Манипуляция сознанием - Кара-Мурза Сергей Георгиевич (бесплатные серии книг TXT) 📗
Вот, правительство Н.И.Рыжкова уже готовило законы, сломавшие плановую экономику. И в одно и то же время заместитель премьер-министра экономист Абалкин говорил на Западе, что СССР в результате этого угрожает безработица в размере 30-40 млн. человек, а Горбачев внутри страны успокаивал: «На страницах печати были и предложения [по экономической реформе], выходящие за пределы нашей системы, в частности, высказывалось мнение, что вообще надо бы отказаться от плановой экономики, санкционировать безработицу. Но мы не можем допустить этого, так как собираемся социализм укреплять, а не заменять его другим строем. То, что подбрасывается нам с Запада, из другой экономики, для нас неприемлемо». Истинный экономический проект перестройки был людям совершенно неведом.
Эффективный прием — принижение проблемы. Подмена фундаментального, жизненно важного вопроса его второстепенной, частной стороной («сурррогатом») — непременный прием на кухне манипуляции сознанием.
Можно точно сказать, что «принижение» всех проблем и явлений (по словам Ницше, «подмена проблемы планом») — сознательная политика. С самого начала перестройки все будущие изменения подавались людям как «улучшения», не меняющие основ жизненного уклада. Лишь из специальных работ членов «команды Горбачева» можно было понять масштаб ломки. В годы реформы — то же самое. Продают за бесценок Норильский комбинат — тут же всех успокаивает министр: да что вы, какая мелочь, зато из этих денег учителям зарплату выплатят за октябрь. И так — обо всем.
Особенно разрушительно для сознания принижение проблем в моменты кризисов, когда люди не спорят по мелочам, а ставят главные, ключевые вопросы. Это давно подметил русский философ Питирим Сорокин. Он писал: «В обычные времена размышления о человеческой судьбе (откуда, куда, как и почему?), о данном обществе являются, как правило, уделом крохотной группы мыслителей и ученых. Но во времена серьезных испытаний эти вопросы внезапно приобретают исключительную, не только теоретическую, но и практическую важность; они волнуют всех — и мыслителей, и простонародье. Огромная часть населения чувствует себя оторванной от почвы, обескровленной, изуродованной и раздавленной кризисом. Полностью теряется привычный ритм жизни, рушатся привычные средства самозащиты… В такие времена даже самый заурядный человек с улицы не может удержаться от вопроса:
Как все это произошло? Что все это значит? Кто ответит за это? В чем причины? Что может еще случиться со мною, с моей семьей, с моими друзьями, с моей родиной?».
В момент культурного кризиса в Испании, похожего на наш, Ортега-и-Гассет писал: «Фихте гениально заметил, что секрет политики Наполеона и вообще всякой политики состоит всего навсего в провозглашении того, что есть, где под тем, что есть, понимается реальность, существующая в подсознании людей, которая в каждую эпоху, в каждый момент составляет истинное и глубоко проникновенное чаяние какой-либо части общества». Таким образом, задача политиков, которые идут по пути решения проблем, а не манипуляции массами — выявить и назвать главные противоречия момента и главные трудности, а затем выявить и назвать сокровенные чаяния людей. Напротив, манипуляторы маскируют главные трудности и главные условия успеха второстепенными, а часто ничтожными вопросами.
Вот пример. В конце 1998 г. правительство подало в Думу на утверждение бюджет России размером чуть более 20 млрд. долларов. Началась лихорадочная работа: миллион долларов туда, полмиллиона сюда. Национальные интересы, безопасность, культура… А мы все тоже с серьезным видом вперились в этот спектакль. Когда я читаю бюджет, за который (или против которого) голосовали депутаты, я чувствую, что теряю почву под ногам. Что происходит? Умные люди ходят по коридорам, таскают туда-сюда эти папки в 2 тысячи страниц, что-то отмечают карандашом. «О-о, это честный бюджет!», — а другой: «Ах, это нечестный бюджет, доллар будет стоить дороже». Кто сошел с ума — я или все эти люди? Ведь весь этот бюджет, если взглянуть здраво — нелепость. Честная или нечестная — совсем не важно.
