Столетняя война. Леопард против лилии - Басовская Наталия Ивановна (читать книги онлайн без сокращений .txt) 📗
Политика Людовика IX в международных вопросах требует особого внимания, поскольку именно она во многом определила завершение первого этапа в истории англо-французского соперничества. Фундаментом той особой роли в международных делах, которую удалось взять на себя французскому королю в 40—50-е гг. XIII в., были большие достижения королевской власти в борьбе за централизацию и укрепление государства во Франции. Широко известные реформы Людовика IX, его усилия по совершенствованию местного управления развили и закрепили централизаторскую деятельность Филиппа II. Победы последнего в соперничестве с Англией и присоединение огромных владений английской короны были в начале XIII в. одним из слагаемых его внутриполитического успеха. Людовик IX стал подлинным продолжателем дела Филиппа II Августа во Франции. Однако его политические методы во многом отличались от политики короля Филиппа II. Во всяком случае, в решении давней проблемы английских владений на континенте он занял иную позицию. Она вытекала из характера всей внешнеполитической деятельности Людовика IX. Его знаменитый предшественник во взаимоотношениях с английской монархией шел от тактики сложного дипломатического лавирования и хитроумных интриг к открытой непримиримой вооруженной борьбе первых лет XIII в. Людовик IX, получив в 1226 г. корону Франции во время очередного военного конфликта в английской Гаскони, прошел через серию вооруженных столкновений с Англией на юго-западе и приложил немалые усилия к мирному урегулированию англо-французских отношений.
Парижский мир 1259 г., в котором было зафиксировано дипломатическое решение спорных вопросов, стал важной вехой в истории отношений между Францией и Англией. Его условия свидетельствовали о качественно новом этапе в развитии англо-французских противоречий. Поэтому история заключения этого договора и его содержание требуют пристального внимания. Однако прежде необходимо остановиться на особенностях французской внешней политики при Людовике IX.
Как известно, этот правитель Франции снискал себе славу миротворца и благочестивого сына церкви своими неутомимыми усилиями по примирению христианских государств и борьбой против «неверных» на Востоке. Неудачи его крестоносных предприятий, которые не дали Франции ничего реального, кроме уплаты огромного выкупа египетскому султану (1250), подчас приводят к тому, что исследователи оценивают внешнюю политику Людовика IX как неудачную в целом. Нам она видится несколько по-иному. Грань, разделяющая внутреннюю и внешнюю политику, чрезвычайно трудно различима, во всяком случае в таком малом масштабе, как деятельность одного правителя. Вполне естественно, что правилом является сочетание успехов внутриполитических и международных. Ярким примером такого рода были Генрих II в Англии или Филипп II во Франции. Людовик IX, добившийся бесспорно очень многого во внутренних делах, не представляет, на наш взгляд, исключения из упомянутого правила. Его задачей было утверждение международного лидерства Франции в Западной Европе. В XI—XII вв. французская монархия никак не могла претендовать на такую роль. Подобные вопросы занимали тогда германских императоров и первых английских Плантагенетов. К середине XIII в. усиление Франции стало вполне очевидным. Потеснив английскую монархию, она начала выдвигаться на первые роли в международной жизни. Авторитет миротворца и убежденного поборника христианства был в тот момент очень важен для французского короля. Неудачи в борьбе с «неверными» не унижали его в глазах современников, а даже возвышали как мученика в борьбе за веру. Не будь неудачного Седьмого крестового похода, Людовик IX едва ли сумел бы занять с благословения папства совершенно особое место в международной жизни западноевропейского региона. Конечно, речь может идти лишь о Западной Европе, но в ее пределах роль французского короля была очень заметной. Без всяких военных затрат ему удалось оказать влияние на дела ряда стран и полунезависимых владений, выступая в качестве третейского судьи (во Фландрии, Геннегау, Кастилии, Наварре, Бургундии, Шампани и… Англии). Нужны были многолетние серьезные усилия по созданию уникального в своем роде авторитета признанного «справедливого арбитра» в делах других стран, чтобы с благословения папства получить право в обстановке гражданской войны в Англии «объективно» судить о правоте и неправоте давнего соперника – английского короля Генриха III («Амьенская миза» 23 января 1264 г.). И нужны были особые политические мотивы для того, чтобы приговор был полностью на стороне короля, который находился в тот момент в критической ситуации. Людовик IX не воспользовался благоприятным моментом для ослабления Англии, поскольку направленное на это решение разрушило бы его политическую концепцию, которая складывалась десятилетиями. Главное ее существо заключалось в утверждении высокого и непререкаемого авторитета королевской власти. Борьба за это составляла основное содержание политической деятельности Людовика IX. Этот незыблемый авторитет французский король стремился использовать в международных делах, проводя политику укрепления «имперских позиций» Франции без помощи войн. Именно эта концепция объясняет, на наш взгляд, условия Парижского мира 1259 г., который завершил первый этап в истории англофранцузского соперничества.
