«Клубок» вокруг Сталина - Баландин Рудольф Константинович (книги хорошего качества txt) 📗
Нельзя исключить, что к созданию такого компромата приложил руку, а вернее — свои знания, Авель Енукидзе. Ведь он был до деталей знаком с революционным прошлым Сталина на Кавказе.
Даже если и не было никакой «папки Виссарионова», то ее следовало создать или пустить слух о ее существовании; она или легенда о ней были необходимы заговорщикам для нейтрализации в обществе реального культа личности Сталина.
Есть еще одно косвенное свидетельство того, что заговорщики собирались убить Сталина.
В Москве и за границей с конца 1936 года активно распространялись слухи о тяжелой или даже смертельной болезни Сталина, о скорой его смерти. Предполагалось в этой связи, что тогда власть перейдет к генералам.
Вряд ли такие слухи возникли сами по себе, безо всякой причины. Такого не могло быть уже потому, что слишком многие знали о хорошем здоровье Сталина, встречались с ним, слушали его. Такие слухи были выгодны или даже необходимы в том случае, если предполагалось отравить Сталина или убить его во время «дворцового переворота». Помнится, что и Павел I по официальной версии умер от апоплексического удара. Возможно, удар действительно был, но только иного рода.
Не случайно в то самое время, когда поползли такие слухи, заговорщики хотели перейти к решительным мерам.
Итак, переворот готовился серьезный, а его информационная подготовка (в смысле дезинформации) была, судя по всему, хорошо продумана и умело осуществлена. Осталась только «самая малость»: убрать Сталина.
Правомерен вопрос: откуда известно, что заговорщики собирались не только совершить государственный переворот, но и убить Сталина и его соратников? Да, они могли встречаться, обсуждать текущие проблемы, высказывать недовольство по поводу тех или иных действий Сталина — только и всего.
Примерно так полагает и Р. Конквист: «Все жертвы были ведущими членами группы, объединенной вокруг Тухачевского общей заботой о пересмотре военных концепций в тридцатые годы… Группа разработала идею, а до некоторой степени и организационную схему эффективной современной армии.
Высшие военные руководители были еще молодыми людьми. Они становились командирами, не достигнув и тридцати лет. За исключением Корка, которому было ровно пятьдесят лет, жертвам было лишь немногим более сорока. Тухачевскому и Путне было по сорок четыре года, Якиру и Уборевичу по сорока одному. Они оба были ровесниками Жукова, которому предстояло сыграть важную военную и политическую роль на протяжении многих последующих лет. Покончившему с собой Гамарнику было тоже только сорок три года».
Получается такая картина: группа молодых (относительно) прогрессивных военачальников стремится предельно осовременить вверенную им армию, они разрабатывают соответствующие концепции, а некие ретрограды, уповающие по-прежнему на конницу, и болезненно подозрительный тиран решают покончить с ними.
Конквист напоминает, что Тухачевский, «двадцати семи лет от роду, командовал армиями, наступавшими на Польшу…
Якир, живой и моложавый командарм, был сыном бедного еврея-аптекаря из города Кишинева… С 1926 года Якир командовал ключевым Украинским военным округом… Среди членов Центрального комитета партии Якир был единственным профессиональным военным» (Ворошилова Конквист называет «военным» в кавычках).
Правда, выясняются некоторые интересные детали. Оказывается, Якира-то как раз с большой натяжкой можно отнести к профессиональным военным: он даже не имел высшего военного образования и достаточно надежного опыта военной службы, а взлетел в считанные годы на вершину карьеры благодаря тому, что был долго правоверным троцкистом. Кстати сказать, Тухачевский и Уборевич были лишь «причислены к лицам с высшим военным образованием», то есть не имели его.
Но может быть, это были самородки, которые и без всякого образования и с малым опытом выдвигали грандиозные военные стратегические и тактические идеи? Не случайно же Тухачевского назначили в 1921 году начальником Военной академии РККА!
