Столетняя война. Леопард против лилии - Басовская Наталия Ивановна (читать книги онлайн без сокращений .txt) 📗
Все это вынуждало Англию и Францию постоянно продлевать перемирие при полной невозможности договориться по основным проблемам. Более того, в 90-х гг. возникла и начала укрепляться, казалось бы, неожиданная после стольких лет англо-французского конфликта тенденция к установлению личных контактов между двумя королями. Источники единодушно сообщают о растущем дружелюбии между Ричардом II и Карлом VI, в болезни которого периодически наступало улучшение. Все чаще возникали слухи о готовящейся личной встрече монархов, об их взаимной симпатии, планах совместной борьбы против «неверных» и т. п. С 1394 г. к этому добавилась идея династического брака между английским и французским королевскими домами: овдовевший Ричард II просил руки малолетней дочери Карла VI Изабеллы.
При попытке объяснить неожиданное сближение монархов следует в первую очередь учитывать крайне сложное положение каждого из них. Опасение за свой трон (для свергнутого в 1399 г. Ричарда II оно оказалось не напрасным) могло стать достаточно мощным стимулом к беспрецедентной личной «дружбе» между королями государств, враждовавших в течение нескольких веков и около полувека находившихся в состоянии войны. Теряя почву под ногами в собственных странах, Ричард II и Карл VI попытались заручиться поддержкой друг друга, заключив нечто вроде личной унии, оформленной как перемирие 1396 г. между Англией и Францией на 28 лет [100]. Договор был скреплен не только подписями королей, но и бракосочетанием Ричарда II и Изабеллы Валуа, состоявшимся в Кале после личной встречи монархов.
Договор 1396 г. не решил ни одного спорного вопроса. Брак Ричарда II и Изабеллы не рассматривался как форма объединения корон. Было специально оговорено, что их дети не будут иметь прав на французский престол. Цель соглашения и прошедшей с огромной помпой встречи королей была иной – укрепить личные контакты и заручиться взаимной поддержкой. Об этом красноречиво свидетельствует клятва Карла VI при необходимости помогать «своему возлюбленному сыну» Ричарду II. Еще десять лет назад английский король поразил своих подданных заявлением, что в случае их возмущения он может обратиться за помощью к своему родственнику королю Франции. Эта казавшаяся абсурдной и невозможной идея теперь обрела основу. Вся обстановка встречи монархов в Кале была пронизана демонстративным, искусственно подчеркиваемым дружелюбием. Чего стоила хотя бы церемония их совместного обеда, во время которого герцоги Ланкастерский и Глостерский прислуживали французскому королю, а герцоги Бургундский и Беррийский – английскому! Был произведен обмен драгоценными подарками, принесены совместные обеты и т. п.
Несмотря на наличие причин для обоюдного стремления королей к мирной передышке, заинтересованность Ричарда II была большей, и отнюдь не в силу его личных свойств (кстати, не любивший воевать французский король Карл V практически посвятил всю свою жизнь борьбе за изгнание англичан из Франции). К этому, при прочих равных обстоятельствах, вела вся логика в целом проигранного Англией второго этапа Столетней войны. Блеск военных и дипломатических успехов Франции времени правления Карла V еще не угас, несмотря на изменение ситуации в 80—90-х гг. XIV в. Поэтому сразу же после соглашения в Кале Ричард II начал расплачиваться за унию с французским королем и долгое перемирие. Он возвратил Брест герцогу Бретани, а Шербур – королю Наваррскому. Оба они в тот момент находились в дружественных отношениях с французским королем, и это служило укреплению позиций Франции. Перемирие, и без того непопулярное в Англии, стало вызывать возмущение. Вновь поползли слухи о каких-то тайных подарках Ричарда французскому королю, о том, что он намерен вернуть все завоеванное Эдуардом III, включая Кале. Феодалы – сторонники войны во главе с герцогом Глостерским раздували широкое недовольство политикой короля.
