Русский царь Иосиф Сталин - Кофанов Алексей Николаевич (версия книг .TXT) 📗
Донесение от секретного сотрудника «Фикус» (19 июля 1909 г.): «Приехавший, скрывшийся из Сибири, сосланный туда из Гори, социал-демократ, известный в организации под кличкой „Коба“, или „Сосо“, работает в настоящее время в Тифлисе» [60].
Но ареста не последовало. Странно… Впрочем, полиция объясняла это так: «Арест „Кобы“ безусловно нежелателен в виду грозящего провала агентуры» [61].
Он возобновил издание подпольной газеты «Бакинский пролетарий», где впервые пожурил Ленина. Выразилось это в том, что Коба призвал переместить ЦК из эмиграции в Россию: «Странно было бы думать, что заграничные органы, стоящие вдали от русской действительности, смогут связать воедино работу партии». Не поспоришь.
А Ленин-то сидел в зарубежном комфорте и возвращаться вовсе не спешил…
Еще Иосиф предлагал ввести в управление партией больше рабочих. Тоже не поспоришь: «пролетарская партия» руководилась исключительно дворянами и буржуями. Он и в советское время будет демократизировать управление партией и страной, хоть либералы и твердят обратное.
Ленин прислушался. И хотя сам остался эмигрантом, пошел на создание Русского бюро ЦК (которое работало внутри страны – параллельно с зарубежным центром), а важные посты в партии заняли рабочие, в том числе будущий «всесоюзный староста» М.И. Калинин и Р.В. Малиновский. Этот известен тем, что работал не только в ЦК РСДРП, но и в охранном отделении – но тогда партийцы об этом не догадывались…
А еще с участием Кобы заварилась грызня: большевики обвиняли друг друга в работе на охранку [62]. Хотели даже устроить подпольный судебный процесс – что вы, все по-взрослому! Поглощенные этой возней, они были для России абсолютно безопасны. И есть у меня подозрение, что Иосиф затеял это специально…
Но 23 марта 1910 года его снова взяли. Теперь мотивировали так: «К необходимости задержания „Молочного“ (кличка, данная Кобе следившей за ним полицией. – А. К.) побуждала совершенная невозможность дальнейшего за ним наблюдения, так как все филеры стали ему известны, и даже назначаемые вновь, приезжие из Тифлиса, немедленно проваливались. Причем „Молочный“, успевая каждый раз обмануть наблюдение, указывал на него и встречавшимся с ним товарищам, чем, конечно, уже явно вредил делу» [63].
Он моментально раскусывал профессиональных агентов! Вообще-то это признак не только ума и наблюдательности – но и ясновидения…
За девять месяцев на свободе Коба ухитрился повысить свой авторитет в партии, ничем не нагадив Родине.
ВЕЧНЫЙ АРЕСТАНТ
Кобу вернули в Сольвычегодск. На сей раз бежать он не стал, спокойно провел весь срок ссылки. Сроку дали… полгода. Делегат нескольких съездов, подпольщик, неоднократно сбегавший рецидивист! – и вот такая репрессия…
Члены РСДРП вообще наказывались по-детски, не считала власть эту партию опасной. Непостижимо. Ведь только что едва предотвратили переворот (в пятом году), вся страна кипела – и вдруг такое благодушие… Глупость или предательство?
Почему он не пытался бежать? Исследователь А. Меняйлов утверждает, что Иосиф получил в Сольвычегодске инициацию волхва. Бред? Мне тоже так казалось. И документальных подтверждений тому, конечно, нет: волхвам не дают дипломов с печатью… Однако дальнейшие грандиозные деяния Сталина обычному человеку не под силу. Нет, ребята – особые знания у него имелись.
Инициация – вовсе не обязательно смешной обряд вроде принятия Пьера Безухова в масонскую ложу. Это некий толчок для расширения сознания, после которого начинаешь мыслить и понимать на ином уровне. Инициировать может даже яблоко, стукнувшее Ньютона в темечко.
