Содержательное единство 1994-2000 - Кургинян Сергей Ервандович (книги читать бесплатно без регистрации .txt) 📗
События в Албании начинались с дестабилизации осенью 1996г., а затем и краха в начале 1997г. знаменитых "финансовых пирамид". В ходе албанского конфликта вопрос об удивительном долголетии этих пирамид привлек пристальное экспертное внимание. Экспертный вердикт был таков: устойчивость пирамид обеспечивалась прежде всего наркоденьгами, а их "внезапный" крах был целиком предопределен резким и очевидно согласованным изменением конфигурации наркофинансовых потоков. Сейчас трудно говорить со всей определенностью, какие силы и как именно осуществляли эти операции, но на них сразу наложилось обострение традиционного противостояния между христианизированным югом Албании ("тоски") и исламизированным севером ("геги"), с одновременным резким усилением влияния наркооружейных кланов и накачкой оружием всего региона.
В этом сюжете знаменательно то, что США изначально отказались официально вмешиваться в албанский конфликт, предоставив "почетное право" расхлебывать наркооружейную кашу Европе. Но еще более знаменательно то, что назначенный сразу после главных албанских событий на должность директора ЦРУ Джордж Тенет – выходец из Южной Албании, эмигрировавший в молодости в Грецию, а затем в США и сделавший там блистательную карьеру, – в последние месяцы перед албанскими событиями четырежды(!) приезжал в страну. Знаменательно и то, что именно США приняли наиболее активное участие в "реструктуризации" албанской армии, в результате которой было уволено почти две трети офицерского состава, часть которого пополнила ряды наркооружейной оргпреступности и стала костяком албанского восстания. Знаменательно также то, что, по экспертным утверждениям, именно спецслужбы США опекали претендента на албанский престол, выдворенного из Испании еще в 1979г. за незаконную торговлю оружием и нашедшего приют в ЮАР "короля" ЛекуI.
С учетом всего изложенного вряд ли можно считать случайностью то, что бывший шеф спецслужб в правительстве Сали Бериши в Тиране – Б.Гадзигеде – прямо и публично обвинил в подготовке и организации албанского мятежа и беспорядков американское лобби. И тем более вряд ли можно считать случайностью то, что огромная часть стрелкового оружия и боеприпасов, расхищенных с армейских складов в Албании во время восстания при очень странном и вряд ли случайном попустительстве армии (по разным оценкам, до 2,3 млн. "стволов" советского и китайского производства) стала последовательно переправляться в Косово, готовя "практическую почву" для следующей стадии балканского демонтажа.
Конечно, нельзя сказать, что этой почвы в крае вовсе не было. Косовский процесс, как и многие другие на Балканах, коренился в том комплексе сложнейших проблем, с описания которых мы начали свой доклад. Но "почва" готовилась еще с середины 70-х, с упомянутого ранее решения Тито о расширенной автономии Косово и Метохии.
Уже в начале 80-х стало достаточно ясно, что идет тихий, но неуклонный процесс этнической албанизации края. Очень существенным (но не главным и не единственным) его фактором оказалась традиционно более высокая рождаемость в албанских семьях. Однако одновременно шел и процесс вытеснения неалбанцев (сербов, черногорцев, турок, цыган, боснийских мусульман) из органов власти, суда, образования, здравоохранения и т.д. Этот процесс неизбежно вызывал к жизни повышенную эмиграцию неалбанцев из края как в форме прямого переселения, так и в форме невозвращения на родину после западного гастарбайтерства, еще более радикально смещая этнический баланс и все более напоминая скрытую этническую чистку. И в 1989г. руководство Сербии, понимающее, что край находится в нескольких шагах от начала сецессии, принимает решение о резком ограничении косовской и воеводинской автономии. И опять-таки вряд ли следует считать случайностью то, что указанное решение принимается почти одновременно с объединением Германии.
