Антидипломатия: Модели, Формы, Методы, Примеры и Риски - Торреальба Альфредо (читать книгу онлайн бесплатно полностью без регистрации .txt) 📗
По мнению Марселы Алисьи Таманини и Грасианы Перес Савала, [230] которые, в свою очередь, опираются на «Словарь юридических, политических и социальных наук» автора Мануэля Осорио, в период колонизации, в соответствии с законами завоевания территорий того времени, заключенные являлись товаром, принадлежащим победителю. Их могли либо принести в жертву, либо сделать рабами. Однако испанские законы о ведении войны также допускали повешение, обезглавливание или нанесение увечий жителям завоеванных городов, а женщины и дети могли быть проданы, [231] пленных держали в специализированных лагерях на территории врага. Впервые в Средние века роль пленных испытали на себе христиане, попавшие в плен к мусульманам. Их либо отправляли на тяжелые работы, либо держали в плену в ожидании момента, когда их можно будет обменять на золото. Поэтому, по крайней мере в испанском языке, слово «пленный» имеет религиозный смысл и впервые появилось в период завоевания американского континента. Применяли его для обозначения христиан, захваченных «неверными» коренными народами. При этом термин «заложник» относился ко всем тем «почетным» [232] жителям, чья свобода была ограничена врагом или противником. В этом случае они находились в плену непродолжительное время. Заложников отпускали сразу же, как только достигались нужные соглашения с теми, кто был заинтересован в их освобождении. Таким образом, заложниками были люди, представляющие больший интерес для Испанской короны, чем заключенные. Их свобода была очень важной дипломатической миссией Испанской империи, которая должна была пересмотреть отношения с вражескими народами для сохранения жизней своих наиболее ценных подданных. Между тем, с точки зрения коренных народов, заложники были их «дипломатической гарантией» или «гарантией лояльности», что объясняло недружелюбное поведение Испанской короны по отношению к ним.
В современном мире значительно изменились как цели, так и методы захвата заложников. Сам захват заложников утратил свой ассоциативный характер и стал независимой преступной деятельностью. Другими словами, если раньше преступники производили захват заложников, например, после неудачного ограбления банка и тем самым пытались скрыться от полиции, то сейчас главной целью преступников является непосредственно сам захват, а не ограбление банка. Эти изменения произошли на международном уровне, и сейчас террористические группировки используют захват заложников в качестве выгодного инструмента для достижения своих целей. Данные действия террористов вынудили государства в свете традиционной дипломатии осуществлять неклассические и сложные дипломатические маневры, чтобы суметь добиться освобождения заложников. Это породило дилемму, в особенности для тех государств, которые выступали за защиту прав человека и были уверены, что ценность человеческой жизни не должна становиться основой государственной стратегии для достижения политических и дипломатических целей. Кроме того, игра жизнями людей не является положительным политическим изменением в дипломатических отношениях – это действия, которые могут быть выгодны только для достижения целей, не являющихся достоянием общественности. К таким методам можно прибегнуть только в тех случаях, когда не удается достичь соглашений с террористами или государствами исходя из традиционных дипломатических стратегий. [233] В соответствии с этой схемой сделки по выкупу и обмену заложниками на международном уровне, между террористическими группировками и государствами, а также между враждующими государствами, определяют термином «Дипломатия обмена заложниками» (англ. Hostage-Diplomacy).
Появлением данного понятия мы обязаны Нассифу Хитти, [234] который придумал его для обозначения дипломатических маневров внешней политики Ирана после кризиса, связанного с заложниками в Тегеране в период с ноября 1979 по январь 1981 гг. Тогда большая группа иранских студентов окружила посольство США и держала в плену 66 американских граждан в течение 444 дней. [235] В связи с этим, президент США Джимми Картер отдал приказ заморозить все банковские счета, которыми располагал Иран в американских банках, а также наложил другие международные санкции на период сильной напряженности и добавил, что США не станут поддаваться на шантаж. Между тем исламистские повстанцы заявили, что не освободят американских граждан, пока США не выдадут шаха Мохаммеда Реза Пехлеви [236] с тем, чтобы он предстал перед судом по обвинению в «преступлениях против иранского народа». Впоследствии кризис разрешился после того, как США согласились разморозить государственные счета Ирана в американских банках, взять на себя финансовую и экономическую ответственность за действия Мохаммеда Реза Пехлеви, а также отменить юридические иски против Ирана и пообещать в дальнейшем не вмешиваться во внутренние дела страны. Рональд Рейган, выигравший президентские выборы в ноябре 1980 года, принял из этих условий только три, оставив решение по поводу фондов Мохаммеда Реза Пехлеви в руках суда. В конце концов заложники были освобождены. Однако прошло много времени, прежде чем Иран смог успешно воспользоваться методами дипломатии обмена заложниками в начале 1980-х гг. в Ливане, когда произошёл целый ряд взятия людей в заложники. С этого момента все иностранные граждане стали потенциальными заложниками и данный метод их освобождения распространился и в других странах. [237]
Спустя некоторое время Уильям Шульц [238] (исполнительный директор американского филиала организации «Международная амнистия» (англ. Amnesty International) использовал термин «Дипломатия обмена заложниками» для осуждения политики сближения правительства Билла Клинтона с Китаем. В частности, в 1998 году, когда Китай освободил двух наиболее выдающихся диссидентов: Вэй Цзиншена и Ван Дана для отправки их в США. Такое действие было расценено американскими СМИ как успех дипломатических инициатив между Китаем и США, которые на тот момент смогли отложить другие, более дальновидные цели и сосредоточиться на осуществлении текущих задач. Шульц же, напротив, расценил эти политические действия как ошибку: «один шаг вперед, два – назад». США «стояли на коленях» перед Китаем – страной, по мнению Шульца, в тюрьмах которой на тот момент содержалось более 2000 политзаключенных. [239] Кроме того, Шульц обвинил Клинтона в пренебрежении национальной историей своей страны и того, что произошло 30 лет назад. В период между 1967 и 1969 наступил радикальный этап культурной революции Китая, который привел к нарушению им ряда международных дипломатических норм на беспрецедентном уровне. К примеру, в течение этих двух лет Китай заключил под стражу около двух десятков дипломатов и граждан Великобритании, и фактически держал их в качестве заложников. В ответ на это вместо мести, разрыва дипломатических отношений и наложения эмбарго со стороны Великобритании были использованы более правоверные и традиционные дипломатические механизмы. Переговоры между государствами придавались тогда минимальной огласке. В конечном итоге дипломатические стратегии Великобритании прошли весьма успешно, и постепенно Китай освободил всех заложников. По мнению Чи-Квана, мир был достигнут, когда Великобритания обнаружила, что правительство Китая также было «навязчивым последователем принципов и деталей». Это позволило обеим странам заключить соглашения, не прибегая к изменению поддерживаемых ими политических и экономических отношений. [240]