Итак, какие же причины вызвали к жизни самую идею мирного урегулирования англо-французских противоречий на континенте и какая из сторон была в этом заинтересована? Английская монархия в борьбе за континентальные владения не знала побед практически с начала XIII в. Тем не менее ни Иоанн Безземельный, ни Генрих III не признавали факта утраты Англией львиной доли «анжуйского наследия». Традиция «семейного» отношения к континентальным владениям, оценка их потери как следствия домашних неурядиц пережила столетие и по-прежнему определяла многое в международной политике Плантагенетов. Так, в 1252 г. Генрих III в очередной раз предъявил абсурдное при тогдашней реальной расстановке сил требование возвращения оккупированных Францией земель. Лишь при этом условии он был готов дать согласие на участие в крестовом походе. Конечно, это было чисто декларативное заявление, но оно свидетельствовало о позиции английской монархии. Нормы средневекового права и морали были на ее стороне, так как Нормандия, Анжу, Мен, Турень и Пуату принадлежали Плантагенетам на основе наследственного права, а к Капетингам перешли в результате завоевания. Другое дело, что у английской монархии в середине XIII в. не было реальных возможностей для возвращения этих территорий. Более того, за прошедшие десятилетия эти области, генетически связанные с Францией, достаточно прочно вошли в ее состав. Французские короли, начиная с Филиппа II Августа, приложили немалые усилия к тому, чтобы закрепить свои позиции в бывших английских владениях и заручиться поддержкой их населения, крупных землевладельцев и горожан. Так что вопрос о возвращении Англии Нормандии, Мена, Анжу, Турени и Пуату фактически перешел из практической плоскости в область умозрительных рассуждений. Реальное столкновение интересов происходило на юго-западе. Здесь, как уже говорилось, в 20—40-е гг. произошли военные столкновения, все неудачные для Англии. Кроме того, все больше распространялись подогреваемые Францией (в середине 50-х гг. еще и Кастилией) антианглийские настроения и вспыхивали локальные выступления отдельных крупных феодалов. Начиная с 1243 г. между Англией и Францией официально существовало перемирие, которое после бесконечных переговоров продлевалось в 1247, 1249, 1256 гг. Важно отметить, что это было именно перемирие, а не мир. Мирного договора, который содержал бы юридическое решение проблемы континентальных владений Англии, не существовало со времени их утраты в начале столетия при Иоанне Безземельном и Филиппе II Августе. Фактически они были признаны договором в Ламбете 1217 г. Однако он был нарушен конфликтом 1223 г., и с тех пор Английское и Французское королевства юридически постоянно находились в состоянии войны, периодически прерываемой перемириями. Более или менее прочный мир был возможен лишь на основе какого-то официального соглашения относительно утраченных английской монархией земель и сохранившейся под ее властью области на юго-западе Франции.