Косовары ответили на сужение автономии акциями массового неповиновения. Фактически произошло следующее: их государственная система органов власти просто перешла в режим неофициального, но вполне реального функционирования параллельно созданной после 89г. в автономии легальной власти. И оказалось, что преимущественно албанские города и деревни управляются теневой властью (включая образование, здравоохранение и суд), а преимущественно неалбанские находятся под официальной государственной юрисдикцией. А это, естественно, не могло не поднять градус межобщинных противоречий и межобщинного противостояния, и не вызвать новой волны локальных (и тогда еще обычно бескровных) этнических чисток.
Но одновременно созданная в ходе административной реформы 89г. теневая структура албанской власти фактически легализовалась и пустила глубокие корни в албанской диаспоре. Помимо теневого президента Ибрагима Руговы в Приштине, для Запада приобрело фактически официальный статус теневое правительство Буджара Букоши в Мюнхене, которое при (сперва неофициальной, а с начала боснийской войны уже и вполне легальной) поддержке власти стран диаспоры начало готовить "косовскую независимость".
Учитывая, что албанская диаспора только в Европе составляет несколько сот тысяч человек (прежде всего в Германии, Швейцарии, Швеции, Великобритании, Бельгии, Голландии), можно заключить, что возможности для такой подготовки были достаточные. Во-первых, как уже было сказано и многократно воспроизведено в конкретных подробностях зарубежными СМИ, косовские албанцы контролируют очень значимую часть не только региональной и европейской, но и мировой наркоторговли. Во-вторых, "правительство в изгнании" очень быстро организовало в албанских диаспорах теневые властно-криминальные структуры, собирающие со всех без исключения албанцев очень немалый нелегальный "налог на свободу".
Центром этих структур вновь оказалась Германия, и уже с 1993-94гг. в Косово сначала тонкой, а после албанских событий уже широкой струей потекли деньги, снаряжение и оружие. И в 1996г. была создана, а в 1998г. легализована Освободительная армия Косово (ОАК), которая развернула полномасштабный и беспощадный террор сначала против косовских албанцев, не желающих сецессии и сотрудничающих с сербскими органами власти, а затем, в возрастающих масштабах, и против неалбанских (прежде всего сербских) мирных жителей и властей. Что, разумеется, привело к ужесточению в крае полицейского режима власти и ответным военным репрессиям против косоварского террора.
При этом костяком ОАК, естественно, оказались те крепко спаянные и вооруженные наркокриминальные "семьи", для которых сужение косовской автономии и полицейский контроль одновременно оказались болезненным ударом по их "спецбизнесу". В этом плане очень знаменателен экспертный комментарий к сообщениям западных СМИ в 1996г. о "злодейской карательной операции сербского спецназа против жителей мирной албанской деревни": тогда была разгромлена хорошо известная международным правоохранительным органам "семья" местного наркобарона Адема Яшари. И при этом, действительно, погибли несовершеннолетние мальчишки из "семьи", лежавшие в засадах вдоль дороги с гранатометами.
Однако не следует полагать, что этническая поляризация на косоваров и неалбанцев стала главной разделительной чертой в крае. Подчеркнем, что подавляющее большинство косоваров вовсе не стремилось к обещанной политическими лидерами наркокриминальной "свободе", в которую их пытались загнать принудительными мобилизациями и денежными поборами. И еще подчеркнем, что состоятельные албанцы чаще всего откупались от боевиков, многие из них добросовестно служили в сербских органах власти и госучреждениях и террор ОАК направлялся в первую очередь именно против них.
Напомним, что и косовский "ящик Пандорры" тоже первой открыла Германия. Она начала примериваться к вопросу переноса специфического "урегулирования" в Косово уже в 1994г. Многочисленные неофициальные встречи с самопровозглашенным президентом Косово Руговой и премьером Букоши к 1996г. вылились во вполне официальные заявления главы МИД ФРГ Кинкеля, а затем и канцлера Коля о том, что "права косовских албанцев не должны оставаться в тени проблем Боснии". Но уже в 1995г. в западной прессе появились сообщения, что данный процесс совсем не случаен и обусловлен далеко не только геополитическими притязаниями Бонна или его повышенным вниманием к вопросу прав человека.
