На байдарке - Квадригин Феликс (читать полные книги онлайн бесплатно TXT) 📗
Народ (не безмолвствуя, но ропща):
– Много тут вас, которые на реи...
Адмирал (понимая, что сражение выиграно):
– Вперед, убогие!
Через час появляются одна за другой две стоянки похуже. Капитаны байдарок, метнув затравленный взгляд на Адмирала, молчат и продолжают путь.
Между тем пейзаж неуклонно и очень быстро начинает портиться. Сначала отходит к горизонту, а затем и вовсе исчезает лес. Потом сходит на нет кустарник. Маняще пологие берега повышаются, и наконец река сдавливается двумя грядами абсолютно голых скал.
К половине девятого ландшафт становится совсем уже дантовским. Правда, правый берег снова пологий, но и с воды видно, что там черная болотная топь. На скалы же левого берега не то что байдарки втянуть – на них и бывалому альпинисту-то глядеть зябко...
Адмирал сильными гребками посылает свою байдарку вперед, и вся группа с тоской наблюдает, как метрах в трехстах его превосходительство суетливо пристает то к одному, то к другому берегу и, судорожно карабкаясь по осыпающимся камням (или увязая в прибрежной топи, или, в лучшем случае, разгоняя зычным басом невесть откуда взявшееся по позднему времени коровье стадо), сокрушенно качает головой, вскакивает в судно и мчится дальше.
Без пятнадцати девять адмиральский силуэт, четко вырисовывающийся на фоне громадной холодной луны, издает победный вопль: – Зе-е-мляяя!
Кавалькада медленно и устало подходит к облюбованному начальником месту. Стоянка и впрямь ничего. Леса, правда, не видно, топлива тоже. Ближайшие кусты, нет, кустики метрах в двухстах. Зато много, очень много, следов пребывания коров, лошадей, гусей и еще каких-то неизвестных, но, судя по конкретным признакам, очень крупных травоядных животных. Впрочем, выбирать не приходится. Скорее бы разбить палатки, разжечь костер и (ох, не говорите!) сварить что-нибудь.
Но тут во всей своей неизбежности и суровости вступает в силу очередной закон стоянки: байдарки должны быть вытащены. (Устали ведь!) Должны! (Да что с ними случится?) Быть!! (Привязать и все...) Вытащены!!!
Законоотступников, пытавшихся обойти это правило, не счесть. И ни один из них не закончил свою байдарочную жизнь счастливо. Летом они сидят в пыльных городах либо влачат жалкое и постыдное существование «пижамников» в Гантиади и терзаются запоздалыми раскаяниями. Но никому не дано преступать закон, и об этом должен помнить каждый!
Оставить байдарку на плаву, только лишь привязав ее? Это, конечно, удобно. Куда удобнее, чем тащить мокрое, отяжелевшее судно, оступаясь в склизкой прибрежной тине либо наступая в темноте всей своей 110-килограммовой тяжестью (70 килограммов, законного веса+40 килограммов байдарки) на острый камень. И привязать байдарку можно. Так пятьдесят пять раз вы и поступите. И будете довольны. Довольны сверх нормы. Ибо если и есть что-либо в походе неприятного, так это вытягивание байдарок. Но в пятьдесят шестой раз байдарка отвяжется (сама собой!) и сплавится ночью на тридцать девять километров, пока не натолкнется на мост, где ее утром обнаружат ликующие мальчишки, которые, ошалев от неожиданного и бесхозного дара, быстро доведут лодку до кондиции.
Впрочем, если даже вам повезет и байдарка окажется кроткого нрава и будет стоять на приколе, то мальчишки найдутся и не за тридевять земель. Они придут назавтра спозаранку, когда весь лагерь будет спать крепко и безмятежно. Увидя покачивающиеся на воде байдарки, хлопцы сначала замрут в изумлении, затем несмело подойдут поближе, затем, все еще робея, заберутся в лодки.
Первая байдарка затонет самым простым образом – «кильнется». Правда, произойдет это на довольно глубоком месте. Но зато вам суждено испытать бурную радость, когда вы ценой семичасовых изнурительных спасательных работ вытащите байдарку и убедитесь, что она цела и невредима.
