ КОНТЕКСТЕ осуществился этот обмен с потерей качества. Но контекст не отменяет ФАКТА, СОБЫТИЯ. Обмен с потерей качества произошел.
Если мы не гедонисты, не ненавистники, то мы не можем не оценивать этот обмен и эту потерю качества с позиций социальной метафизики. Которая совершенно необязательно должна носить трансцендентальный характер. Социальная метафизика может быть вполне светской. Дисфункция идеального в общественном сознании и метафизическое падение — это, по сути, одно и то же. Что такое аномия (множественное поражение ценностно-нормативного пласта общественного сознания)? Это, опять же, метафизическое падение, ПОРЧА.
Психоаналитик не изгоняет бесов, как монах. Но в методологическом смысле проводимые настоящим психоаналитиком процедуры и экзорцизм имеют много общего. Кто только не говорил об этом, начиная с Юнга!..