Русский Север – место загадочное и невероятно древнее. Именно отсюда (Кольский полуостров, Архангельск, Вологда…) вышли все индоевропейские народы [64]. Полярные реалии описаны в индийских Ведах. Местные говоры почти неотличимы от санскрита [65]. В таком месте дремлющие внутренние силы могут проснуться сами, даже без общения с особыми людьми. Я был в Архангельской области, знаю.
Интересен и фактик, что Кобу вернули туда же, откуда сначала он по привычке сбежал. Могли ведь сослать куда угодно… Случайность? В судьбе великих людей (да и любых, если вдуматься) случайностей не бывает.
Кобе намекнули: «Подумай – зачем ты здесь?» Он задумался и нашел некий ответ. Потому и не пытался удрать, что шел в нем необыкновенно важный процесс.
Доказать это я не могу, однако отказ от побега наталкивает на мысли.
Отбыв срок, Коба 6 июля 1911 года уехал в Вологду, где ему позволено было жить. Наружное наблюдение, впрочем, не снимали.
Есть смутные сведения о его отношениях примерно в это время с тремя девушками: Пелагеей Онуфриевой, Стефанией Петровской и Серафимой Хорошениной. Неясно, были эти отношения интимными или приятельскими. Не удивлюсь, если интимными: тридцатилетний Коба был эффектен, даже красив. Его «низкорослость» – очередная либеральная ложь; Иосиф имел рост 171 сантиметр, что тогда считалось выше среднего.
В сентябре он нарушил правила и уехал в Питер, где его «вели» два дня, а потом арестовали. И подержав еще три месяца, в середине декабря… вернули в Вологду. Все на тот же Русский Север. В третий раз.
Если бы император не миндальничал так с революционерами, он бы сохранил трон и жизнь – свою и двадцати миллионов жертв Гражданской войны… Строгость порой необходима.
Тем временем в Праге собралась партконференция (январь 1912 г.), заочно принявшая Джугашвили в ЦК. Его статус в РСДРП поднялся еще на ступеньку. При этом Крупская писала: «Получила письмо от Ивановича (один из псевдонимов Иосифа. – А. К.)… Видно, что страшно оторван от всего, точно с неба свалился» [66]. Ясное дело: его мысли были заняты чем-то важным, а не революционной суетой.
В конце февраля Иосиф снова нарушил режим и уехал в Питер, потом на Кавказ, затем снова в Питер. Наружка вела его постоянно (порой ненадолго теряя), и в апреле, наконец, он был арестован. Как вы догадались, ничего страшного за этим не последовало. Достаточных для суда улик по-прежнему не нашлось, все равно адвокаты «отмазали» бы, и в июле его вновь административно сослали, но чуть дальше – в Нарым (Сибирь, вблизи Томска). «Расположенный на берегу Оби, окруженный лесами и болотами, Нарым ничем не отличался от обычного села, хотя считался заштатным городом» [67].
Срок определили в три года, но Коба сократил его до 38 дней – чем доказал, что побег для него по-прежнему не проблема. Видимо, Нарым его душе ничего ценного дать не мог.
12 сентября 1912 года он снова был в Питере. Россию не рушил, но побегами создавал перед партийным начальством видимость активности.
Великий Стольшин в 1907 году прекратил развал и бардак. И большевики увяли. Они и в пятом году плелись в хвосте событий, но после седьмого вообще впали в анабиоз. Часть партийцев сидела по ссылкам, оставшиеся на воле бездействовали. Чуть шевелился лишь ЦК в эмиграции, но без щупалец внутри страны был безвреден.
Почему? Все просто: прекратилось финансирование.
Западные банкиры вычислили силу русского государства. Малая война не помогла сковырнуть его, нужна большая. Организовать большую войну – бизнес-проект сложный, требует времени; так что революционеров кормить пока нерентабельно…
Однако при живом Стольшине даже мировая война бы не помогла: этот истинный Хозяин Земли Русской (в отличие от Николая II, который лишь называл себя так) просто не позволил бы втравить в нее страну.
