Иная жизнь - Ажажа Владимир Георгиевич (читать лучшие читаемые книги .TXT) 📗
Если у Вас возникнут еще какие-нибудь вопросы по поводу этого дела, я с удовольствием поговорю с Вами или напишу, как Вам будет удобней.
Желаю Вам всего наилучшего. С уважением З. Стахий.
ОСТОРОЖНО — НЛО!
Уважаемый Владимир Георгиевич! Николай Иванович Коровяков передал мне Вашу просьбу описать необычное явление, очевидцем которого я случайно оказался.
То, о чем я попытаюсь рассказать, произошло со мной около семи лет назад: насколько я помню, это было в декабре 1968 или в январе 1969 года.
Ночью около 24 часов я сошел с поезда на станции Степь в Читинской области. Попутчиков не оказалось, и в поселок за 4–5 километров я пошел один.
Местность ровная, открытая. Дул сильный ветер и шел небольшой снег, но дорогу я знал хорошо и заплутаться не боялся. Загораживаясь от ветра справа, я прошел километра два, как вдруг увидел в той стороне, куда шел, на фоне непроницаемо-серого неба светлое пятно. Никаким образом не прореагировав на его появление, я продолжал идти, наблюдая за ним. Но заметив, что пятно движется, чтобы лучше рассмотреть его, я, пройдя несколько шагов, остановился. Вот тутто и начали происходить странные вещи.
Во-первых, пятно не просто двигалось — оно маячило из стороны в сторону, постоянно увеличиваясь в размерах.
Представьте себе человека, сидящего в кинозале в первом ряду перед широким экраном во время демонстрации кинофильма. Ему приходится, немного задрав голову вверх, следить глазами за действиями артистов, поворачивая голову то вправо, то влево, причем не всегда одинаково: то быстро, то медленно, то вдруг остановив взгляд прямо перед собой. Точно так и я ворочал головой однуполторы минуты. За это время пятно заметно увеличилось в размерах — я решил, что оно приблизилось — такое создавалось впечатление. Обозначилась его форма — форма эллипса, если хотите, форма сложенных вместе двух чайных блюдец донышками наружу. Причем ни разу пятно не наклонилось — большая ось его оставалась параллельной горизонту.
Кроме этого, казалось, что объект излучал матовый свет вокруг себя: очертания формы были смазаны. Поражала та легкость, с которой объект передвигался по небу, безынерционность, как будто у него не было массы, как будто не было ветра, который вырывал из рук мой чемодан. Из-за темноты вокруг, из-за непроглядного неба, на котором абсолютно ничего, кроме этого пятна не было видно, трудно было оценить размеры его, расстояние до него. И только очень приближенно можно было сравнить пятно с теми самыми блюдцами, увеличенными до 20… 30 метров в диаметре и поднятыми в воздух метрах в 100 от наблюдателя на высоту около 50 метров.
Итак, после минутного рысканья пятно зависло, остановилось. Стою и я. Пятно не похоже ни на одну машину, способную так гулять по небу. Миражи и другие оптические явления ночью, да еще при такой погоде — вещь сомнительная. Пятно необъяснимо, непонятно, а главное, до того неожиданно и необычно, что, кроме любопытства, во мне ничего не возникает — никакого ощущения опасности, никакого страха.
Вспомнил про часы. Нужно было засечь время, но разгляжу ли циферблат? Я переложил чемодан в правую руку, чтобы левую с часами поднести к глазам, но в этот момент услышал какой-то посторонний звук, которого до этого не замечал. Это был даже не звук, а какой-то звон в ушах, как при сильной головной боли. Про часы я сразу же забыл. Оглянулся по сторонам — все, как прежде, только тепловозный гудок, наверное, можно было еще услышать со станции, но этот звук не такой. Его уже хорошо слышно, этот звук — смесь звона, дребезжания и гула, и, чем лучше его слышно, тем он неприятнее, хочется заткнуть уши.
Тут я чувствую, что пальцы моей правой руки разжимаются как-то сами собой, и я не в силах удержать выскальзывающую из них ручку чемодана, он падает на землю.
В следующий момент я убеждаюсь, что не могу пошевелиться, как будто шея, руки, ноги не мои. Я чувствую их, но не могу пошевелить ими, даже глаз не могу свести с мерцающего пятна и стою, как загипнотизированный.