В конце ноября 1998 г. был я по странному случаю в Горбачев-фонде, делал доклад. Сидят иностранцы, депутаты, академики (даже вице-президент РАН). Вдруг выступает взволнованный академик-секретарь Отделения экономики РАН академик Д.С.Львов. Похоже, пришел только затем, чтобы срочно огласить информацию в присутствии иностранцев и телевидения. Его с группой ученых РАН попросили разобраться в платежных ведомостях правительства Черномырдина за 5 лет. И он с ужасом сообщает, что баланс не сходится — куда-то утекло 74 миллиарда долларов! Над круглым столом повисло молчание. Только Горбачев нервно хихикнул 263. Все-таки 74 миллиарда…
Есть в балансовом отчете — хоть в бухгалтерии прачечной, хоть в правительстве — графа «Ошибки и пропуски». Туда списывается нестыковка баланса, какие-нибудь 17 копеек. И то бухгалтер потеет, ищет их по всем статьям — дело чести. Д.С.Львов говорит: у Черномырдина в эту графу списывалось по 5 млрд. долларов в год, а в 1997 г. даже 7,3 млрд. долларов. Вдумайтесь в сумму! На 1999 г. все капиталовложения в АПК всей России составляли по бюджету 100 миллионов долларов — в 70 раз меньше, чем правительство списывало просто на ошибки подсчета!
74 миллиарда украли не «олигархи», не Козленок, их не увезли за границу в бюстгальтере. Они уже были в ведомостях правительства — и пропали. Через пару недель взволнованное лицо Д.С.Львова промелькнуло на телеэкране — где-то, на каком-то вечере он успел крикнуть в телекамеру, как Левша у Лескова, что, согласно их раскопкам, пропало не 74, а 90 миллиардов. Причем то ли 13, то ли 16 утекли уже при правительстве Примакова 264. Заметьте: Д.С.Львов, высший иерарх официальной экономической науки, сообщает эти сведения не на чрезвычайном пленарном заседании Госдумы, специально собранном по этому вопросу, даже не в программе «Вести», а где-то в коридоре, одной обрывочной фразой.
Следующим кадром мы видим, как упорно ведет Примаков переговоры с Камдессю — умело добивается для России ничтожного кредита. Тут же Явлинский шумит о коррупции — какого-то чиновника назначили по блату, какой ужас. И этим его шумом сразу же начинает заниматься вся государственная машина и СМИ. Проходит этот шум — наготове другой, Генпрокурор озабочен тем, что не удается вырвать у Польши преступника Станкевича — хапнул взятку в 10 тысяч. И — полное молчание о заявлении Д.С.Львова! Это — абсолютная несоизмеримость явлений, признак катастрофы. Гораздо важнее, чем сами 90 миллиардов долларов.
Считается, что человек, в отличие от животных, обладает разумом и может предвидеть ход событий. Поэтому, если он попадает в лесной пожар, он не отступает от огня на последний пятачок, а осматривается и прорывается через огонь, хотя это и больно. А животные все время идут туда, где меньше огня, попадают в центр пожара и сгорают. Таковы наши политики — но ведь и все мы таковы, мы бредем за ними на пятачок, чтобы сгореть чуть позже, зато наверняка. Никакой идеи прорыва, никакого поиска. Бюджет — 20 млрд. долларов, выплаты процентов по долгу — 17 млрд., и Россия еще просит кредитов и взамен обещает ничего не менять в «курсе реформ». Где тут предвидение, на что тут надежда? Конечно, пока нам внятно не скажут о той дыре, через которую из России утекают даже по каналам правительства суммы, превышающие весь госбюджет, говорить о нем почти не имеет смысла. Но я и говорю не о бюджете, а о поведении людей, о всеобщем молчании при виде странных, непонятных вещей.
Создание целого веера конфликтов и споров по вопросам, которые на фоне главной проблемы яйца выеденного не стоят — признак того, что идет кампания манипуляции сознанием.
Особые ловушки для общественного сознания — ложные цели. Их расставляют, как на войне расставляют макеты танков и самолетов для отвлечения авиации противника. В ходе реформы, начиная с Гайдара, вся машина пропаганды вещала тоном, не терпящим даже тени сомнения: главная цель экономической политики — недопущение дефицита госбюджета. Никто даже из самой крутой оппозиции не осмелился возразить. А здравый смысл так и кричит: да разве может это быть целью экономики? Рассмотрим один пример.