«По воспоминаниям одного из коллег, — пишет.
Г.В. Смирнов, — первая лекция Михаила Николаевича вызвала у старых профессоров, видных военачальников и крупных военных специалистов настоящий шок. «Наши русские генералы, — говорил с кафедры молодой военачальник, только что проигравший одно из важнейших сражений этого периода (речь идет о полном разгроме армии Тухачевского под Варшавой. — Авт.), — не сумели понять гражданскую войну, не сумели овладеть ее формами… Лишь на базе марксизма можно обосновать теорию гражданской войны, то есть создать классовую стратегию. Пока что опыт гражданской войны в академии не анализируется и зачастую даже сознательно игнорируется старыми генералами».
Но может быть, по молодости лет, увлеченный идеями Троцкого о всемирной революции и развертывании партизанской войны «классовыми союзниками», он со временем избавился от подобных иллюзий? Может, он лучше всех остальных в стране понял значение техники в грядущей войне? Об этом пишут его восторженные биографы. Тогда, как они полагают, будь жив Тухачевский и руководи он Красной армией, мы бы с минимальными потерями в считанные месяцы завершили разгром гитлеровцев.
В действительности дело обстоит как раз наоборот. По мысли Тухачевского, надо готовиться к наступательной войне, для которой требуется, как он считал, множество легких танков и тяжелых бомбардировщиков, а также в большом количестве парашютно-десантные войска; вести активную диверсионную работу и поднимать на партизанскую борьбу рабочий класс вражеского государства.
О конкретных стратегических разработках Тухачевского можно судить по обширной докладной записке, над которой он трудился во время заключения в 1937 году (отметим, что сам факт такой работы в заключении указывает на то, что его вовсе не истязали пытками и не изматывали допросами). Каким предполагал он направление главного удара войск противника и общий ход будущей войны? Вот его предположения:
«Максимум, на что Гитлер может надеяться, это на отторжение от СССР отдельных территорий. Естественно, что самой вожделенной для него территорией является Украина. Именно сюда ударят основные силы фашистов. А белорусский театр военных действий только в том случае получает для Германии решающее значение, если Гитлер поставит перед собой задачу полного разгрома СССР с походом на Москву. Однако я считаю такую задачу совершенно фантастической».
Как видим, если бы этот стратег воплотил в жизнь свой план, гитлеровцы взяли бы Москву и Ленинград и скорее всего быстро бы дошли до Урала, что они и собирались сделать. Ведь они понимали, что отчленение от СССР Украины грозит затяжными военными действиями. Советский Союз, имея мощную новую индустриальную базу на Урале и в Западной Сибири, а также в Поволжье, способен наращивать военную мощь и в конце концов победить врага (что и произошло).
Немецкие стратеги были значительно более проницательны, чем Тухачевский. Но дело даже не в этом. К сожалению, у нас оставалось, можно сказать, нечто от тех настроений, которые повелись со времен Троцкого и Тухачевского: недостаточное внимание к оборонительной войне и расчет на преобладание с нашей стороны наступательных операций. Но когда за дело взялись наши действительно талантливые, грамотные и опытные военачальники, немецкая армия стала терпеть поражения: наши стратеги оказались сильней германских. (Бытует еще, правда, мнение, будто наши военачальники побеждали числом, а не умением; но на самом деле наши потери были всего на 30–40 % больше, чем у противника; да и то надо учесть, что они наших пленных убивали, а мы ведь не поступали так, в противном случае их потери были бы больше наших; но об этом — позже.)
Впрочем, мы отклонились в сторону. Есть довод более веский, чем у Конквиста. Предположим, заговор был, но совсем не такой «кровожадный». Ведь если бы заговорщики хотели убить Сталина, то они имели для этого множество возможностей. Они встречались с ним неоднократно, порой наедине. Убить Сталина для каждого из них не представляло большого труда. И уж если они ни разу не попытались это сделать, значит, их планы не заходили так далеко.