Таким образом, завершившее второй этап Столетней войны перемирие 1396 г. базировалось на зыбкой почве внутренней нестабильности положения в обоих государствах и поисков монархами личной опоры за пределами своих стран. Однако нельзя сказать, что решение спорных проблем совсем не сдвинулось с места. С объективно прогрессивных исторических позиций наметилось решение вопроса о Фландрии. Проблемы французского юго-запада, Кале и прилегающей к нему территории оставались по-прежнему острыми.
В самом развитии англо-французского конфликта на втором этапе наметились некоторые новые черты. Масштабы войны изменились, возросла роль воюющих королевств. Война способствовала усилению элементов национального самосознания во Франции и Англии, что вполне согласовывалось с объективной задачей территориального размежевания и разрыва вассально-ленных связей эпохи раннего Средневековья.
Сложную эволюцию претерпел характер войны. После мира в Бретиньи, в 60—70-х гг., он определялся освободительными задачами Франции, вынужденной бороться против угрозы своей независимости. В этой связи резко возросла роль народа, его участия в военных действиях. В 80-е гг., когда освободительная задача была в основном решена, характер войны начал вновь определяться агрессивными устремлениями феодалов обеих стран, видевших в ней источник наживы.
Третьим периодом в истории Столетней войны традиционно считаются события 1415—1420 гг., когда во Франции в очередной раз высадилась большая английская армия и вновь повела борьбу за «восстановление законных прав» английского короля. Этому предшествовал почти двадцатилетний период официального перемирия (договор 1396 г. должен был сохранять силу до 1424 г.). Эти годы нельзя исключать из истории англо-французской войны, так как военные действия неоднократно возобновлялись. Как правило, они велись в испытанной форме вмешательства во внутренние проблемы противника или в дела «третьих стран».
Отправной точкой нового обострения англофранцузских противоречий стал государственный переворот 1399 г. в Англии. Широкое недовольство правлением Ричарда II привело к тому, что он был свергнут с престола своим двоюродным братом, сыном герцога Джона Ланкастерского Генрихом. 10 октября 1399 г. последний был коронован как Генрих IV (1399—1413) из новой Ланкастерской династии. Хотя предыдущие два года Генрих провел во Франции, куда бежал от гнева Ричарда II, его успех был воспринят при французском дворе сначала прохладно и настороженно, а затем резко отрицательно. Особенно большой резонанс получила наступившая через несколько месяцев после переворота загадочная смерть Ричарда II (ходили слухи, что он умер в заточении от голода). Французский придворный хронист называет англичан по этому поводу «вероломными иностранцами», действовавшими «по наущению дьявола». [101]
Растущая враждебность в отношении англичан была связана во Франции с отчетливым пониманием неизбежности скорого возобновления войны. Переворот означал отказ от политики Ричарда II, в которой видное место занимала тенденция к укреплению контактов с Францией, «личной дружбы» с Карлом VI. Кроме того, свержение короля разрывало династическую связь английского правящего дома с Францией. Малолетняя вдова Ричарда II Изабелла Валуа не могла более рассматриваться как потенциально важная политическая фигура. Для укрепления своих позиций при дворе и в общественном мнении Англии Генрих IV должен был отказаться от крайне непопулярного перемирия и иллюзии дружбы с французским правящим домом.
Во Франции большая часть феодалов из придворных кругов усиленно раздувала недовольство переворотом в Лондоне и растущие антианглийские настроения. При дворе шумно возмущались «узурпацией» Генриха, жалели Ричарда II, сетовали по поводу неясной судьбы Изабеллы. Давно стремившиеся к продолжению войны политические силы обрели прекрасное обоснование своей агрессивности. Поскольку идея войны имела давнюю довольно широкую поддержку в Англии, новое военное столкновение было неизбежно. И даже первые внешне миролюбивые шаги Генриха IV, как будто бы поддержанные во Франции, таили угрозу взрыва.