Звук обволакивает со всех сторон, и не определить, откуда он. Голова какаято пустая, мысли вялые, медленные. Вспоминаю о часах… и не могу поднять руку. Стою, не переступая, боюсь упасть, но, кажется, даже не шатаюсь, хотя ветер приличный. Его я чувствую только правым боком, а звука его не слышу — только звон в ушах. Окончательно обо всем забываю. Абсолютно никаких мыслей.
Сколько я так стоял — не знаю, может, две минуты, а может, и все десять. Пятно вновь замаячило и, уменьшаясь в размерах, исчезло в считанные секунды.
Из ушей как будто вытащили вату, стало слышно даже, как поземка шелестит по сухим веткам полыни у ног. Ко мне вернулась способность двигаться, а с нею пришел страх. Казалось бы, все кончилось, однако страх пришел только сейчас. Подхватив чемодан, я побежал домой.
Дома удивились, что я пришел позже обычного: этим поездом я ездил всегда, и он никогда не опаздывал, поэтому домой я приходил приблизительно в одно и то же время, а в этот раз меня заждались. Под свежим впечатлением увиденного я начал было рассказывать эту историю, но рассказ мой был, наверно, таким фантастическим, что его даже не дослушали. На часы в ту ночь я так и не взглянул, забыл.
Вот, собственно, и все. Миронов Владимир Яковлевич.
НАШЕСТВИЕ ПРОДОЛЖАЕТСЯ
Из таких сообщений складывался массив данных, которые всегда можно было дополнить или проверить, связавшись с источником информации.
Некоторые пытались сообщить о своем случае по телефону. Я поначалу охотно давал номер своего домашнего телефона любому, да и узнать его через справочную сеть при желании не составляло труда. Но дошло до того, что вечерами телефонная обстановка у меня дома стала напоминать знакомый нам по кино «Смольный в дни восстания». Получив несколько ультиматумов от жены, я ограничил обнародование своего номера и старался, где возможно, перевести общение в эпистолярный жанр.
Вторую группу сообщений составлял «белый ТАСС». Так называлась распространяемая среди узкого круга лиц информация, которую сообщали корреспонденты Телеграфного агентства Советского Союза, аккредитованные в разных пунктах нашей страны и в зарубежных странах. Сведения эти были вроде бы и не секретные, но к ним не допускали каждого. Они попадали руководителям министерств, партийных и советских органов, институтов, учреждений и некоторых, далеко не всех, организаций. Принцип их выборочного распределения был мне не ясен. Но когда в этих «тассовках» сообщалось о наблюдении неопознанных летающих объектов — а это было нередко — они ко мне попадали, потому что и в ТАССе обнаружились энтузиасты изучения НЛО.
Третий канал — это военные. И те, с которыми я когда-то учился или служил, и те, с кем судьба свела позже. Вот некоторые данные, полученные таким путем.
Летом 1961 года над Воронежем появилась огромная «сигара» длиной 800 метров. Она почти неподвижно висела среди бела дня на почти километровой высоте. Это видели тысячи людей, и даже возникла паника. Но затем объект как бы растворился в воздухе. Когда через некоторое время с соседнего аэродрома прилетели истребители, то никого не обнаружили. Однако после их ухода «сигара» снова появилась на прежней позиции. Прошло несколько минут, из хвоста ударила струя пламени, и НЛО начал двигаться. Спустя секунды, взмыв в небо, он исчез с огромной скоростью.
Летом того же года в 150 километрах от Москвы появился гигантский диск в сопровождении нескольких маленьких. НЛО расположились над воинской частью противовоздушной обороны на высоте 20 километров. Командование решило обстрелять странные диски, однако пущенные ракеты взорвались, не долетев двух километров до цели. Второй залп тоже не дал результата. Маленькие диски молниеносно снизились, после чего все электронные приборы ракетных установок вышли из строя. Затем диски выстроились в прежнем порядке и умчались.
Такие полеты весной 1970 года в районе советско-китайской границы держали в напряжении пограничные войска обеих сторон. Появились эти объекты и над Монголией, в том числе — в пограничной зоне. Монгольские пограничники даже обстреляли их из зенитных орудий. На основе радарных наблюдений и сообщений местных жителей военные попытались установить местонахождение предполагаемой базы НЛО. Нанесенные на карту линии полета сошлись в районе реки Уркан, в 1660 километрах от Улан-Батора, в глухой сибирской тайге. Но тщательная разведка местности не дала результатов.