Вторая байдарка тонет более трагически. Потыкав пальцем в байдарку, Петька высказывает смелое предположение, что она резиновая. Вовка, тоже ткнув в борта, высказывает не менее смелое предположение, что она сработана из особого «гнучего» металла. Спор разрешает Гришка, который, в свою очередь ткнув в байдарку, точно определяет, из какого материала она сделана: «Барахло!» Но, в отличие от своих коллег, Гришка тычет в байдарку раскрытым ножиком. Хлопцы из байдарки успевают выскочить и исчезают мгновенно и неслышно. Известным утешением в данном варианте является то, что байдарка тонет в неглубоком месте, откуда достать ее в общем нетрудно...
Только очень желчный человек упрекнет мальчишек в злом умысле. Потому что надо быть бесчувственным и предельно нелюбознательным, чтобы не проявить интерес к таким чудным лодкам. Нет, мальчишкам нельзя бросить и слова упрека.
Но подумайте сами, будет ли вам от этого радостнее? Существует еще с полдесятка причин, из-за которых намерение оставить байдарку на плаву должно квалифицироваться как недопустимое легкомыслие. Внезапный ночной ливень, грозящий затопить байдарку, далеко не самая опасная из них. Но перечислять их, по-видимому, не стоит, ибо непреложность и этого закона очевидна.
Следующий закон стоянки легок и необременителен. Именно поэтому о нем часто забывают. Потом жестоко раскаиваются. Но затем забывают о нем снова. И вновь мучаются угрызениями совести. Только приходящая со временем Высшая Байдарочная Мудрость делает соблюдение этого закона рефлекторным. А он всего-навсего гласит: осмотри стоянку перед уходом.
Мудрые байдарочные аксакалы твердили вам об этом законе едва ли не чаще, чем о всех остальных. И тем не менее после первой же стоянки вам приходится грести четыре километра против течения и против ветра, потому что обнаруживается: забыта высушенная и тщательно упакованная палатка (всего-то!). Причем благодетель, обнаруживший эту пропажу, не может нахвалиться своей проницательностью и все время повторяет: «То-то я чувствую, что сидеть мне неудобно!..»
На другой стоянке вы забываете висящие над костром котелки. На этот раз пропажа обнаруживается лишь на дневной стоянке. Идти вверх по течению сил нет никаких. Поэтому назначенная Адмиралом жертва будет продираться по прибрежному кустарнику часа три до стоянки и четыре часа обратно – до мест" остановки. К счастью, котелки уцелели, но день безнадежно испорчен. Да тут еще Кок портит оставшимся настроение, злорадно расписывая, как весь поход им придется питаться гречневой крупой и сырой рыбой.
После того как гонец возвращается с котелками, Адмирал проводит летучее совещание, тезис которого односложен и убедителен: не будете осматривать стоянку перед уходом – убью!
Адмирал оказывается клятвопреступником уже на следующий день, когда выясняется, что забыта сетка с овощами. На этот раз Адмирал запрещает возвращаться, и уху приходится варить на макаронах.
Только тут участники похода начинают постигать Высшую Байдарочную Мудрость (пока, увы, лишь ее азы). И отныне перед уходом каждую стоянку внимательно осматривают. Теперь забываются лишь самые мелкие предметы: ложки, ножики, плавки. Но с такими потерями можно мириться...
Впрочем, есть один предмет, который, неизвестно почему, навеки отмечен печатью проклятия и который будет неизбежно забыт, даже если в походе участвуют байдарочные академики. Да, вы знаете о мистических свойствах этого предмета. И рассказываете о его подлых особенностях в первую очередь новичкам. Но рок сильнее даже Мудрости байдарочника с десятилетним стажем. Предмет этот будет забыт не раньше второй стоянки (это у неопытных саложат), но уж никак не позже восьмой (у байдарочных зубров). Впрочем, бывают случаи, когда умудренный байдарочник забывает его на третьей или даже второй стоянке, но уже никогда не удавалось даже самому осмотрительному новичку продержаться долее четвертой.
Речь идет о байдарочном чехле. Вы его забудете с роковой неизбежностью, противиться которой не советуем. Один изворотливый и воображающий себя предельно хитрым байдарочник решил бороться с этим законом, прихватив запасные чехлы. Первый комплект он забыл на второй стоянке, запасной комплект продержался у него до седьмой. Теперь это самый скромный из всех байдарочников, страдающий к тому же комплексом неполноценности.
