Четвертая политическая теория - Дугин Александр Гельевич (читаем книги онлайн бесплатно полностью .TXT) 📗
Если мы внимательно, с любовью отнесемся к нашему пространству и поймем его голос, если научимся расшифровывать его звуки, то услышим, что и горы говорят. В 1992 г. в Сербии я однажды встретил отряд сербов, которых к тому моменту уже все предали. Когда мы остановились, то спросили их:
— Куда вы едете и зачем?
— Едем брать вот эту гору.
— Зачем вам эта гора, там ничего нет, или, может быть, это стратегически важная точка?
— Да нет, стратегически она совершенно не важна, там ничего нет абсолютно, ни воды, ни электричества, но это наша сербская гора. «Эта гора не хочет в Хорватию, эта гора хочет оставаться в Сербии. Она зовет нас». Да, там стоят многочисленные отряды хорватов, а справа боснийцы-мусульмане. И мы поедем сейчас, и умрем там.
Почему они туда ехали? Можно подумать: дураки, нелепые люди. Они, что, не понимают, что жить хорошо, что можно пожрать, поспать, погулять, почитать, отогнать комара? Но они идут и вкладывают свою собственную жизнь в гору, потому что гора их позвала. Она сказала им: «Ребята, идите сюда, идите. Мне нужны ваши смерти. Ваша горячая сербская кровь должна окропить мои склоны». Гора им сказала, и они поняли, что она их зовет. И это правильно, и это не безумие.
Гора не нужна была никому, но гора-то сербская. Для всех сербов это понятно. Они очень живой, прекрасный — евразийский — народ. Поэтому сербы всё сразу понимают. Они говорят: «Эта гора — часть нашего коллектива, это наш товарищ, зовут ее так-то, и мы идем ей на выручку».
Итак, второй элемент евразийской философии — дух земли, вера в дух земли, почитание духа земли, диалог с духом земли, культ духа земли.
Вечность в твоих ладонях
Третий принцип евразийской философии называется «вечность в твоих ладонях», или «объятие пустоты». Дело в том, что мы сильно, слишком сильно привязаны ко времени. «Сейчас», «потом», «до этого», «раньше»... На самом деле, эти реальности, конечно, существуют, на них построены мышление, формальная логика, но вместе с тем и они, и само понятие «времени» отодвигают нас от главного. Сначала мы думаем: «Вот, мы еще молоды, еще рано». Потом мы уже взрослые и уже не молодые, хотя и не старые. Потом: «Вот, мы уже старые, немолодые,и даже уже не взрослые, а совсем пенсионеры». Но всё это иллюзия, потому что через такие временные формы мы теряем контакт с настоящим бытием. Время — это ловушка, которая пытается обмануть нас, увести от сути дела. Время прикрывает тот голос бытия, зов, который звучит в вечности.
Времени нет
Некоторые люди считают, что время есть, а вечности нет. А на самом деле всё наоборот. Евразийство утверждает, что вечность есть, а времени нет. Всё, о чем говорит евразийство, есть абсолютная истина, и это надо принимать без всяких критических размышлений. Принимать и повторять. Время — это иллюзия, только вечность имеет бытие. И поэтому интуиция вечности, дыхание вечности, мысль в категориях пространства, синхронизма, опыт вечности являются главным содержанием евразийского сознания. А если вечное есть, если это вечное может быть объектом нашего опыта, соответственно оно здесь и сейчас и оно должно являться объектом нашего опыта.
За абсолютное против относительного
Здесь рождается обобщающий принцип: «Мы — сторонники Абсолютного, и мы против относительного». На самом деле, конечно, относительное где-то есть. Конечно, и у времени есть шансы, есть свой маленький голос. Но это очень незначительная категория и очень маленькие права. Напротив, права Абсолюта, права вечности, культ вечности должны быть в центре нашего сознания, а всё остальное — на периферии. Но вечность не бывает содержательной так, как содержательны предметы во времени. Вечность в каком-то смысле пугает нас, потому что зачеркивает нас. Она нас снимает, сжигает, и отсюда выражение — «объятие пустоты». «Философ, обнимающий пустоту» — это название одного китайского алхимического трактата. Оно очень точно передает смысл опыта вечности. Но, если мы научимся манипулировать с вечностью, жить нам будет очень легко; жить и совершать невероятные подвиги, делать головокружительные карьеры, просто наслаждаться жизнью или бродить по миру и смотреть по сторонам, но только по-евразийски — особенно смотреть по сторонам.
Тогда будет всё совершенно иначе, нежели у тех людей, которые находятся внутри черной машины относительного, черной машины времени. Вечность дарована нам, русским людям, она нам дана, предложена, даже навязана. И хотим мы того или не хотим, мы должны ее схватить.
Схватить ее невозможно, оседлать ее невозможно, сделать ее инструментальной невозможно, но нет ничего проще, чем осуществить это.
Вот три главных философских принципа, три начала евразийской мысли, которые воплощаются в еще четырех дополнительных тезисах. Но эти три начала — главные.
Абсолютная Родина
Три главных принципа евразийства, изложенных выше, воплощаются в четвертый принцип — в Россию. Россия является Абсолютной Родиной. Россия — вместилище евразийского откровения, евразийского духа, евразийской жизни и евразийской плоти. Россия сама по себе есть народ, отсюда понятие «русский». Первый принцип евразийской философии — народ есть любовь; наш патриотизм — «эротический патриотизм». Россия есть пространство, это наша территория, и здесь воплощен дух земли — это второй принцип философии евразийства. Третий принцип: Россия — есть вечность. Почему Россия — это народ, мы уже говорили. Пространство она потому, что это государство и территория. Но почему Россия вечность? Потому что само понятие «Россия» может быть нами осмыслено, только если мы выйдем за пределы времени.
Россия — понятие онтологическое
Сегодня России нет. Ее никогда и не было, ее никогда и не будет в настоящем. Она всегда есть конструкция, идея, концепция, некая реальность, которая всегда принадлежит не настоящему, но она всегда есть, была и будет в некоем развоплощенном и вместе с тем воплощенном качестве. Россия была, есть и будет помимо нас. И опыт России — это опыт столкновения с реальностью, которая может быть, и есть, когда нас нет. Поэтому, говоря «Россия», рассуждая о нашей истории и будущем, даже о нашем настоящем, мы невольно оперируем с вечной категорией, которая стоит по ту сторону нашего индивидуального опыта.
Индивидуализация сверхиндивидуального опыта
Задача евразийства — сделать опыт контакта с внеиндивидуальной, надындивидуальной реальностью индивидуальным опытом. Парадокс: вместить вечность во время, схватить абсолютное и превратить в его достояние собственного сердца. Это главная задача русского евразийства.
Россия — Абсолютная Родина, Россия — это доктрина. Россия — это орден, Россия — это мистика, Россия — это культ. Только такое священное отношение должно быть к России.
Россия — священное понятие. Несвященной России не существует. Когда мы говорим «Россия», то произносим «священное». Всё остальное звучит иначе — другие слова напрашиваются. Франция, например, несвященное понятие даже для горячего французского патриота. А вот Россия — священное. Евразийство есть религиозное служение России.
Онтологическая карта мира (Сохраварди)
Теперь рассмотрим принцип «Европа и Азия на карте бытия». Два понятия — «Европа» и «Азия» — увязаны в евразийстве. С философской точки зрения, их можно объяснить на примере иранской философии — в духе школы Ишрака, «восточного познания» Сохраварди.
